Книга Время не властно - Нора Робертс

Удивительно! Вода не подвергнута никакой обработке… Они пьют воду точно в том виде, в каком она выходит из земли! Забыв о Санни, он снова попробовал намочить руку, но вода успела нагреться, и он ошпарился. Ничего, на первый раз достаточно… Выключив воду, Джейкоб покосился на Санни. Она по-прежнему стояла у плиты. И не отрываясь смотрела на него.

Джейкоб решил, что не станет огорчаться. Но любопытство придется как-то сдерживать до тех пор, пока он не останется один.

— Здесь очень мило, — заметил он.

— Спасибо. — Откашлявшись, она продолжала смотреть на него, нащупывая сзади себя чашки. — Кстати, у нас такая штука называется мойкой. У вас в Филадельфии разве их нет?

— Есть. — Джейкоб решил рискнуть — ведь он столько всего прочел. — Но такой конструкции, как здесь, я еще ни разу не видел.

Санни немного успокоилась.

— Да, хижина у нас старомодная.

— Вот и я про то же.

Чайник закипел, и она принялась заваривать чай, небрежно закатав рукава свитера до локтей. Джейкоб невольно залюбовался ее длинными, гибкими руками. Они производят впечатление хрупких, но на самом деле… Джейкоб потер плечо. Он уже имел возможность испытать силу этих ручек на себе.

— Может, Кэл и не говорил тебе, но мои родители построили эту хижину в шестидесятых годах, — говорила тем временем Санни, разливая по чашкам кипяток.

— Построили? — изумился он. — Что — сами, своими руками?

— Да, до последнего бревнышка. — Санни улыбнулась. — Они были хиппи. Самые настоящие.

— Да-да, шестидесятые. Я читал о той эпохе. Представители контркультуры. Молодежный бунт против существовавшего образа жизни; политическая и социальная революция. Презрение к богатству, правительству и войне.

— Формулируешь, как настоящий ученый, — заметила Санни, ставя кружки на стол, а про себя добавила: странный какой-то ученый. — Смешно слушать! Ты ведь и сам родился примерно в те годы, а рассуждаешь так, словно речь идет о древней эпохе… скажем, династии Мин.

Повинуясь ее кивку, он сел.

— Времена меняются.

— Да. — Нахмурившись, Санни следила, как он водит пальцем по столешнице. — Это называется «стол», — услужливо подсказала она.

Джейкоб одернул себя и взял кружку.

— Он из дерева…

— Из дуба. Стол соорудил мой отец; поэтому под одной ножкой подложен спичечный коробок. — Увидев его недоуменный взгляд, Санни рассмеялась. — Одно время он увлекся плотницким делом, но настоящим мастером так и не стал. Поэтому почти вся сработанная им мебель немножко шатается.

Джейкоб не верил своим ушам. Человек срубил настоящий дуб и сделал из него предмет мебели! Такую роскошь могут себе позволить лишь обладатели наивысшего кредитного рейтинга! И даже им по закону разрешается сделать только одну вещь. А он как ни в чем не бывало сидит в доме, целиком построенном из дерева. Когда он вернется, ему никто не поверит! Придется захватить какие-нибудь вещественные доказательства… образчики. Добыть их будет нелегко: эта Санни все время следит за ним. Видимо, не доверяет. И все же ничего невозможного нет.

Обдумывая, как ему добыть образчики, он отпил глоток чаю, остановился, отпил еще.

— «Травяная радость»!

Санни подняла свою кружку, словно приветствуя его.

— Первое попадание! Как ты сам понимаешь, чаи других производителей мы не пьем — иначе скандал неминуем. — Тряхнув головой, она пристально посмотрела на него поверх своей кружки. — «Травяная радость» — компания моего отца. Разве Кэл тебе не говорил?

— Нет. — Ошеломленный, Джейкоб разглядывал темно-золотистую жидкость. «Травяная радость», Стоун. Одна из богатейших и обширных в федерации компаний была основана Уильямом Стоуном. О ее основании ходят легенды — почти такие же, как об одном президенте из далекого XIX века по фамилии Линкольн, который родился в бревенчатой хижине.

Но сейчас он не в легенде, подумал Джейкоб, вдыхая ароматный парок. Все происходит наяву!

— Что же рассказывал тебе Кэл?

Джейкоб отпил еще чаю и постарался взять себя в руки. Надо будет, как только представится случай, все записать.

— Что он… сбился с курса и попал в аварию. Твоя сестра вылечила его, заботилась о нем, и они полюбили друг друга. — Заново обидевшись на брата, он грохнул кружкой об стол. — И он решил остаться с ней здесь.

— Вам, его родным, это не понравилось? — Санни тоже грохнула кружкой — так же, как и он. Они обменялись одинаково подозрительными взглядами. — Так вот почему никто из вас не потрудился прилететь на свадьбу! Вы обиделись, что он решил жениться, не спросив у вас совета!

Глаза его потемнели от нахлынувшего гнева. Он в упор посмотрел на нее:

— Не имеет значения, как я отнесся к его решению. Я бы обязательно прилетел на его свадьбу, если бы мог!

— Как великодушно! — Санни рывком выхватила из кучи продуктов на рабочем столе пакет с печеньем. — Так вот что я тебе скажу, Хорнблауэр. Твоему брату крупно повезло, что он женился на моей сестре!

— Не знаю, не знаю.

— Зато я знаю! — Санни вскрыла пакет и запустила в него руку. — Либби красавица и умница! Она милая, добрая, самоотверженная! — Она взволнованно взмахнула половинкой печенья. — И если хочешь знать… хотя это совершенно тебя не касается… они счастливы!

— Об этом я тоже никак не мог узнать!

— А кто виноват? У тебя была масса времени, чтобы увидеть их, — если бы ты по-настоящему захотел их увидеть!

Его глаза сделались темными и бешеными от гнева.

— Проблема была со временем. — Он встал. — Пока же мне известно лишь одно: мой брат поступил опрометчиво и круто изменил свою жизнь. И я намерен убедиться в том, что он не совершил ошибки.

— Вот как, ты намерен, значит? — Подавившись от возмущения, Санни закашлялась, поспешно отпила большой глоток чаю и продолжала: — Не знаю, приятель, как принято в вашей семье, а у нас принято доверять друг другу. Каждый из нас считается личностью, которая вправе сама выбирать, как жить.

Плевать ему хотелось на ее семью! Самое главное — его родители и брат.

— Решение Кэла задевает многих людей.

— Да уж, не сомневаюсь! Его женитьба на Либби изменила ход мировой истории. — Санни швырнула пакет с печеньем назад, на рабочий стол. — Раз ты так волновался за него, какого черта тянул с приездом целый год?

— Это мое дело.

— А-а-а, понятно! Это твое дело. И семейное счастье моей сестры — тоже твое дело. Ты настоящий придурок, Хорнблауэр!

— Что ты сказала?

— Я сказала, ты придурок! — Она провела рукой по волосам. — Что ж, когда они вернутся, поговори с ним. Но учти, кое-чего ты в своих расчетах не учел. Кэл и Либби любят друг друга. Они буквально созданы друг для друга. А сейчас… прости, у меня дела. Выйти ты сможешь и сам.