Книга Золотые дни - Джуд Деверо

— Я еще утром это сделал, — серьезно заверил Малькольм.

И тогда Ангус перестал улыбаться. Вообще-то он хотел пошутить насчет того, что Шеймас может отравить Тэма, но, вероятно, все именно так и было.

— Я возьму Тарку, — сказал Ангус, назвав имя своей любимой лошадки, той самой, что не боялась камней и колдобин под копытами, ведь ему придется передвигаться по бездорожью, чтобы англичанка не заметила.

Ангус нашел их довольно скоро. Она ехала впереди, даже не думая ни от кого прятаться, словно понятия не имела об опасности, что подстерегает в горах любого. На почтительном расстоянии позади нее ехал Шеймас на одном из крупных охотничьих жеребцов Лоулера. Шеймасу явно было скучно. Он клевал носом. Похоже, англичанка нисколько его не интересовала.

Ангус уже подумал о том, чтобы развернуться и поехать обратно. Если она увидит его, то решит, что… Что он преследует ее? Ангус прятался за камнями, преследуя этих двоих, словно угонщиков скота, но так и не заметил ничего подозрительного. Может, кто-то сказал Шеймасу, что в его интересах не делать ничего такого, о чем англичанка могла бы доложить своему дяде? Возможно, они все слишком плохо о нем подумали, когда решили, что он дал Тэму отраву. Возможно…

Ангус вскинул голову, когда заметил, что англичанка остановилась. Развернув лошадь, она жестом подозвала Шеймаса, чтобы тот помог ей спрыгнуть. На высокое английское седло женщине забраться нелегко и прыгать с него тоже высоковато.

Если Шеймас и хочет сделать что-то плохое, то сейчас для этого самый подходящий момент. Ангус слез со своей лошадки и, спрятавшись за камнем, принялся наблюдать за ними. Однако, прикинув, что находится слишком далеко, чтобы помешать Шеймасу, Ангус подполз поближе. Он передвигался по-пластунски, на животе, и жесткие ветки и камни царапали его голые ноги, но именно так он иногда выслеживал оленей.

— Спасибо, — услышал он ее слова, когда Шеймас помог англичанке спуститься. — Я хочу пройтись.

Шеймас вел себя как вышколенный слуга. Он почтительно кивнул, и англичанка пошла вперед, передав ему поводья своей кобылы. Ангус сам не знал, отчего он так решил, но ее действия показались ему подозрительными. Ему показалось; что она пытается улизнуть куда-то. Может, она с кем-то должна встретиться? Поэтому оставила коней Шеймасу и ушла одна?

Наконец-то Ангус узнал причину ее ссор с дядей. Лоулер, вероятно, знал, что она с кем-то тайно встречается, и злился из-за этого.

Ангус на животе прополз под кустами. Он двигался бесшумно, как змей, но не слишком быстро, чтобы не спугнуть стаю птиц. Он хотел посмотреть, с кем встретится англичанка. Не может быть, чтобы это был кто-то из клана Мактернов, он бы об этом знал.

Но с другой стороны, с тех пор как она приехала, все просто посходили с ума.

Ангус двигался медленно и неслышно. Когда он добрался до небольшого оврага, англичанка пропала из виду. Все, что он видел, — это тулья ее дурацкой шляпки. Потом она наклонилась, и Ангус был почти уверен, что увидел кого-то еще. Мелькнуло что-то белое — мужская рубашка? Затем он увидел, как зашевелились ее руки. Да она милуется с кем-то! Неудивительно, что Лоулер на нее зол.

В следующую секунду Ангус выпрямился во весь рост. Их разделяло всего несколько футов, и он намеревался застать ее за непотребным занятием врасплох.

Движения его были быстры. Он прыгнул, распрямился во весь рост, нависнув над ней как сторожевая башня, и громко заявил:

— Вас обнаружили!

Потом он посмотрел на нее и увидел, что она сидит на заросшей вереском полянке с маленьким белым альбомом в руках. Она рисовала какую-то перепелку — все они улетели, увидев и услышав Ангуса.

— Вы! — удивилась она, поднимаясь с земли. — Вы, мохнатое чудище! Вы шпионите за мной! Шеймас! — закричала она. — На помощь!

Ангус не стал раздумывать. Он молча развернулся и бросился назад, к своей лошадке. И пока он бежал, голова его уже раскалывалась от хохота, который пока звучал лишь в его воображении, но неминуемо и очень скоро зазвучит наяву. Теперь на нем на всю жизнь будет клеймо. Он может прожить сто, нет, тысячу лет, он может совершить кучу подвигов, но помнить будут только этот его позор. В памяти клана он останется тем, «кто крался под кустами, подглядывая за англичанкой, рисующей пташек».

Ангус вскочил на пони и как можно скорее поскакал в замок. Возможно, было бы лучше, если бы он немного повременил с возвращением. Месяц или год. У него на конюшне припрятаны кое-какие деньжата. Он заберет их и…

Он уже проехал половину пути, как вдруг до него дошло, что она сейчас едет следом. Ее большая кобыла запросто обскачет его лошадку, если ехать по ровной местности, но он знал тайные тропы, которые приведут его в замок скорее, чем туда доберется она. Пробираясь лосиными тропами, он то и дело посматривал вниз и видел ее, дивясь тому, как быстро она движется. Она не поехала по широкой гладкой дороге, а свернула на дорогу, которая была построена очень давно. Интересно, как она ее нашла, думал он. Может, Тэм ей показал?

Ангус ахнул от восхищения, когда увидел, как всадница, слившись со своей кобылой в одно целое, перемахнула через каменную ограду пастбища, а в следующую минуту и через канаву. Что бы там о ней ни говорили, но верхом она ездить умеет!

Ангус так увлекся зрелищем, что едва не забыл о том, что ему бы не мешало поторопиться. Они с лошадкой тоже перепрыгнули через ручей, а после и через целый каскад водопадов и добрались до замка до возвращения англичанки. Вернувшись домой, Ангус передумал убегать. Он здесь вырос, он знал здесь каждый куст, каждый камень. Он здесь выиграл немало битв с угонщиками скота, он здесь научился охотиться и преодолевать страх. Он свыкся с опасностью, постоянно присутствующей в жизни каждого горца. Неужто он так испугался какой-то девчонки, что готов без оглядки бежать из собственного дома?

Когда она вернется, он расскажет ей правду. Расскажет, что Малькольм попросил его присмотреть за ней и что он решил, что она попала в беду, когда ее голова скрылась за кустами. Откуда ему было знать, что она кралась по лесу, чтобы нарисовать каких-то там перепелок? Никто не говорил ему, что она рисует в горах. Или все же говорили? Теперь, когда он об этом задумался, то припомнил: кто-то говорил, что она рисует. Но с какой стати Ангус должен помнить все, что о ней говорили?

Она въехала во двор замка спустя всего несколько минут после того, как туда вернулся он. Когда Ангус увидел, в каком состоянии ее кобыла, ему захотелось как следует отругать англичанку зато, что она едва не загнала лошадь.

Когда англичанка остановилась возле него, Ангус не сдвинулся с места. Она перекинула ногу через высокую луку седла и соскользнула на землю прямо перед ним.

— Вы отвратительны! — сказала она. — Вы…

Она замолчала, увидев, что Ангус ей улыбается. На этот раз он не допустит, чтобы ее красота заставила его забыться.

— Вы — жалкое ничтожество! — закричала англичанка.