Книга Ловчий Смерти - Валентин Леженда

Вергун скользнул чуть в сторону, застав постояльца соседней с храпящими купцами комнаты за сладким занятием. Отвергнутая Сыном Карны пышнотелая девица с небывалым энтузиазмом ублажала молодого торговца лошадьми, прибывшего в Вельрад из далекого Эмброка. Мысли этих двоих были пусты, как мысли пасущейся на лугу коровы.

Ловчий переместился чуть левее и прошел сквозь внешнюю стену, оказавшись на улице. Внезапная свобода окрылила, и он взмыл высоко в небо, обозревая сверху ночной город. Сквозь прозрачное тело пролетело несколько пищащих комочков. Летучие мыши, вечные странники тьмы. Он услышал их и увидел три маленькие тени, промелькнувшие во мраке…

Ночной Вельрад освещался плохо. Вдоль главной улицы двигались вооруженные всадники, как видно, ночная варта. Тот, что ехал впереди, держал в правой руке коптящий факел. Окна некоторых домов светились. Возможно, то были местные пивнушки, а может, кто-то просто предпочитал спать при свете, отпугивающем некоторых гостей. В это время года были свои опасные посетители, и далеко не для всех высокие каменные стены являлись такой уж непреодолимой преградой. Мало кому улыбалась возможность наутро не проснуться, попав прямо из объятий сна на узкую горную тропу, ведущую в Серую Зыбь.

Вергун устремил взгляд в ту сторону, где в свете звезд чернел замок. Сейчас погруженное во тьму мрачное строение напоминало затаившегося на холме могучего хищника, готового в любую минуту броситься на лежащий внизу город и высосать жизнь из ничего не подозревающих, разморенных ложной безопасностью обитателей.

Соблазн скользнуть во тьму и заглянуть в замок был велик. Чем сейчас занят бан Ахтар? Беспокойно спит или, быть может, развлекается в компании смуглых красавиц из далекой Лирии. Вряд ли предприимчивые купцы ограничились только оружием и не привезли в Вельрад знаменитых южных рабынь, славившихся небывалой красотой и секретами плотской любви. Мысль была забавной. Но не следовало забывать о том, что сегодня в замке Ахтар наверняка ощутил близость неотвратимого. Если Вергун верно оценил этого человека, то спать бан сегодня не будет.

Сын Карны почувствовал, что увлекся. Слишком долгий ВЫХОД начинал потихоньку истощать силы, вытягивая капли источника жизни. Ловчий встряхнулся, окончательно придя в себя. Стоя у окна, он слегка продрог, следовало размяться.

Полночь приближалась. Вергун обернулся, бросая на комнату последний взгляд. То-то хозяин удивится, а заодно и огорчится, что упустил такого выгодного постояльца. Взобравшись на узкий подоконник, Сын Карны подтянулся, уцепившись за резной конек. Прыжок – и вот он уже бесшумно скользит по крышам ночного города. Дома жались друг к другу настолько плотно, что казались стадом испуганных животных, которых застал врасплох неведомый ужас, а они так и застыли, парализованные страхом. Именно страх повлиял на планировку северного города, человеческий инстинкт самосохранения. В стаде безопасней, но лишь на первый взгляд, ибо стадо привлекает стаи хищников. Одиночке легче выжить при условии, что у него острые зубы.

Около полуночи Вергун был уже в лесу, который подробно изучил накануне. Он заранее выбрал свой путь и мог пройти лес насквозь с закрытыми глазами, не потревожив даже самой незначительной ветки. Ловчий отлично видел в темноте. Еще одно удобное преимущество. Мать Карна хорошо заботилась о своих сыновьях…

А вот и замок.

Пересечь открытое пространство нужно быстро. Ночь довольно темная, но кто знает, на что способны невидимые сейчас дозорные бана.

Оказавшись у рва, Вергун слегка нажал браслет на правом запястье, из которого тут же выдвинулось короткое изогнутое лезвие, то же самое он проделал и с левой рукой, второй «коготь» со щелчком прыгнул в ладонь. Изогнутые лезвия глубоко вошли в стену. Острые железные набойки на носках сапог помогали не соскальзывать вниз. Сын Карны напрягся и словно ящерица побежал по стене. Завершающий рывок – и Ловчий возник перед опешившим стражником, обходящим верхний периметр замковой стены.

– Как ты…

Больше он ничего не успел сказать, тяжелый «коготь» уткнулся в не защищенную шлемом шею. Тело стражника обмякло. Вергун вовремя подхватил его и уложил у края стены. К утру, может, очухается. Дальше все было еще проще. Снова стена и снова помогли «когти». Бесшумным призраком Сын Карны проскользнул в башню, особо не рассчитывая, что она окажется ТОЙ САМОЙ. Через узкое окно он проник в тесное помещение, покрытое потертым ковром. В медных канделябрах горели свечи.

Ловчий огляделся. Нет, он проник не в комнату, а в коридор. Чувства слегка обманули его. Что ж, ничего страшного. Первая попавшаяся на пути дверь открылась без единого звука. Сын Карны вошел. Спальня. В маленькой светлице дремала немолодая служанка, сидя за узким столом и подперев рукой седую голову. Вергун понял, что попал не туда, куда вел его инстинкт, но любопытство взяло верх, и он бесшумно прошел мимо сопящей женщины. Вторая комната оказалась намного больше. Стены и пол укрывали дорогие восточные ковры. У огромной, занавешенной полупрозрачным шелковым пологом кровати скалилась черная медвежья шкура. Свет единственной свечи колебался от потока свежего воздуха, врывающегося в приоткрытое окно. Тени танцевали, словно сонм живых существ, готовых накинуться на беззащитную жертву.

Вергун поднял край полога. На кровати спала девочка лет одиннадцати. Наверняка дочь бана. Лицо ее было безмятежным. Та самая внешность, которая расцветает с годами, словно бутон цветка. Годам к шестнадцати дочь Ахтара превратится в настоящую красавицу. Но жизнь жестока к красоте, и Сын Карны немного посочувствовал девочке, которая очень скоро лишится покровительства и защиты отца. Ловчий обратил внимание на темно-багровый камень на шее спящей. Страж тени защищал от постороннего проникновения в сны. Вергун недооценил северян, считая их слишком дремучими. Хотя, что это меняло?

Подойдя к открытому окну, Сын Карны прислушался, касаясь губами перстня. Покои бана располагались выше.

Ловчий перебрался через подоконник и легко поднялся по стене. Окно было приоткрыто, ставни сняты, и это настораживало. Но отступать поздно. Вергун нырнул в темный зев комнаты.

Его уже ждали.

Знакомо щелкнули спущенные тетивы. С десяток арбалетов выпустили серебряные болты.

«Безликий?!!» – с удивлением успел подумать Сын Карны, вспоминая старика, столько лет прослужившего Братству.

Кто бы мог подумать?

В следующее мгновение он выхватил меч.

3

Прозрачная тень… шум ветра… внезапный плеск воды… дуновение тьмы… капля багрового безмолвия… синева полированной стали… дыхание холода, обдавшее лицо… крик потревоженной ночной птицы… резкий, режущий глаза свет звезд… колышущиеся ветви безликих деревьев… Вереница образов как всегда была другой. Не такой как в прошлый раз. Натянутая струна со сладостным ожиданием лопнула. Открылся свет… красный, белый, фиолетовый, черный и снова… красный… Красный – рвущийся наружу поток, бьющийся в чужих венах… Белый – сполох холодной стали… Фиолетовый – разбухающие от крови вены… Черный – колодец чужих кошмаров… надвигающийся колодец… Красный – вырвавшаяся из тела кровь… Настроиться на бой не трудно, трудно удержать натянутой новую струну… новый звук… ноту… и еще труднее остановиться. Как только меч вышел из ножен, живые обречены. Качнулся маятник. Утрачивая свет, замкнулся обманчиво бесконечный круг, для кого-то навсегда, но не для Ловчего. Ничто не имело значения. Время медленно сбегало с клинка, падая каплями… незримыми каплями крови… Ее невозможно увидеть, слышно лишь рассекающее пустоту лезвие. Клинок, сотканный из тысяч стальных пылинок, язык бездушной смерти.