Книга Я выбираю быть твоей - Ольга Островская

— Рекомендуешь, значит? — лукаво щурится Васька.

— Угу. Дерзай, если понравился, — киваю, отпивая кофе и закатывая глаза.

Сестрёнка хмыкает, и тоже берётся за турку. Понаблюдав за её задумчивой моськой и тем как она варит кофе, я перевожу взгляд на улицу. И внезапно вижу ребёнка, стоящего под нашими окнами. Внутри всё обмирает. Он стоит и смотрит прямо на меня. Мальчик. Лет трёх. Темноволосый. Без курточки, шапки, в одной рубашке и штанишках. Босой, как я во сне. Черты лица с девятого этажа рассмотреть не получается, но по коже буквально мороз берёт. Он буравит меня взглядом каких-то странных глаз, а потом поворачивает голову и смотрит в сторону реки. И снова на меня…

— Мама, — раздается шёпот прямо возле уха, заставив подпрыгнуть в испуге, облившись уже остывшим кофе. — Пора.

Куда пора? Зачем пора? Не знаю. Меня накрывает безумная смесь страха, нервного возбуждения и желания наконец найти то, что должна. Срываясь с подоконника, почти бросаю чашку в раковину и несусь в свою комнату, на ходу срывая с себя мокрый халат.

— Соля, что опять? Куда ты несёшься? — летит мне вдогонку от Васьки.

— Гулять. Мне просто необходимо пойти погулять, — отвечаю ей, уже роясь в шкафу. Внутри закручивается воронка из нетерпения и болезненной потребности. И раскрывается цветок пустоты, сосущей и поедающей меня живьём. И моего малыша. Сейчас я это отчётливо чувствую. Надо бежать. Срочно. Немедленно. В джины буквально заскакиваю. Свитер в моих нетерпеливых руках угрожающе трещит.

— Стой, Солька. Я тебя не пущу одну. Ты вчера в обморок падала, а вдруг опять… — Васька возникает на пороге, уперев руки в бока, и ошарашенно наблюдает за моими метаниями. — Куда ты идёшь?

— В лес.

— Зачем?

— Так надо. Понимаешь?! Надо! — наверное, я сейчас похожа на сумасшедшую, но мне плевать. Подвинув сестру, направляюсь в прихожую, обуваюсь, надеваю пальто и выскакиваю из квартиры, даже не взяв ключи. Быстрее. Быстрее. Времени мало. Так мало. Нельзя опоздать.

Васька настигает меня уже во дворе. В расстёгнутой куртке, накинутой на пижаму. Колючий злой взгляд, в котором тьма тьмущая вопросов, но у меня нет возможности на них отвечать. Никакого ребёнка под нашими окнами больше нет, я даже не уверена, был ли он, или мне привиделось. Но я всем нутром чую, что должна найти то, к чему меня так сильно притягивает.

Не останавливаясь и не смотря по сторонам, миную дворы беспорядочно разбросанных домов, выбегаю на дорожку, ведущую к железной дороге. С каждым шагом мой разум всё больше впадает в уже знакомое оцепенение, на первый план выходит зов. Он ведёт меня. Заставляет сворачивать в нужном направлении, принуждает всё больше ускорять шаг, а вскоре и вовсе бежать, словно малейшее промедление может стоить… жизни.

Позади что-то орёт и чертыхается сестра. Но её голос почти не касается моего сознания. Его и нет вовсе, этого сознания, одни голые инстинкты.

Миновав платформу, даже не посмотрев на цвет семафора, бросаюсь через железнодорожный мост на другой берег. А там сворачиваю в лес и снова бегу… бегу… задыхаясь… сгорая изнутри… отдавая последние силы.

Где-то здесь! Это должно быть где-то здесь! Я чувствую!

Не знаю, сколько времени я так бежала. Может пару минут. Может часов. Она появляется передо мной внезапно, и я резко торможу, останавливаясь перед ней. Словно кончился заряд у кролика. Дыхание рванными хрипами вырывается из груди, меня шатает, как лист на ветру. Но мои глаза не могут оторваться от странного и неуместного сооружения, стоящего посреди леса. Это просто арка. Две колоны, свод, оно всё выглядит старым и ветхим. Простая арка. Если не считать того, что её тут просто не может быть. Откуда? Зачем? И почему так тянет шагнуть в неё? Безумно тянет. И так же до безумия страшно.

Позади слышатся бегущие шаги. А спустя миг рядом останавливается запыхавшаяся Васька и оторопело таращится на мою находку.

— Что это?!! Глюк? — высказывает она терзающий меня вопрос.

Глава 2

Арка оказалась самой настоящей. Васька даже ногой её попинала, пока я стояла, глупо хлопая глазами и пытаясь перевести дыхание.

— Слушай, я тут в прошлом году маслята собирала, так её точно не было, — задумчиво сообщила мне сестра, ощупывая белесо-серую колону. — Интересно, кому понадобилось, эту махину сюда припереть?

Заинтересовавшись нашей необычной находкой, она даже ненадолго забыла, что была на меня зла. Обойдя странное сооружение по кругу, Васька посмотрела мне в глаза через проём с другой стороны. Прищурилась подозрительно, разом вспомнив, как мы сюда попали.

— И к чему был этот забег? Так нужно было увидеть эту штуку? Откуда ты вообще узнала, что она тут стоит?

— Я не знала, — вырывается у меня хриплое признание. А глаза я по-прежнему не могу отвести от пугающе-притягивающего проёма.

Вот оно! Странное знание, что это именно то, что я искала, наполняет одновременно и удовлетворением и ужасом. А если так, то зачем? Что мне сделать? Пройти через неё? Тогда почему же так страшно? Раздираемая конфликтом интстинктов, я стою на месте, не в силах ни сделать шаг вперёд, ни попятиться назад.

Сестра удивлённо округляет глаза, всматривается обеспокоенно в моё лицо И что-то ей в нём не нравится, потому что она решительно шагает ко мне, намереваясь пройти под аркой. Я испугано дёргаюсь, пытаясь её остановить, но не успеваю. Васька спокойно проходит под сводом… и ничего не происходит.

— Соля, это уже ни в какие ворота не лезет. Я же не слепая и вижу, что с тобой что-то странное происходит. Это вот писец, как странно!!! — она машет рукой в сторону арки. — И ты ничего мне не говоришь. Почему? Не доверяешь мне? — спрашивает с горечью в голосе, заглядывая в глаза. — Что тебя тревожит? Чего ты боишься? Почему чудишь? Объясни мне наконец, я ведь люблю тебя. У меня никого больше нет, и я не могу спокойно смотреть, как ты себя изводишь.

Чувствую, как к горлу подкатывает горький ком. Каждое её слово бьёт меня наотмашь. И чувство вины грызёт не меньше той самой пустоты. Но как ей объяснить, если я сама запуталась страшно?

— Прости меня. Я просто не знаю, что тебе говорить. Я не знаю, что со мной происходит. Всё перевернулось с ног на голову, и я уже не уверена, не сошла ли с ума, не стала ли… — сглатываю нервно, качая головой, боясь признавать. — Как мама.

Васька сжимает губы, стремительно подходит ко мне и просто обнимает.

— Расскажи мне. Мы же всегда были друг за друга. Вдвоём.

Она права. И я не должна была забывать об этом, погрязая в собственных страхах. И прятаться больше нет смысла. Мой рассказ получается не особо длинным. Я всё равно не в силах ни передать, ни объяснить, насколько не принадлежу себе в последнее время. Насколько я — не я. Словно кто-то влез бесцеремонно в мою голову, перемешав там всё в полный винегрет, стерев часть воспоминаний, заменив естественные реакции и порывы навязанными, чужими, не моими. Но я пытаюсь подобрать слова. Так, чтобы она поверила. Не посчитала двинутой. И про свои сны тоже говорю. И про зов. И про ощущение, будто из меня выкачивают все силы, которые уже на пределе. В конце концов Васька ошарашенно отодвигается от меня и смотрит, словно ищет подтверждение моей разумности.