Книга Игра нипочем - Феликс Разумовский

– Да не, вон какие джунгли,[41] –сплюнул в сторону кишлака сержант, отвернулся отлить и непроизвольно пригнулся,с яростью прошептав: – Идут, суки, мать их… Эх, «Утес»[42] бысюда.

– Такую твою мать! – Песцов вытащил бинокль,обнаружил разбитый окуляр, посмотрел, прищурившись, как в подзорную трубу,пожевал губами, отбросил сигарету. – Вперёд.

Увиденное ему очень не понравилось. Душманы уже были в кустарникена той стороне реки, выдвигались уверенно, действительно как охотники,преследующие дичь, а один, видимо главный, общался с кем-то по «воки-токи».[43] Интересно, так его растак, с кем. Впрочем, долго заниматьизвилины увиденным он не стал – душманы ещё были далеко, а окружающие реалиивот они, рядом. Пыльная дорога, ленивый арык, мутная вода пополам с мусором…Пара аборигенов в халатах, в чалмах, в огромных галошах на босу ногу. Следомвереница женщин с лицами, замотанными до глаз. Стайка грязнущих поджарых бачат,оборванных, юрких, мал мала меньше. Только это были не те улыбающиеся бачата,кричащие: «Эй, шурави, чарс[44] хочешь?» Зыркнули по-звериному,ощерились и дружно, словно по команде, пропали. Не иначе побежали к своимдушманам-родителям с докладом…

– Да, наши точно здесь не работали, – сделал выводПесцов, когда они с оглядочкой пошли вдоль неприступных дувалов.[45]

За ними росли груши, гранаты, черешни, стояли шелковичныедеревья, зеленел орешник, вился виноград…

– Ничего, ещё не вечер, – мрачно предрёк Краев,тяжело вздохнул и загнал в патронник патрон. – Благо есть гдеразвернуться… Особенно бронетехнике.

Действительно, кишлак был не из бедных – мечеть, дукан,[46] кое-где даже двухэтажные дома. Настоящий гадюшник, рассадникконтрреволюции.

– Бэтээр бы сюда, – размечтался Песцов. –Залечь в «десанте»,[47] ноги вытянуть. Хотя бы одну ногу…

Усталость, кровопотеря, грызущая боль вдруг разом навалилисьна него. Хотелось даже не то что ноги вытянуть – просто не протянуть их. Неотдохнуть, а – не сдохнуть.

– Точно, залечь, причём с бабой… – Кажется, Краевпытался его поддержать. – Ага, а вот и колодец. Вон там, за дувалом, уайвы. Ну что, пойдем посмотрим?

Фигушки, посмотреть удалось только издали. Со стороныколодца ударили очередями. Стреляли, судя по звукам, из четырёх стволов, причёмне на поражение – поверх голов. Как пить дать, суки, хотели взять живьём.

– «…»! – хором высказались Краев с Песцовым исинхронно рванули к канаве. Плюхнулись на брюхо в липкую грязь местной клоаки,дружно огрызнулись короткими двойками. Вот это и называется – вешалка.[48]

– Давай, рви к мечети, – загнал гранату вподствольник Краев. – Я прикрою. И следом…

Почему к мечети-то? Спроси – не ответил бы. Может, потому,что у нас преследуемый если добежит до церкви, то всё, вне опасности, подБожьей защитой. Может, и Аллах не выдаст, защитит, от смерти спасёт?

– Сука! – Песцов, откуда и прыть взялась, добежалдо угла, остановился, дал очередь по душманам. – Падлы!

Сержант под прикрытием его стрельбы тоже вскочил, выдалспурт, благополучно подтянулся.

– Ну от тебя, товарищ старший лейтенант, и несёт…

– На себя посмотри, – не обиделся Песцов, и в этотмиг их опять обстреляли.

Снова длинными очередями, не экономя патронов, и сноваповерх голов.

– Вот суки! – сделал вывод Краев, бухнул изподствольника и потянул Песцова налево, в заросли винограда, – растяжка нерастяжка, «лягушка» не «лягушка», наплевать. Все одно сдохнуть придётся, таклучше уж с музыкой!

Однако Аллах, видимо, надумал повременить с их кончиной. Ониувидели колодец. Увидели совершенно случайно, с двух шагов, – укрытыйразросшейся лозой, он был практически невидим со стороны.

– Что, падлы, взяли? – сквозь оскаленные зубыпрошипел Краев и обернулся к Песцову. – Фонарь есть?

– Есть. И дохлые батареи. – Волоча подбитую ногу,Песцов дохромал до колодца, заглянул в зияющую дыру. – Давай, я прикрою.

Во время операций по зачистке кяризов он вниз никогда несмотрел – дабы не получить очередь в лицо от засевших под землёй духов.

– Тьфу, тьфу, тьфу, тьфу… Господи спаси ипомилуй. – Краев принялся спускаться по ступеням, устроенным на облицовкестенки, Песцов, изнемогая от боли, с матюгами двинулся следом. Казалось, в рукуи в ногу воткнули по раскалённому штырю…

Спуск привёл их на глубину где-то метров шести, на ровнуюкаменистую площадку. В центре – яма, наполненная водой, вправо и влево –галереи высотой и шириной метра по два. В полу виднелись неширокие канавки, поним вода попадала в ёмкости, а излишек тёк дальше, к следующей яме.

Полумрак, прохлада, журчание струй, и при этом никакойосклизлой промозглости, никакого пробирания до костей. Уютное такое подземелье,чистенькое, с хорошей вентиляцией. Однако расслабиться Песцову с Краевым недовелось, наверху уже слышались чужие голоса. Вперёд, скорее вперёд… Куда? ДаАллах его знает. Батарейки в фонаре никакие, в контуженных башках вечернийзвон, все галереи стандартные, одного калибра, одну от другой фиг отличишь…

А и фиг ли их отличать, живы себе, и ладно. А воды-товокруг, воды…

У душманов, похоже, с ориентацией было куда как лучше. Какни спешили Песцов с сержантом, как ни пытались оторваться, вскоре долетел шумблизкой погони и из боковой галереи ударили кинжальные лучи фонарей.

– Черт! – Краев сразу дал на свет очередь,послушал, развернулся, потянул за собой старлея. – Задний ход. Достали,гниды!

Звуки автоматных выстрелов в подземелье оглушали, пробиралидо нутра, раскалывали мозги, сбивали с толку. Это не говоря уже о контузии,кровопотере, ранах и страшной усталости после боя. Лопались даже не барабанныеперепонки, лопались нервы.

– Достали, – согласился Песцов и вытащил гранату,однако повременил: на полу, в свете умирающего фонаря, обнаружилась неожиданнаядыра, не яма с водой, а вертикальный колодец, ведущий куда-то вниз.