Книга 120 дней Содома - Маркиз Де Сад

* * *

АДЕЛАИДА, жена Дюрсе и дочь Председателя, была красавицей,может быть, еще более совершенной, чем Констанс, но совсем в другом роде. Ейбыло двадцать лет. Маленького роста, хрупкая, нежная и деликатная, свеликолепными золотистыми волосами, она тоже была создана для полотенхудожника. Лицо ее выражало живую заинтересованность и чувствительность, чтоделало ее похожей на героиню романа. У нее были огромные голубые глаза,излучающие нежность и кротость. Высокие тонкие брови, причудливо очерченные,окаймляли невысокий, но благородный лоб, казавшийся храмом целомудрия; нос сгорбинкой, немного напоминающий орлиный, тонкие яркие губы, рот был немноговеликоват: это, пожалуй, единственный недостаток ее божественной внешности.Когда рот приоткрывался, можно было видеть тридцать две жемчужины зубов,которые природа, казалось, поместила среди роз. Шея у нее была удлиненной, чтоделало ее еще привлекательней; она имела привычку чуть наклонять голову к правомуплечу, особенно когда слушала кого-нибудь. И сколько же грации было в этомзаинтересованном внимании ее груди были маленькими и округлыми, очень крепкимии упругими, и умещались в одной ладони. Они были похожи на два яблочка, которыеАмур, играя, принес из сада своей матери. Грудь была очень деликатной, животгладкий, как атлас; маленький пригорок внизу живота вел в храм, которомупочести, должно быть, оказала сама Венера. Этот храм был таким тесным, что тудаи палец прошел бы с трудом, причинив боль; тем не менее, десять лет назад,благодаря Председателю, бедняжка потеряла девственность, и в этом храме, и втом, к описанию которого мы приступаем. Сколько же привлекательности было вэтом втором храме, какие красивые линии бедер и низа спины, какие восхитительныенежно розовые ягодицы! Все здесь было на редкость миниатюрно. Во всех своихочертаниях Аделаида была скорее эскизом, чем моделью красоты. Природа, стольвеличественно проявившаяся в Констанс, здесь лишь проступила нежными контурамиее задок, подобный бутону розы, свежий, розовый, казался нежнейшим созданиемприроды. Но какая деликатность и узость прохода! Председателю потребовалосьнемало усилий, чтобы войти в этот проход, и он повторил свои попытки два илитри раза. Дюрсе, менее требовательный, надоедал ей гораздо чаще, и с тех пор,как она стала его женой, скольким жестоким и опасным для здоровья экзекуциямподвергался этот маленький проход! Впрочем, даже если Дюрсе ее щадил, она,предоставленная по договору в полное распоряжение всех четырех развратников,должна была подчиниться многим свирепым атакам.

По своему характеру Аделаида была очень романтична, чтоотразилось на ее внешности. Она любила находить для прогулок уединенные уголкии там в одиночестве проливать слезы, о которых никто не знал и которыеразорвали бы сердце любого. Недавно она потеряла любимую подругу, и эта утратаявлялась без конца ее воображению. Хорошо зная своего отца и его порочныенаклонности, она была уверена по многим признакам, что ее подруга стала жертвойнасилия Председателя.

Что касается религии, то здесь Председатель не принял мер попримеру Дюрсе в отношении Констанс, поскольку был совершенно уверен, что егоречи и книги, которые он написал, навсегда отвратили дочь от религии. И ошибся:религия стала неотъемлемой частью души Аделаиды. Председатель мог сколькоугодно поучать ее и заставлять читать его книги, – она оставаласьнабожной; все извращения, которые она всей душой ненавидела и жертвой которыхбыла, не могли отвратить ее от религии, составляющей всю радость ее жизни. Онапряталась, чтобы молиться и совершать религиозные обряды, за что бывала суровонаказана как отцом, так и мужем, когда они ее заставали. Аделаида стоическипереносила свои страдания, глубоко убежденная, что будет вознаграждена в иноммире. Ее характер был мягким и кротким, а благотворительность доводила ее отцадо эксцессов. Презирая класс бедняков, Кюрваль стремился еще больше его унизитьили искал в его среде бедняков жертв; его великодушная дочь, напротив, готовабыла все отдать беднякам, часто тайком отдавала им свои деньги, выданные ей намелкие расходы. Дюрсе и Председатель без конца бранили и отчитывали ее за этои, в конце концов, лишили абсолютно всех средств. Аделаида, не имея большеничего, кроме слез, горько плакала по поводу совершаемых злодеяний, бессильнаячто-либо исправить, но по-прежнему милосердная и добродетельная.

Однажды она узнала, что одна женщина, оказавшись встесненных материальных обстоятельствах, собирается за деньги принести своюдочь в жертву Председателю. Как только довольный Председатель начал готовитьсяк процедуре наслаждения, которую он любил больше всего, Аделаида продала одноиз своих платьев и вырученные деньги отдала матери девочки, отговорив ее отпреступления, которая та едва не совершила. Узнав об этом, Председатель (егодочь еще не была замужем) наказал ее столь жестоко, что она две неделипролежала в постели. Но даже подобные меры не могли остановить благородныхпорывов этой возвышенной души.

ЮЛИЯ, жена Председателя и старшая дочь Герцога, была далекаот совершенства первых двух женщин, но именно ее недостатки пробудили страстьКюрваля, хотя причины, вызывающие страсть, часто непостижимы.

Юлия была высокой и хорошо сложенной, хотя излишне полной ирыхлой, у нее были красивые каштановые волосы, тело белое и дородное; ягодицымогли бы служить моделью для скульптуры Праксителя; женский орган – теплый иузкий, обещающий самые приятные удовольствия, красивые ноги и прелестныелодыжки. Недостатком ее лица был рот некрасивой формы с плохими зубами, ивообще, она была порядочная грязнуля, причем это касалось и всего тела в целом,и двух храмов любви – здесь она была достойной партнершей Председателю;повторяю, вряд ли кто другой, несмотря на всю привлекательность Юлии, смог бывыдержать ее нечистоплотность. Но Кюрваль был от нее в восторге: все его тайныемечты воплощались в зловонном рте, он приходил в исступление, целуя ее; что жекасается ее нечистоплотности, то он был далек от того, чтобы упрекать ее заэто, даже наоборот, это его вполне устраивало. К этим недостаткам Юлиидобавлялись и другие, но менее неприятные: она была невоздержана в еде, имеласклонность к пьянству, добродетелью не отличалась, и я думаю, что порок совсемне отталкивал ее. Воспитанная Герцогом в забвении всех моралей и принципов, оналегко усвоила его философию. Как нередко бывает в разврате, женщина, обладающаятеми же недостатками, что и мужчина, нравится ему меньше, чем та, что исполненадобродетели. Одна ведет себя как он, другая в ужасе от его поступков, – ивот она именно этим уже желанна и влечет его.

Герцог, имеющий, как мы помним, могучее сложение, судовольствием пользовался своей дочерью, хотя ему пришлось дожидаться еепятнадцатилетия, а потом (поскольку он хотел выдать ее замуж) принять меры ктому, чтобы не нанести ей слишком большой ущерб; так что, в конце концов, онбыл вынужден прекратить сношения с нею через задний проход и довольствоватьсяменее опасными удовольствиями, хотя и не менее утомительными для нее. Юлия маловыиграла, став женой Председателя, у которого, как мы помним, был огромныйчлен, к тому же он был нечистоплотен, но и она сама была грязнулей, хотя этагрязь не шла ни в какое сравнение с той грязью порока, которой в высшей степениобладал ее драгоценный супруг.