Книга Сын моего мужа - Кира Полынь

Глава 6

Утро началось с Полины.

Она, как всегда бесцеремонно, забралась в мою постель и принялась подпрыгивать, как на батуте, радостно крича:

— Мама! Мама! Просыпайся!

Открывать глаз было сложно. Они болели после проплаканной ночи и зудели от сухости. Схватив свою сладкую девчонку за ногу и подтащив к себе, поцеловала мягкие щеки, удостаиваясь заливистого смеха.

— Почему мне спать не даешь? А? Кулема.

— Ты долго спишь, — надула она губки, — я соскучилась.

— Я тоже малышка, больше я никуда не уйду так надолго.

— Мама, а где папа?

Волна нахлынувших воспоминаний вчерашнего дня вновь накрыла меня с головой, и дрожащими губами я попробовала улыбнуться, чтобы не пугать свою девочку слезами.

— Малыш, я расскажу тебе кое-что важное, только ты должна пообещать выслушать меня, как взрослая.

— Я взрослая! — возмутилась дочка, складывая руки на груди. — Я уже большая!

— Не сомневаюсь, только это правда очень важно, — я приподнялась на локте, укладывая ладонь на детской груди и прислушиваясь к ровному стуку сердца. — Папа… Папа, он…

— Где папа?

— На небесах, — выдохнула, прислушиваясь к сердечку, но оно продолжало биться ровно.

— Не в больнице? — я отрицательно покачала головой, стараясь не рассыпаться в новой истерике. — А ему хорошо на небесах?

— Очень. Он больше не болеет, и ему хорошо.

Она задумалась на несколько секунд, а потом повернула ко мне голову, смотря слишком по-взрослому:

— Он нас бросил?

— Нет, что ты! Он всегда будет за нами приглядывать и помогать. Папа будет рядом, просто ты не будешь его видеть.

— А ты?

— И я не буду. Но у нас есть фотографии, если будешь сильно по нему скучать, найди его фото и скажи вслух, как сильно ты его любишь. Он обязательно услышит.

Она молчала, а я продолжала слушать стук маленького сердечка, не чувствуя изменений в ритме.

Полинка еще слишком маленькая, чтобы горевать по-взрослому. И это хорошо. Наверное, я не смогла бы видеть скорбь в глазах собственного ребенка, которого подсознательно хочется защитить от всех невзгод этого жестокого мира. Когда хочется забрать себе всю боль, даже если это расколет напополам, вытряхивая душу из скорлупы.

— Ты же любишь его, — рассматривая рисунок на своей юбочке, пролепетала она.

— Конечно. И ты любишь. Папа знает это, Полюш, он тоже нас очень-очень сильно любит.

— Хорошо, — она вздохнула в своей детской наивности, — хорошо. Я папу люблю.

— Пойдем завтракать? Я сейчас схожу в душ, и пойдем просить у Аси ее праздничный омлет.

— Да! — обрадовалась малышка, подпрыгивая и быстро сползая с кровати. — Хочу омлет!

— Беги. Я помоюсь и приду, — улыбалась я, проглатывая колючий ком в горле. — Я быстро.

— Хорошо!

Оставшись вновь одна, я на всякий случай заперла дверь, вернулась в ванную и, подняв с пола смятую рубашку Рената, прижала ее к лицу.

— Я всегда буду тебе благодарна. Спасибо за жизнь, Ренат, — прошептала в небеса.

Скрутила свою тайну в валик и запрятала ее глубоко в полочке под раковиной.

Не выкину. Не смогу.

Быстро ополоснувшись, намотала на волосы полотенце и набросила на плечи пушистый халат, на ходу завязывая плотный узел. Уже спускаясь по лестнице, увидела белое пятнышко пены на коленке и наклонилась, стирая его пальцами.

— Отличный вид.

Резко разогнувшись, покачнулась и едва не покатилась кубарем по ступенькам, но горячие сильные руки вовремя подхватили, а в нос ударил знакомый аромат холодного и беспощадного севера, подсказывающий мне, что я уйду с головой под лед.

Руслан выглядел таким же, как и вчера.

Не знаю, где он ночевал, но рубашка определенно была несвежей, а и без того отросшая щетина на грубоватом подбородке стала еще длиннее. Только волосы слегка торчали дыбом, намекая, что он не так давно оторвал голову от подушки.

— Аккуратнее, Катерина Андреевна. Не хватало начать новый день с очередных похорон.

Без нежности выпрямил меня и, обдав презрительным взглядом, прошагал мимо, оставляя стоять и хлопать глазами, восстанавливая сбитое испугом дыхание.

— Здравствуйте, — услышала я с кухни полинкин лепет и помчалась на него со всех ног.

Еще не хватало оставлять их наедине!

Инстинкт самосохранения выл, чтобы я не допускала их общения. Залетая на просторную кухню, я первым делом встала между сидящей на высоком стуле Полиной и опирающимся на барную стойку Русланом.

— Ася! Приготовь, пожалуйста, нам с Полиной свой праздничный омлет! — нервно крикнула я, и горничная с улыбкой, которая тут же сползла с ее лица, зашла на кухню, удивленным взглядом рассматривая незваного гостя.

— Да, Катерина Андреевна. Пять минут, и омлет будет.

— Что-то празднуете? — ядовито, но, слава богу, тихо спросил он, словно специально придвигаясь ко мне.

Отступать было некуда, только если сесть на дочкин стул и взять ее на руки, чего моя малышка не переносила. Так что я осталась на месте, игнорируя этот жест и бедром чувствуя жар огромного тела, придвинувшегося ко мне.

— Не твое дело.

— Будь со мной поласковее, — прошептал он, вроде бы обычно, но под каждым звуком лежала тонна заготовленной для меня стали, которая уже звенела, угрожая обрушиться вниз.

— Иди нахрен.

— Ася, верно? — горничная вздрогнула, поворачиваясь к говорившему, и с испугом кивнула. — Не могли бы вы приготовить мне кофе? Черный. Без сахара. Без сливок.

— Конечно, эээ…

— Руслан Ренатович.

Шумно втянув воздух между расслабленных от испуга губ, Ася навесила на лицо привычную улыбку и вновь кивнула, выражая все свое отношение к нему лихорадочным блеском голубых глаз.

Она боялась.

Еще бы.

Огромный абмал под два метра ростом ввалился в дом и обозначил себя хозяином. А сейчас выясняется, что он еще и сын Рената, и даже стараясь выглядеть вежливым, просит свой утренний кофе, глазами приколачивая к полу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍