Книга Сладкое вино любви - Барбара Делински

– Вы можете это доказать?

Ну конечно! Достаточно взглянуть на Тесс! Но Оливия, насмотревшись фильмов о судебных процессах, знала, что адвокат потребует тест на ДНК.

– Мой клиент был кремирован, – возразил юрист. – Его пепел развеян над Большими Дымными горами. Если тест на ДНК не был проведен ранее, вам вряд ли удастся что-либо доказать. Его семья наверняка будет против подобного теста, и вам придется разбираться с ними через суд.

В первую секунду Оливия готова была так и сделать, но потом, придя в себя, решила все же не связываться с судом, не желая причинять дочери страданий. Да и денег потребуется немало.

Итак, семья Старк отказалась от нее и от ребенка. Печально. Ведь поначалу речь шла вовсе не о деньгах, а о любви. Оливия любила Джареда. Это был человек незаурядный – ученый, работавший над совершенно непонятными Оливии темами, как, например, связь между употреблением в пищу моркови и способностью различать голоса ночных птиц. Он искренне полагал, что его труд имеет судьбоносное значение для всего человечества, и Оливия продолжала в это верить, даже когда он потерял к ней интерес. Ей казалось, что Джаред останется с ней, узнав о ее беременности, но он ушел.

Это случилось задолго до рождения Тесс, но все девять лет он без просьб и напоминаний выплачивал ей денежное пособие.

Напрасно Оливия надеялась, что его родители учтут это и примут в свою семью частичку погибшего сына, но, видимо, она ошибалась.

Тесс необходима помощь. Конечно, Оливия займет денег и оплатит услуги репетитора, но это еще не все. Тесс хочет отправиться в теннисный спортивный лагерь – туда едут две девочки из ее класса, и, разумеется, она возьмет реванш за все свои поражения. Она никогда раньше не играла в теннис, однако у нее хорошая спортивная подготовка и при должном старании она вполне способна достичь хороших результатов.

У Оливии не хватит денег не только на теннисный лагерь, но даже и на еду, если она в скором времени не подыщет себе высокооплачиваемую работу. Она разослала свои резюме в десятки музеев в надежде найти место реставратора. На сегодняшний день она получила уже шесть отказов. Можно было бы вновь заняться продажей фотоаппаратов, но эта работа ей уже успела порядком надоесть. Одно дело фотографировать, но обучать кого-то – совсем другое. Оливия не обладала для этого достаточным терпением и умением. Она воспринимала мир по-своему, и дислексия Тесс далеко не случайность.

Господи, что же делать?

Она знала, что делать. Приподняв за подбородок печальное личико дочери, обрамленное каштановыми кудряшками (точная копия отца, не желавшего ее знать), Оливия спросила:

– Хочешь, пойдем в китайский ресторанчик?

Девочка оживилась:

– «Большой Чжао»?

– Но только после того, как сделаешь уроки.

– Я умираю от голода.

Оливия открыла холодильник и налила стакан молока.

– Вот, возьми. Чем скорее ты приступишь к урокам, тем скорее мы пойдем обедать.

Тесс нехотя взяла стакан.

– Мне задали прочитать двадцать страниц из учебника.

– Двадцать? – Это уж слишком для десятилетнего ребенка, страдающего дислексией. – А по какому предмету? – Тесс молча протянула матери учебник по географии. – Понятно. – Оливия старалась казаться спокойной. – Может, начнешь, пока я переодеваюсь, а потом вместе дочитаем остальное?

Взяв со стола пачку нераспечатанных писем, она принялась их просматривать. Вытащив конверт без обратного адреса со штемпелем Чикаго, она опустилась на диван.

Сердце ее отчаянно заколотилось. Это не почерк ее матери, но ведь она не писала ей много лет. За столько времени всякое могло случиться – может, мать сломала руку, а может, потеряла кисть в результате несчастного случая. Еще хуже – ее мог разбить паралич. Да мало ли что… В конце концов, она, возможно, просто разволновалась, когда писала письмо дочери, и руки ее дрожали.

Оливия вскрыла конверт и разочарованно вздохнула. Внутри оказалось ее собственное нераспечатанное письмо и записка, в которой значилось: «Не присылайте больше писем на этот адрес – Кэрол Джонс здесь не живет».

Оливия уронила голову на руки. Этот адрес она списала с последнего письма, полученного от матери. Следовательно, либо мать переехала, либо ошиблась. Если ошиблась, конечно. Оливии не хотелось думать, что Кэрол намеренно указала неправильный адрес, дабы прекратить переписку. Ее последнее письмо было коротким и сдержанным, но в нем не было ни малейшего намека на разрыв отношений. В свое время она уехала сразу после окончания Оливией школы, видимо, решив, что полностью выполнила свои материнские обязанности. Что ж, многие родители считают так же.

Но поскольку Кэрол не получала писем Оливии уже несколько лет, то ей, вероятно, не известен нынешний адрес дочери и она точно так же получает обратно собственные письма. Оливия попросила на почте, чтобы ей пересылали корреспонденцию со старой квартиры, но все возможные сроки уже вышли. Что же предпринять теперь?

Зазвонил телефон. Тесс с готовностью вскочила с кресла, радуясь поводу прервать чтение, но Оливия молча усадила ее обратно и сама взяла трубку.

– Алло?

– Это снова я… Скоро пойду в тренажерный зал… вернусь домой около восьми… а там еще новости по Си-эн-эн, после которых будет уже поздно… Как насчет завтрашнего вечера?

Оливия откинула короткую челку со лба.

– Завтрашнего вечера?

– Мы могли бы пойти в «Норт-энд-бистро». – Этот ресторан открылся совсем недавно, и Тед так спешил туда попасть, словно тот должен вот-вот закрыться.

Оливия же считала, что, если ресторан скоро прогорит, не стоит туда и ходить.

– Я не могу, Тед. По вечерам я обычно занята, ты же знаешь. – Тесс надо помочь с уроками, а после свиданий с Тедом Оливия возвращалась как выжатый лимон. С ним не так-то просто общаться.

– В субботу все столики уже заказаны на три недели вперед… этот ресторан пользуется популярностью… Оливия, идем сегодня.

С трудом подавив глухое раздражение, она сказала как можно спокойнее:

– Если он так популярен, то вряд ли закроется через месяц. Закажи столик на свободную субботу. Завтра я не смогу пойти.

– Хорошо, хорошо… Я заказал на завтра на всякий случай, если ты передумаешь… Позвони мне потом, договорились?

– Через день или два, не раньше.

– Так как насчет «Норт-энд-бистро»?

Оливия вскипела:

– Я же сказала: нет!

– Ты сказала, что можешь передумать.

– Это ты сказал. Я говорила, что не смогу.

– Ты что-то не в духе… Отис, наверное, тебя довел… Вот сукин сын! Хорошо, что он выходит на пенсию. Если ты проработаешь с ним еще год-другой, то вконец испортишь себе нервы… Послушай, перезвони мне попозже.