Книга Ночная гостья - Хелен Брукс

—  Как ты? — отняв руку, справился Гарри.

—  Отлично, — расслабленно ответила девушка.

Гарри подлил вина в свой бокал. Ей предлагать не стал.

На несколько минут он словно забыл о ее присутствии,медленно и сосредоточенно цедя вино, после чего невзначай заметил:

—  Жарко же! — и стал неспешно расстегивать пуговицы на еежакете.

Джине лишь оставалось с изумлением наблюдать за ним.

Избавив гостью от жакета, Гарри вновь откинулся на спинкудивана и спросил:

—  Это правда, что анорексия — такая большая проблема в нашидни?

—  Почему ты меня об этом спрашиваешь? — удивилась она.

—  Ну, мне понравилось, как ты уплетаешь, и фигурка у тебячто надо. Никогда не считал тощих девиц привлекательными. Когда они совсем юные— это еще смотрится прелестно. Но в барышнях постарше хотелось бы видеть хотьчто-то помимо костей.

—  Я не так пристрастна к девицам любого возраста, —отозвалась Джина.

— Не понимаю, что тебе так приспичило ехать в Лондон, —вновь поменял тему Гарри.

— В понедельник я приступаю к новой работе. И незачем всотый раз поднимать этот вопрос, — строго пресекла она.

— Да-да, но мне-то ты могла бы сказать, чем вдействительности вызван этот поступок?

—  Все уже было сказано, — спокойно произнесла Джина, яснопосмотрев на своего допросчика.

—  Не верю я в эти сумбурные решения. Одни эмоции и никакогосмысла, — буркнул он.

—  Я бы не назвала свое решение сумбурным, Гарри. Оно зрелодавно. Просто пришло время для того, чтобы я сделала этот шаг, — терпеливоразъяснила она.

—  Приятно сидеть с тобой так и разговаривать, дорогая, —кивнул Гарри и отпил вина. — Но ты как виляла, так и продолжаешь вилять. Отприбавки отказалась, от карьерного продвижения - тоже. Нелогично! — резюмировалон.

—  Мы, женщины, этим славимся, — пошутила Джина.

—  Кто угодно, только не ты, Лейтон. Уж мне-то известно, какчетко у тебя работают мозги.

—  Это откуда же? — шутливо спросила она.

—  Не флиртуй со мной, подруга! — осадил ее Гарри. — Якремень! Меня не собьешь!

Джина залилась смехом в ответ на этот его выпад.

—  Нет, в самом деле, откуда тебе известно, как работают моимозги? — настаивала она.

—  Ты ведьма, Лейтон, это очевидно. А среди ведьм, вы —рыжие — самые опасные, — с деланой серьезностью объявил он.

— У обеих моих старших сестер рыжие волосы. И что этоозначает? Никогда и никому они не причиняли вреда. За себя я тоже могупоручиться.

—  Скажешь, вы и сердец никому не разбивали?

—  Мои сестры давно замужем и счастливы в браке. У Брионисын трех лет, у Маргарет девчонки восьми и пяти, — ответила Джина.

—  Но ты продолжаешь сеять смятение в мужских сердцах.Нашего графства тебе уже недостаточно, ты на Лондон замахнулась, ведьма, —обвинительно проскрежетал Гарри.

— Полная ерунда, — пожала плечами она.

— Тогда почему ты не вышла замуж, не нарожала карапузов?

—  Гарри, ты взрослый разумный человек, а не деревенскаябабушка, чтобы руководствоваться этими стародавними критериями, — с укоромпроговорила Джина.

— Обиделась? — спросил ее Гарри.

—  Вовсе  нет.   Но подобные  рассуждения кажутся мне нетолько нелепыми, но и чрезвычайно надоевшими.

—   Это все потому, что кое-что вызывает искреннееудивление. Ты очень привлекательная женщина. Не думаю, что ты никогда не стоялаперед выбором: стать женой или остаться одной, -серьезно рассудил он.

—  Я не одна, Гарри, у меня есть любящая семья, троеплемянников. И я не хочу выходить замуж лишь потому, что все вокруг это ужесделали. Я еще не встретила свою половинку, но уверена, что это непременнослучится, — с некоторым раздражением сказала Джина.

—   И я в этом уверен... Ты рассчитываешь встретить своюполовинку в Лондоне?

— В Лондон я еду не для этого, Гарри. У меня появиласьвозможность продвинуться по карьерной лестнице и одновременно изменить образжизни. Я не хочу упустить эту возможность.

—  Не подумай, что я не рад за тебя. Джина. Но мне кажется,если так сосредоточиваться на чем-то одном, в данном случае на работе, то естьопасность упустить не менее удачную возможность в чем-то другом, например, вличной жизни. Как тебе известно, далеко не всем удается найти свою вторуюполовинку, и они так и остаются одиноки, лишь задним числом понимая, что вкакой-то момент совершили неверный выбор в пользу карьеры.

—  Я не вполне понимаю, к чему ты ведешь, Гарри, — напряженнопроизнесла Джина, внимательно следя за его рассуждениями.

—  Так, просто... мысли вслух, - отговорился он и вновьпригубил вина. — В чем ты видишь свою личную цель? Можешь сформулироватьнесколькими словами?

—  Реализовать себя, жить в согласии с самой собой, —ответила Джина.

—  Но не слишком ли это обтекаемые формулировки? Так можетответить любой. Но при этом далеко не каждый берет и вдруг срывается с места,где родился, вырос и пригодился, для того, чтобы искать свое место вмегаполисе. Ты же отправляешься туда не потому, что тут тебе было плохо?

—  Нет, конечно. Но здесь я исчерпала себя. Не могуобъяснить свое желание иначе, как потребностью в переменах, — прочувствованнопроговорила Джина, рассчитывая на понимание со стороны собеседника.

—   Понятно... Ты полна сюрпризов, Джина Лейтон. Когда япришел на фирму и только-только столкнулся с тобой, был уверен, что уж ты-тоникуда отсюда не денешься. Ты представлялась мне надежной и недвижимой, какскала. Думал, ты такая домоседка, любительница диванных подушек и мохнатыхкошек, постряпать на всю семью, погонять чаи... А ты, оказывается, все этовремя вынашивала план побега, рыла туннели, мечтала сделать нам всем ручкой.

—  Я отправляюсь в Лондон, а не на золотые прииски или вкругосветку.

—   Признайся, что в Йоркшире тебе стало скучно, —потребовал Гарри.

—  Скорее уж, я тут всем порядком поднадоела, — отшутиласьбывшая ассистентка руководителя.

— Даже если и так, никто бы не посмел сказать тебе об этом,— рискованно поддержал шутку сын ее бывшего босса. — Ты уже обдумала, как небыть такой занудой в столице?

—  Что ты имеешь в виду?

—  Наверняка тебе придется пересмотреть не только некоторыесвои взгляды и привычки, но и гардероб. Лондон любит людей стильных.

—  Стильные часики у меня уже есть, — охотно отозваласьдевушка и игриво добавила: - Один очень стильный человек выбирал.