Книга Погружение - Лана Мейер

– Нет! Что вы делаете… – пытаюсь упереться кулаками в его грудь, но безумец обхватывает мою талию, разворачивает спиной к себе и лицом к зеркалу, установленному на одной из стеклянных стен, за которой располагается одна из зон отдыха. Наши разъярённые, затуманенные адреналином взгляды встречаются в плывущем отражении. Мерсер жадно стискивает мои груди, сжимает затвердевшие соски, больно и приятно соприкасающиеся с кружевной тканью бюстгальтера и кожей его горячих пальцев. Немой крик вырывается из горла, коленки подкашиваются…снова смотрю на наши обезумевшие лица. Мой взгляд затянут страхом, его – горит похотью. Убийственное сочетание, возбуждающее во мне те чувства, о которых я давно забыла.

Искусные пальцы Деймона опускаются ниже и касаются моих ребер с левой стороны, обращая мое внимание на татуировку, выбитую прямо под сердцем. Теперь я понимаю, зачем он расстегнул мою блузку, и не только ради того, чтобы сесть в тюрьму за сексуальное домогательство.

– А это что, Ариадна? Что это? – проводит ладонью по красивой вязи, набитой на ребрах и останавливает ладонь на моем животе, опуская ее ниже и ниже, одновременно прижимая мои ягодицы к своему каменному члену. – Ты даже не додумалась свести это.

Мне приходится приложить немало усилий, чтобы наконец разглядеть то, что выбито на моих ребрах.

«Carpe diem.» (ка?рпэ ди?эм, с лат. – «лови день») – крылатое латинское выражение, означающее «живи настоящим»)

А вот это уже никакой логике не поддается. Я все понимаю, но как я могла не знать о наличии у себя такой татуировки?! Это уже выходит за всякие рамки.

– Господи, ты так пахнешь, детка…я скучал по тебе, так скучал, – вдруг срывается на шепот этот несгибаемый мужчина, кто еще пять минут назад казался мне непробиваемой скалой, не способной на чувства и эмоции. – Сука, как я скучал. Как я тебя ненавидел, проклинал, убивал в своих мыслях и снах тысячи, миллионы долбанных раз. И подыхал без тебя. Вспоминая то, что ты сделала. Натворила. Думал, что рано или поздно не выдержу и доберусь до тебя, доберусь и убью. Ты дотла меня испепелила, девочка. Я мечтал увидеть мольбу о пощаде в твоих глазах…отчаянье, страх. А сейчас держу тебя в своих руках, и ничего, бля*ь, не нужно больше…как ты это делаешь, детка? Как ты могла так поступить с нами? Как можешь сейчас смотреть на меня так, словно не понимаешь, о чем идет речь? – меня никогда не трясло так сильно. Никогда мое сердце не сжималось от постоянно одолевающих и противоречивых эмоций, наполняющих меня до краев. Я млела и таяла от его слов, и я не понимала ничего, совершенно. Просто слушала и немного завидовала той самой женщине, которую так сильно любил или ненавидел этот мужчина. Преданный ею мужчина, очевидно. Но это не я была, не я…что-то не так пошло, запуталось. Странно все это, и всему этому должно быть логичное объяснение.

– Мистер Мерсер, вы не понимаете… – пытаюсь вразумить, ощущая его дыхание на мочке уха.

– По имени меня назови, малышка. Как ты говорила всегда: Дэйм, Дэйм, Дэйм…тысячу лет никто не называл меня так, Ария. Дура ты, если хочешь притвориться той, кто ничего не помнит. «Нас» невозможно забыть. Как и невозможно забыть, как ты прыгала на члене моего брата в день нашей свадьбы, – от его слов я цепенею, не в силах поверить, что я могла так поступить. Я не способна на измену, ни во сне, ни наяву. Даже если допустить мысль, что где-то в параллельной вселенной я действительно была вместе с этим восхитительным мужчиной.

– Я даже не знаю, кто ваш брат! Я замужем сейчас, понимаете? Не трогайте меня, умоляю…вы меня с кем-то спутали.

– Замужем? – Дэймон обхватывает мои скулы. – Да хоть три мужа. Ты моя, Ария. Была и будешь. Я твой сон, а ты мое спасение, детка, и не существуют для нас клятвы сильнее. Помнишь?

– Отпустите меня! – мой вскрик затихает мгновенно, обрывается его мощным, раскрывающими мои губы и терзающими мой рот, горячим поцелуем, заражающий вены бешеной страстью, граничащей с животной похотью, одержимостью, настоящим безумием. Теперь я знаю его вкус, теперь я знаю, каково это испытывать то, о чем сотни раз пыталась написать, но не получалось, не выходило так, «по-настоящему». Не цепляло, не пробивало, как сейчас, до нутра, не воспламеняло и не возносило к небесам…а теперь погружение полное – в пропасть, в агонию этого мужчины, кто накинулся на меня, как оголодавший, одинокий волк, что уже потерял всякую надежду найти свою пару. Ничего не понимаю, не понимаю, что происходит, поддаюсь лишь инстинктам и вызванным его действиям желанием…прогибаюсь, извиваюсь в его руках, ласкающих мое тело, ощущаю, как согревает мои груди в сильных ладонях, жестко сминает, лаская соски большими пальцами, стонет в мои губы от удовольствия, забирая каждый мой вздох. «Ещё…еще…пожалуйста», мне хочется сказать именно это, хочется умолять его, чтобы не останавливался никогда, чтобы трахнул меня на рабочем столе или диване, не важно. Просто слиться с его силой хочу, ощутить в полной мере то, что так долго пыталась передать словами и предложениями…страсть, любовь, от которой колеют, заряжаются сладким током воспламененные вены.

– Нравится, Ария? Ты всегда такая отзывчивая, такая чувственная. Идеальная любовница, идеальная шлюха, идеальная девочка. Я искал тебя в других и не нашел. Ты нужна мне, Ри. Не отпущу, ты все мне расскажешь, где тебя черти носили. И извиняться долго будешь…на коленях стоя, все равно не прощу, но удовольствия получу море, малышка, – срывающимся хрипом выдыхает Дэймон, толкаясь мощным стояком прямо в мои ягодицы. Низ живота заливает жидким огнем, сладким томлением. Он толкается снова с такой силой, будто только проклятая ткань мешает ему погрузиться в меня прямо сейчас. Вдруг развернув лицом к себе, стремительно сгибает мою ногу в колено и прижимает за попку к своему горячему паху, неистово сжимая кожу ягодиц, заставляя меня выть, кусать губы и жадно в ответ целовать его до потери пульса, двигая бедрами против его бедер. Черт возьми я замужем, замужем…что делаю я? Какого черта происходит? Плевать на все, ничего в мире нет, кроме этого «знакомого незнакомца» …магия, сон, называйте как хотите. С ума я сошла, с катушек слетела, что тут еще сказать?

Внезапно перед внутренним взором всплывают улыбки Макса и Марианны. Они никогда не видели, как мы с Лиамом проявляем любовь друг к другу, и вдруг так горько от этой мысли становится. Я не могу так, неправильно это…хотя если это сон, почему бы не поддаться соблазну? Все испарится, измена сотрется, как только открою глаза.

Очнувшись, как от наваждения, я наотмашь ударяю его по лицу, и мне даже удается попасть «в яблочко», за что я вновь получаю аркан из цепкой хватки на своей шее. Мерсер сжимает мое горло, вглядываясь в мои черты лица взором безумного зверя. Он невероятно мужественен в своей агонии и ревности, или я просто дура, которую зацепило отчаянье, сожаление и любовь, что пробивались сквозь призму его претензий, наполненных яростью и горечью. Больно, обидно, слезы жгут глаза, мы смотрим друг на друга, как два заклятых врага, которые когда-то любили друг друга до потери пульса. Странное чувство, неописуемое. Весь мир переверну, но найду ответы…и долго искать не придется.

Внезапно в дверь кто-то врывается, и это отвлекает моего мучителя от экзекуции над моей шеей. Мерсер отпускает меня, резко оттолкнув в сторону. Не глядя ни на него, ни на того мужчину, кто помешал нашему «диалогу», я бегу по направлению к двери, спотыкаюсь на огромных каблуках и чуть было не падаю…устоять мне удается с трудом, как и выбежать на лестничную площадку. Хватит с меня лифтов на сегодня. Я спускаюсь по лабиринту лестницы бесконечно долго, тяжело дыша, и, задыхаясь, не отдавая отчет своим действиям. Голова кругом, в ушах стучит ток крови, сердце на разрыв бьется, страшно, что вот-вот остановится.