Книга Девочка с самокатом - Дарёна Хэйл

Гости старосты приходят к ней сами.

Стук в дверь раздаётся, когда Эмбер – сегодня её очередь, – домывает тарелки. Она выходит в коридор с мокрыми, припухшими от воды и работы руками, запястьем пытаясь пригладить лезущие в лицо волосы, но Эндрю опережает её. Несколько секунд Эмбер смотрит в его спину, почти бесплотную под широкой клетчатой рубашкой с зашитой прорехой от лопатки до шеи, а потом спина сдвигается в сторону: посторонившись, Эндрю даёт кому-то пройти.

Сладкий, чуть душноватый, слишком тяжёлый запах ударяет в нос. Ваниль – понимает Эмбер. Духи. В доме, где пахнет только ужином, алкоголем и ромашковым чаем, хватило бы пары капель, чтобы ощутить этот запах, но, судя по всему, за дверью целое море.

Ну, то есть уже не за дверью.

Незнакомка вплывает в квартиру, как королева. Никогда в жизни Эмбер не видела королев, но это слово приходит на ум самым первым, стоит только увидеть гордо развёрнутые плечи, прямую спину, уверенность в каждом движении. Королевы, наверное, носят бальные платья и хрустальные туфельки, а не сапоги до колена, замшевые брюки и застёгнутые под горло рубашки, сияющие белизной. Хотя так могут одеваться королевы, которые занимаются конным спортом, не хватает только шапочки-котелка.

Эмбер хотела такую, когда была маленькой.

Она до дыр зачитала справочник по коневодству и выучила все масти лошадей, о каких там только было написано.

– Меня зовут Лилит, – говорит королева. – Я хочу поговорить с Эмбер.

Эмбер почему-то казалось, что за рулём пикапа находился мужчина, но сейчас ей становится очень легко связать резкое (и смертоносное) движение дверцы с глубоким (наверняка он может быть убийственным) голосом неожиданной гостьи. Она даже не сомневается.

– Это я, – отвечает Эмбер, вытирая руки о джинсы.

Глупо, ведь Лилит её уже видела там, на дороге, и Эмбер ожидает, что густые тёмные брови хмуро сойдутся на переносице, но королева лишь улыбается:

– Здравствуй.

Её светлые глаза смотрят изучающе, цепко, но вместе с тем – приветливо, так что Эмбер не чувствует отторжения от того, что её откровенно разглядывают, будто пытаясь увидеть насквозь. Она смотрит в ответ: на унизанные кольцами пальцы, короткие и оттого похожие на мужские, на длинную белую шею, на острый подбородок и прямой нос, на полные губы и немного кривую улыбку, на угольно-чёрные ресницы и небольшое родимое пятно у правого глаза, на лёгкие морщинки и тёмные волосы с проявляющимися паутинками седины…

От Лилит веет силой, только Эмбер почему-то не страшно.

– Проходите, – говорит она, мотнув головой в сторону кухни, и Лилит проходит, не снимая сапог.

Эндрю, как приклеенный, следует было за ними, но в дверях спохватывается, останавливается, хватается руками за косяки и пару секунд стоит так. Вид у него недоумённый, будто он вообще не знает, как здесь очутился. Жителей здесь не так уж и много, не заметить кого-то вроде Лилит – невозможно, и любопытство, очевидно, съедает его изнутри, но в конце концов он всё же уходит.

Эмбер отстранённо думает, что сегодня он просто идеальный мужчина.

– Ничего, если я… – начинает она и, не договорив, убирает тарелки в ржавые прутья сушилки. Действие должно сказать за себя.

Короткопалая рука взлетает, затем опускается.

– Конечно. – В воздухе повисает нечто вроде «Я пришла к вам незваной гостьей и не собираюсь отвлекать вас от дел», но вряд ли королевы действительно рассчитывают на то, что в их присутствии все будут не отвлекаться от дел. – Так, значит, это с тобой мы сегодня встретились на короткой дороге?

Эмбер замирает, держа последнюю тарелку в руках.

– Со мной, – тихо отвечает она.

Кажется, мертвецы не оставили вмятин ни на капоте, ни на двери. Ей не о чем беспокоиться. Ей не о чем беспокоиться, но изнутри всё равно поднимается волна горячего жара – стыд, неловкость, непонимание, и Эмбер благодарит свою тёмную кожу за то, что румянца на ней никто не разглядит, даже если он действительно будет.

Королева восхищённо причмокивает.

– Лихой манёвр. Давно ты катаешься?

Эмбер пожимает плечами.

– Пару лет.

– Только на самокате, или, может быть, есть что-то ещё? – Тон Лилит становится холодным и деловым, так Хавьер общается с поставщиками.

– Каталась на велосипеде. – Эмбер не говорит, что в детстве и на трёхколёсном, доставшемся от соседки, дочку которой покусали в лесу. – Пробовала на мотоцикле.

Мотоцикл под ней заглох через несколько метров: сначала мотор словно закашлялся, потом протяжно чихнул, а потом с хрипом замер – резко, как будто его могли выдернуть из розетки. Эмбер тогда подумала, что у него, наверное, заговор с самокатом, мол, нечего пересаживаться с одного на другое, у тебя есть лучший друг – вот на нём и катайся. Сейчас Эмбер думает, что не понимает, к чему такие расспросы.

– А с зомби часто встречаешься? Отличная футболка.

Она произносит слово «зомби» легко, без страха, без трагизма и без уважения. Мистер Льюис, надо думать, воспринял бы такую интонацию как личное оскорбление, но Эмбер неожиданно улыбается.

– Нет.

Обернувшись, она замечает, что Лилит подаётся вперёд.

Теперь, когда посуда расставлена, у Эмбер нет никаких дел, кроме этого разговора. Ей внезапно хочется поделиться с королевой всем, что с нею произошло на дороге, рассказать если не всё, то почти всё: о собственной слабости и сдавленном «хватит», можно не упоминать, но зато то невероятное ощущение, когда обострившимся зрением видишь каждый листочек на дереве, каждую выбоину в асфальте, чувствуешь тысячи запахов в дуновении ветра – если им не поделиться, её разорвёт.

Эмбер открывает рот, чтобы начать. Она уверена, стоит только сказать первое слово – и дальше всё получится само собой, а Лилит точно-точно поймёт, но так ничего и не говорит. У неё на то есть причина: в кухню входит мать, и желание о чём-то рассказывать пропадает само по себе.

– Ладно. – Лилит морщит лоб после нескольких минут тишины. – Не будем ходить вокруг да около. Я до смерти не люблю долгие предисловия и пришла к тебе с предложением.

– С каким ещё предложением? – Это спрашивает мать, а не Эмбер.

Королева не отвечает.

– С каким? – выжимает из себяЭмбер. Удивление сдавливает горло, перехватывая дыхание. Удивление и предвкушение.

Немного волнения.

Мир снова начинает казаться яснее.

Сцепив пальцы в замок, Лилит опускает руки на стол.

– В Столице, – говорит она (и хотя, по сути, у них не осталось столицы, как не осталось и самого государства, Эмбер её понимает), – мы начинаем новый проект. Шоу для телевидения и спортивные состязания для тех, кто просто пришёл посмотреть.

– Гонки на самокатах? – усмехается Эмбер.