Книга Такой чужой, такой желанный - Айрис Джоансен

– Но вы – единственная приманка, которая интересует Болдуина, – парировал он. – Вы все решили окончательно?

Лайза вздохнула.

– Окончательно. Вам придется отступиться, мистер Донахью.

– Мне рано сдаваться, сражение только началось. – Он понизил голос. – Мне очень жаль. Поверьте! Я не хотел, чтобы так получилось.

Он повесил трубку до того, как она успела ответить, и Лайза слегка нахмурилась. Его последние слова смутили ее. Впрочем, он и сам смущал ее, так как принадлежал к тем огромным, подавляющим собеседника людям, которые, к счастью, встречаются довольно редко. Рядом с этим незаурядным человеком никому не будет легко. Слишком умный, слишком самоуверенный, слишком сильный. Это исходящее от него ощущение силы пугало ее. И очень хорошо, что она завтра уезжает. Ничто не должно разрушить ту стену, которой она оградила свои чувства, а Клэнси, судя по всему, не признавал никаких границ. Да, это прекрасно, что она его больше не увидит.

Лайза поднялась с кровати и пошла в ванную. Открыв баночку со снотворным, она высыпала на ладонь две таблетки и быстро проглотила. Хотя она и обходилась без них последние два месяца, но сейчас была слишком напряжена и боялась, что иначе не уснет. Или опять будет видеть сны, а это ей ни к чему! Лайза завела будильник, сняла халат и скользнула под одеяло. Выключив настольную лампу, она откинулась на подушках, стараясь полностью расслабиться и прогнать из головы все мысли. В глубине шевельнулся страх, но она быстро подавила его. Бояться сейчас нечего. Снотворное поможет, и она проспит всю ночь без снов. Совсем без снов…

Сны все равно были, но не те тяжелые кошмары, которых она боялась. Она видела какие-то разрозненные фрагменты: едва ощутимый укол в руку, мужские голоса, свет, затем все потонуло в сплошной темноте, которая лишь изредка перемежалась с моментами слабого прояснения.

– Проклятье, почему она без сознания? Это же всего лишь легкое успокоительное! Оно бы так не подействовало. Сколько, черт возьми, вы ей вкололи?

Гневный голос принадлежал Клэнси Донахью. Это не так уж и странно, подумала Лайза. Она думала о нем перед тем, как заснуть, вот он ей и приснился. Только жаль, что он так сердит.

– Я дал ей ровно столько, сколько вы сказали. – Это был более молодой голос, который говорил, оправдываясь. – Откуда я знал, что она принимает снотворное? Мы нашли это в ванной, когда не смогли разбудить ее.

– Черт, это сильное снотворное. А вдруг их опасно мешать? Надо позвонить в лабораторию в Седихане. Не спускай с нее глаз. Если будут хоть малейшие признаки остановки дыхания, позови меня сейчас же.

Тьма опять сгустилась. Ее куда-то несли. Из темноты выплывали отдельные образы. Аромат мяты… В ее сознании он связывался с Донахью. Его лосьон, который она почувствовала в своей гримерной. Запах был свежим и приятным, как и руки, которые держали ее, теплые, сильные, мягкие. А голос был, напротив, резкий. Она блаженно вздохнула и плотнее прижалась к крепкому плечу. Как чудесно, что можно расслабиться и чувствовать себя такой защищенной! Эти сильные руки, уж конечно, отгонят все сны.

– В безопасности, – прошептала она.

Руки еще крепче сжали ее.

– Это правда. – Голос Донахью был уже не резким, а бархатисто-мягким. – Ты в безопасности, Лайза. Теперь я буду оберегать тебя.

Конечно, это неправда. Никто не сможет уберечь ее от снов. Но как хочется надеяться на чудо!

– Спасибо, – сонно прошептала она.

Он усмехнулся.

– Не думаю, что ты будешь так же благодарна мне, когда придешь в себя. – Неожиданно ее положили на что-то мягкое, голова легла на подушки, а руки оставили ее. Лайза беспокойно застонала.

– Не бойся, я здесь. – Он, видимо, сел, потому что постель прогнулась под его тяжестью, и взял ее руки в свои. – Я буду здесь, когда ты проснешься. Я не оставлю тебя. – Он отвел с ее лба непослушный локон и стал нежно поглаживать ее лоб. – Спи.

– И ты не дашь мне видеть сны?

Его рука на секунду прервала свое движение.

– Да, если ты этого хочешь.

– О, пожалуйста! – прошептала она. – Я так боюсь их!

– Тогда я не дам тебе их видеть. Спи, Лайза. Они не будут тебя беспокоить.

Она почти поверила ему. Перестав сопротивляться, она позволила темноте поглотить себя.

Когда Лайза заснула, Клэнси очень осторожно отпустил ее руки и встал. Судя по тому, что сказали ему в лаборатории, она проспит еще десять-двенадцать часов. Но почему-то ему не хотелось оставлять ее. Она казалась такой одинокой! Ее шелковистые волосы рассыпались по подушке. Розовые губы слегка приоткрылись. Она, судя по всему, уже не ощущала его присутствия, но ему было все равно. Он пообещал, что защитит ее, что прогонит прочь ее кошмары. Какие ужасы ей снились, что она помнит о них даже под действием наркотиков? Неожиданно ему очень захотелось узнать о ней все.

Клэнси взял с пола небольшой чемодан, который до сих пор не потрудился даже распаковать. Усевшись на низенькую скамеечку около кровати, он раскрыл его. Досье на Лайзу Лэндон лежало сверху. Перед тем как сесть на самолет в Лос-Анджелесе, он успел только бегло просмотреть его, намереваясь изучить попозже. В то время его прежде всего интересовали ее отношения с Болдуином. Теперь же он хотел знать как можно больше о женщине, свернувшейся калачиком на его кровати и казавшейся беззащитной, словно брошенный ребенок.

Клэнси пододвинул к кровати плетеное кресло и постарался устроиться поудобнее. Да, кресло явно не предназначалось для человека его сложения! Не очень-то удобно будет просидеть в нем эти десять часов, пока Лайза не проснется. Ну и что же? Ему приходилось испытывать и большие неудобства, причем по менее важным причинам. Клэнси сбросил туфли и положил ноги на край кровати. После этого он раскрыл папку и начал читать про Лайзу Лэндон.

Лайза проснулась мгновенно. На нее были устремлены светло-голубые глаза Клэнси Донахью. Но что он делает в ее номере?

– Что вы здесь… – начала она, садясь в постели, но от резкого движения комната закружилась и в глазах потемнело.

Она услышала, как Донахью вполголоса выругался. Через мгновение он уже сидел на кровати, удерживая ее за плечи.

– Полегче! Вы всегда так вскакиваете?

– Нет… Да… Не знаю. – Голова у нее все еще кружилась, и она встряхнула ею, пытаясь побороть дурноту. Лайза смутно понимала, что присутствие Клэнси Донахью в ее номере говорило о чем-то необычном и опасном. Она попыталась заговорить, но пересохший язык еле ворочался во рту, и слова давались с трудом.

– Вы не должны…

– Ложитесь. – Клэнси уложил ее обратно на подушку. – Дайте себе возможность полностью проснуться и оценить ситуацию, прежде чем спорить со мной. – Он мрачно улыбнулся. – Я уверен, это будет недолго.

– Что вы здесь делаете? – И вдруг Лайза осознала, что это не ее номер. Она лежала на огромной двуспальной кровати, одеяло было темно-синим, а не в черную и желтую полоску, стены – бежевыми, а не светло-серыми. На ней надета ее белая атласная пижама, но все остальное было совершенно незнакомым, и это поразило ее. В ужасе раскрыв глаза, она еще раз попыталась сесть.