Книга Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности - Анатолий Максимов

Нечто подобное случилось и с его коллегами по «атомным делам» Яцковым и Феклисовым по другую сторону Атлантики — в США.

Особенно эффективность НТР проявилась в вопросах создания ракетно-ядерного щита. Что позволило в начале 60-х годов во время разразившегося Карибского кризиса разговаривать с Америкой на равных. В мирном завершении этого кризиса принимала участие внешняя разведка и разведка Минобороны.

Однако, именно после этого события на грани возможной ядерной войны между Западом и Востоком США, страны НАТО и весь мир стали считаться с Советским Союзом как с Великой Ядерной Державой. По мнению автора, в те тревожные дни названный на Западе кризис, как «блеф Хрущева», на самом деле привел Страну Советов к указанному выше результату.

Начало 60-х годов стало важным моментом в нацеливании множества заданий по линии НТР на работу по главному противнику с территории третьих стран, в том числе были сделаны первые шаги к серьезной активизации работы на и с территории Союза. Это случилось в результате осложнения оперативной обстановки в США и странах НАТО. И, как следствие, началось наступление на объекты США и Англии, находящихся за пределами их территории.

Как не вспомнить мудрые наставления И.В. Сталина из 1952 года в его «Конспективных заметках о разведке»: «Полностью изжить трафарет из разведки… Все время приспосабливаться к мирной обстановке… Вести атаку маневренную. Использовать то, что нам Бог предоставляет.». И потому «атаку» на запреты КОКОМ НТР повела, «маневрируя» в работе с территории третьих стран. Следует уделить несколько слов трагическому периоду в жизни разведки, да и всей госбезопасности, в послевоенное время.

Спецорган…

С середины XVI века, казалось бы, все усложняющиеся задачи разведки требовали от разведывательного процесса эффективного управления, причем в рамках самостоятельного органа?! Но в отдельный орган внешняя разведка была выделена только в советское время, хотя и в составе Комитета госбезопасности. В вопросе создания эффективной кадровой силы в интересах НТР это случилось лишь в самом конце 60-х годов (1968–1991), когда, как уже говорилось, появился на свет факультет НТР.

Справка. Пример драматических последствий в жизни разведки можно проследить на судьбе ИНФО — ее информационной службы. Активно работая в 20-х годах и начале 30-х, она была ликвидирована в 1937 году. До 43-го года ее лишили права вести аналитическую работу с информацией, поступавшей из-за рубежа.

Только раз этот запрет был нарушен — в канун нападения Гитлера на СССР. Тогда, 16 июня, все же разведка рискнула подготовить развернутую справку-анализ и предупредить Кремль о том, что «нападение можно ожидать в любой момент» (сведения от «Красной капеллы»), а от ценного агента в гестапо «Брайтенбаха» еще 19 июня было сообщено о дне и часе начала атаки на СССР.

Первые послевоенные годы ИНФО, вместе с разведкой госбезопасности, «кочевало» из стен НКВД в МИД и МГБ. Лишь в середине 50-х годов появилось самостоятельная группа и служба ИНФО в рамках внешней разведки Комитета госбезопасности.

В годы запрета от этой службы требовали передавать в «верха» только фактический материал без какой-либо аналитической работе с ним. Так, почти на десятилетие от «живой информации» была оторвана ее важнейшая часть — аналитическая, подготовленная компетентными профессионалами.

Трудное становление внешней разведки было завершено в 1954 году (КГБ) и в ее стенах появилось целое самостоятельное направление — НТР. Ее идеолог и организатор Леонид Квасников в этих условиях «брожения» разведки из ведомства в ведомство сумел сохранить кадры и развить ее работу по специфическим операциям.

В годы войны (и сразу после нее) научно-техническое направление разведки делами доказало свою профпригодность путем «триумфального служения» Отечеству в атомных, электронных и кибернетических, по ракетостроению и иных операциях в интересах оборонной промышленности страны.

В 50-х годах остро стоял вопрос о перевооружении Красной Армии новейшими видами военной техники. По определению вождя — «артиллерия — Бог войны» и это направление в армии требовало особого подхода в условиях развития электронной техники. Разведке было поставлено задание по получению образцов новейших боеприпасов к зенитной артиллерии. И эта задача была решена с позиции третьих стран — наши конструкторские бюро получили новинки образцов и информацию к ним (новые бризантные вещества и радиолокационные взрыватели).

На фоне Великих Побед Советской России информационная сеть нашей разведки стремительно пополнялась ценными агентами, имевшими доступ к секретам высшей степени важности. Так было в США, Англии и Франции…

И об авиакосмической проблематике. Сразу после решения атомной проблемы встал вопрос о носителях атомного заряда на театр военных действий и освоении космического пространства. Носителями в обоих случаях могли быть только ракеты. Эта насущная необходимость потребовала силами наших ученых, специалистов и. разведчиков получать информацию «по теме» из-за рубежа. Естественно, информация по этой проблематике для советской стороны была в реестре «строго эмбарго». Ибо КОКОМ не дремал. Но.

Как тут не вспомнить аксиому-критерий оценки эффективности отечественной разведки: быть в нужное время, в нужном месте и с нужной стране информацией?!

Историческая справка. Подготовка — обучение будущих дипломатов начиналась еще при Иване Грозном в его Посольском приказе (1549). Да и велась подборка кадров для этого поприща, не взирая на сословную принадлежность. Главным критерием в кадровом вопросе был уровень «природной готовности» к работе в интересах государства, коим тогда была царская Россия.

Профессиональная подготовка разведчиков началась еще в начале XIX века. Но достигла регулярной подготовки на плановой основе лишь в советское время в конце 30-х годов. И с этого момента в «кузнице кадров» — ШОН (1938), РАШ (1943), ВРШ (1948), КИ (1968) приоритетной задачей стала подготовка разведчиков-агентуристов.

Высшим достижением в деяниях разведки госбезопасности при создании агентурной сети на перспективу следует отнести работу разведчиков-агентуристов лондонской резидентуры в 30-40-е годы. «Кембриджская пятерка» (1935–1963) проникла в основные правительственные структуры Британии и в ее спецслужбы, а затем — Америки.

Это позволило советской стороне контролировать деятельность Запада в канун Второй мировой войны и в ходе ее, когда за неустойчивыми союзниками был нужен глаз да глаз. Признание эффективности «Пятерки» исходило и от «мирового разведывательного сообщества», которое назвало ее «лучшей в годы войны». Но она и после войны много сделала для сохранения мира на Планете Земля.

К этому следует присовокупить тот неоспоримый факт, что в предвоенные годы советская разведка (госбезопасности и военная) в создании мощной агентурной сети за рубежом в значительной степени была обязана разведчикам-интернационалистам как профессионалам, так и агентам-групповодам. Причем, это, в первую очередь, относится к Британии («Кембриджская пятерка»), в Германии («Красная капелла»), в США (группа «Мера») и в других странах на Среднем и Дальнем Востоке (группа Рихарда Зорге).