Книга Сказка о смерти - Елена Райдос

– Тогда как же мы растим мир Райдо,– удивилась Лика,– если мы только копируем то, что создал ты?

– Нет, милая, это не так,– Антон помотал головой,– вы все сотворяете СВОЙ мир, только делаете это по определённым законам, которые зашиты в алгоритмы данной Реальности. Поэтому мир остаётся неизменным по сути, но как бы расширяется. И кроме того не нужно забывать про альтернативные Реальности.

– А в мире Райдо тоже есть альтернативные Реальности? – Алиса удивлённо наклонила головку.

– Конечно, это же основной механизм роста,– пожал плечами Антон. – Новые миры растут именно за счёт создания множественных Реальностей.

– А старые миры уже не растут? – полюбопытствовал Вертер.

– Да, их рост сначала замедляется, а потом они начинают сокращаться,– пояснил Антон. – Всё когда-то должно закончиться, в том числе, миры Создателей.

– А почему? – Лика обиженно надула губки. – Что же их разрушает?

– Карма,– просто ответил Антон,– кармические отпечатки сокращают количество вариантов для каждого жителя старого мира до одного единственного, и их сознания прекращают сотворять альтернативные Реальности.

– Ладно, с ростом понятно,– вклинился Вертер,– а почему же миры сокращаются?

– Ты ведь, наверное, слышал, что альтернативные Реальности постоянно стремятся к слиянию? – задал Антон риторический вопрос. – Это обязательный алгоритм для любого мира. Без него Реальности множились бы, как кролики, и мир бы просто взорвался. Вот поэтому в старых мирах альтернативных Реальностей становится всё меньше, пока не останется одна. Тогда мир вернётся в ту точку, с которой начал свой рост.

– А нельзя как-то развернуть этот процесс? – спросила Лика. – Всё ведь зависит только от Игроков, правда?

– Да, милая,– подтвердил Антон. – Думаю, Создатель нашего старого мира именно поэтому время от времени заменял Игроков, веннов на людей, к примеру. Но закон кармы ведь не прекращает своего действия. И люди тоже со временем прекратят множить Реальности. Может быть, для этого и нужны были мои ангелы? Пришла пора менять Игроков? Как говорится, карма не дремлет,– с хитрой улыбочкой добавил Создатель.

– Так ить закон кармы не сам по себе вылезает,– гном снова возмущённо запыхтел,– это ж Создатели его в свой мир впихивают. А пошто? Неужто без него не обойтись?

– Представь себе, не обойтись,– подтвердил Антон. – Если бы его не было, то развитие мира носило бы взрывной характер, так как каждое сознание ежесекундно порождало бы бесчисленное количество альтернативных Реальностей. Образ такого мира не удержать ни одному Создателю. Карма – это своеобразный механизм регулировки роста мира. Но он же в конечном счёте приводит к его гибели. Вот такая неприятность.

– Значит, если какому Создателю взбредёт на ум создать мир сразу с большим количеством жителей,– прикинул Вертер,– то он тупо может не справиться.

– Открою тебе великую тайну, дружище,– усмехнулся Антон,– никто не создаёт сразу всех Игроков, в любом мире есть первый житель, с которого всё начинается. Этот житель очень важен для мира, он как семя, из которого вырастает древо мира. Угадай, кто был первым жителем Райдо.

– Лика,– Вертер заулыбался,– ты же сам говорил.

– Да, Вер, береги свою любимую,– с нажимом произнёс Создатель. – Она ключ к жизни нашего мира.

Глава 2

Кофе уже давно остыл, но Сабин в задумчивости продолжал помешивать ложечкой бурую жидкость, словно пытался растворить в ней не сахар, а свои невесёлые мысли. В последнее время он что-то зачастил в эту кофейню, хотя до этого годами не выбирался в базовую Реальность. Собственно, смотреть тут стало особо не на что, зрелище постепенно деградирующего города было довольно удручающим. За те пятьсот лет, что Творец-отступник исподтишка управлял этой Реальностью, ему пришлось повидать всякого. Цивилизационные взлёты сменялись периодами упадка и даже полного разрушения, когда казалось, что жизнь навсегда покинула обезлюдевшие развалины. Но затем на руинах, как феникс из пепла, цивилизация возрождалась вновь, чтобы опять зачахнуть, как забытый на подоконнике цветок.

В этом смысле Москве досталось по самое не балуйся. Несколько раз её разрушали практически до основания, но этот вечный город так просто было не угробить. На месте трущоб и убогих развалюх снова вырастали величественные здания, улицы заполнялись транспортом, быт горожан заполнялся всяческими удобными технологическими приспособлениями, вроде дармового освещения и обогрева зданий. В общем, жизнь начинала бурлить, и так до следующего апокалипсиса. В данный период времени уже не нужно было быть Творцом, чтобы распознать очевидные признаки деградации. Грязные улицы, обшарпанные дома, пыльные разбитые стёкла, оборванные провода и толпы странного вида личностей с ищущими глазами. Вот таков был антураж нынешней Москвы.

Нет, кое-где в городе ещё сохранились остатки былого процветания, в отдельных благополучных районах пока действовали подвесные бесконтактные дороги, в парочке летающих парков даже вымерли далеко не все представители флоры и фауны. Но обыкновенным горожанам доступ в эти места был закрыт высокими непроницаемыми заборами с вооружённой охраной. Так что о наличие другой жизни они могли судить только по случайно залетавшим в их трущобы мобилям, ярой раскраской напоминающим экзотических птиц, да по видневшимся из-за заборов стеклянным крышам дворцов местной элиты.

Кофейня, которую повадился посещать Сабин, ничем не отличалась от сотен таких же замызганных ветхих строений на этой улице. Но, несмотря на это, Творца тянуло сюда словно магнитом, было у этой кофейни одно качество, отличавшее это заведение от множества ему подобных. Дело в том, что именно в этом районе старой Москвы когда-то жил Антон, а эта развалюха стояла аккурат на том месте, где раньше была его любимая кофейня. Да, нынешнее убожество уже ничем не напоминало тот аккуратный и стильный домик со стеклянными дверями, солидной дубовой мебелью и прозрачными витринными окнами, былой шарм канул в небытие. Но для Сабина это было несущественной деталью, тем более, что кофе здесь по-прежнему делали совсем недурной, если не добавлять в него ту мутную жидкость, которую хозяева по ошибке именовали молоком.

Он брал чёрный кофе, садился за столик у окна и сквозь пыльные стёкла принимался наблюдать за прохожими. У этих наблюдений не было никакой особой цели, просто ему нравилось тут сидеть. На людях Сабин всегда был спокоен, держал свои эмоции в узде, не позволял себе расклеиться и показать своё отчаяние. Но здесь, в кофейне, один на один со своим отражением в стекле он давал волю чувствам, и его тоска по брату вырывалась из зажатого в кулак сердца.

Когда Творец понял, что Кора не покинула своего мужчину, давая ему шанс на развитие своего сознания, то первое время буквально летал как на крыльях от счастья и практиковал чуть ли не сутки напролёт. Заветное стремление загнать свой ум в фазу трансформации, чтобы вырваться из этого мира, заставляло Сабина пахать без отдыха. Однако минул год, не принеся никаких изменений, воодушевление сменилось разочарованием, которое постепенно начало скатываться в уныние и чёрную меланхолию. То, что заставило сознание брата совершить прыжок и уйти в трансформацию, похоже, имело какую-то иную природу, не связанную напрямую с упорными занятиями.