Книга Оболтус для бизнес-леди - Юлия Климова

Кошмар был затяжным и почти непрерывным.

Утром поесть не удалось (замотался, закрутился), и два часа назад тоже пришлось остаться без обеда: старушенция нервно заглотила не только свой кусок говядины, картошку, салат, но и его порцию тоже. Никита надеялся, что после такой трапезы она разомлеет и уснет, и даже достал из сумки книгу, но не тут-то было. Триллер под названием «Минуты нашей жизни сочтены» продолжился. «Это ужасно… лететь, надеяться… а потом – взрыв, и я уже на небесах! А мои химчистки и любимый муж останутся на земле». Никита даже полстраницы не успевал прочитать, как на него обрушивались старые и новые стоны о неизбежной кончине наивных, ничего не подозревающих пассажиров. Книгу пришлось отложить, но потом он взял ее снова. Скорей бы уже приземлиться!

– У вас есть завещание? – спросила старушенция, схватив его за руку.

– Нет.

– Это вы напрасно. Знаете, как часто падают самолеты?

– Раз в месяц.

– Правда?

– Угу.

– А в этом месяце уже падал?

– Нет.

– А какое сегодня число?

– Тридцатое апреля.

Старушенция открыла рот и часто-часто заморгала – к такой правде жизни она оказалась совершенно не готова.

Никита мысленно отругал себя за очередную злую шутку – ведь перед ним пожилая женщина, которая годится ему в бабушки, – взмолился о терпении и сделал попытку исправить положение:

– Извините, я опять пошутил. Сегодня четвертое апреля, и, скорее всего, в этом месяце упадет другой самолет.

Не удержался, съязвил.

О! Если бы не ее возраст…

Вообще-то старушка была не из простых. Высокая, худая, волосы фиолетовые, уложенные в объемную прическу. В ушах – серьги с большими рубинами, на шее тяжелые бусы из белых и красных шариков, на пальцах кольца – серебро и золото вперемешку. Еще в начале полета она рассказала о себе много интересного: первого мужа загубила – через три года после свадьбы он сбежал от нее с язвой желудка, – второго подарила лучшей подруге, с третьим сейчас была вполне счастлива. «Наконец-то я встретила настоящего мужчину – он предугадывает каждое мое желание». Столь замечательным сказочным принцем оказался ее бывший шофер – молодой человек двадцати семи лет. Теперь он не мотался по московским улицам, а поддерживал порядок в недавно купленной трехкомнатной квартире на Новом Арбате. Сама бабуленция владела пятью химчистками, о чем не без гордости сообщила раз десять. И все у нее отлично, вот только летать боится.

– То есть, – улыбнулся Никита, – самолеты вообще больше падать не будут. Никогда.

– Вы меня просто успокаиваете, – пустила слезу старушенция и выронила носовой платок.

– Ну, посудите сами, зачем мне вас утешать? – Никита отцепил руку соседки от своей руки и обиженно добавил: – Делать мне больше нечего.

– Мы упадем.

– Не факт, – тяжело вздохнул он.

– Я упаду, и вы упадете вместе со мной! – зло выдала соседка, окончательно разочаровавшись в собеседнике. Почему же ему не страшно? Ему обязательно должно быть страшно!

– Не факт, – зевнул в ответ Никита. – То есть вы, может, и да, а я вряд ли…

– Но мы летим в одном самолете!

– Еще слово – и в самолете буду лететь я вместе с другими пассажирами, стюардессами и экипажем, а вы отправитесь вниз на землю. Почти самостоятельно и без парашюта.

Старушка качнула фиолетовым причесоном и, желая обрушить на гадкого собеседника весь гнев, набрала в легкие воздух, но вспомнила о перспективе самостоятельного полета (без каких-либо двигателей), захлопнула рот и откинулась на спинку кресла.

«Надо было сказать ей это еще два часа назад», – подумал Никита, наслаждаясь долгожданным покоем.

Тратить время на получение багажа не пришлось – вещей он взял немного, всего одну сумку. Он мог вообще отправиться налегке, но пока неизвестно, чем закончится разговор с отцом и не придется ли ехать в гостиницу. Папочка, мягко говоря, уже не одобрил его возвращение (а что будет дальше?) и, кажется, до сих пор надеется, что неразумное чадо одумается и все переиграет. Но нет, этого не будет.

В зале прилета Никита первым делом посмотрел на яркие кафешки (перекусить или потерпеть?), а уж затем принялся разглядывать встречающих. Отец грозился приехать, но, похоже, передумал.

Никита прошел мимо электронного табло, мимо восторженной барышни с букетом хилых гвоздик, мимо группы пацанов, шумно радующихся прилету друга, мимо пышной женщины в клетчатой кофте, недовольно бурчащей себе что-то под нос, мимо девушки, держащей в одной руке плоский кожаный портфель, а в другой – лист бумаги… Только сделав еще несколько шагов, он осознал, что было написано оранжевым маркером на белом листе. «Никита Замятин». Ого, а о нем не забыли!

На губах появилась усмешка. Он едко подумал: пусть девчонка стоит, встречает – а он пойдет своей дорогой. Ага, пойдет. А может, она знает его в лицо? Хм, отец вполне мог показать ей фотографию.

Секунду помедлив, Никита обернулся и… наткнулся на ее взгляд. Ну да, она его узнала, только пока не двигается с места – сомневается. «Папочка, ты все продумал…»

Ладно, ну и что. Если ей нужно, пусть догоняет. Никита прибавил шаг, представляя, как незнакомка срывается с места и скачет за ним по залу, размахивая листком. «Подождите! Подождите! Куда же вы! Меня прислал Лев Аркадьевич! Подождите!» Да, наверное, это будет выглядеть именно так.

Никита переложил сумку в другую руку и остановился около прилавка маленького пестрого кафе. Прислушиваясь, не зовут ли его, купил бутылку холодной минералки и покосился в сторону девушки… Она по-прежнему стояла ровно, точно солдат на вахте, и сверлила его взглядом. Продолжает сомневаться или взывает к совести? Никита улыбнулся, коротко вздохнул, сделал несколько глотков и пошел обратно. Совесть в наличии имелась, но не в ней сейчас дело. Увиливать от разговора с отцом он не собирался, так зачем тянуть? Поехали!

– Привет, – бросил Никита, остановившись напротив девушки. Выражение ее лица не изменилось: ни осуждения, ни удивления.

– Добрый день, – произнесла она.

– Никита Замятин, – представился он и, оправдывая свое поведение, предъявил бутылку с водой: – Пить очень хотелось.

– Я отвезу вас ко Льву Аркадьевичу, пойдемте, – ответила она.

Никита согласно кивнул (мол, как скажете) и покорно пошел следом за девушкой. Странно, на миг она показалась знакомой, но нет, раньше они не встречались – в Москве он не был уже сто лет.

– А как вас зовут?

– Ольга, – не оборачиваясь, ответила она.

«Вполне, – подумал Никита, гадая, почему отец прислал именно ее? – Наверное, она сестра Мэри Поппинс. Выглядит так же и уж точно знает, как воспитывать шаловливых детишек, знает, что такое хорошо и что такое плохо». Он усмехнулся. Наверняка ее жизненная философия строго рассортирована по параграфам, а принципы сложены в душе ровной стопкой – уголок к уголку.