Книга Лицо из снов - Линда Ховард

За исключением того, что она умела читать мысли маньяков…

Он посмотрел на часы и допил свой кофе.

— Нужно идти, дорогая. Завтрак был просто бесподобен. Что у нас на ужин?

После этих слов, которыми он явно давал понять, что после работы вернется сюда, на Марли нахлынула целая буря противоречивых чувств: радость, надежда и почти суеверный ужас. Она не нашлась, что ответить сразу, и только рассмеялась.

— Пока не решила?

— Но ты же только что позавтракал!

— Между прочим, старик Омар в своем «Рубайяте» пищу ставил на первое место.

— А мне казалось, на первое место он ставил вино.

— Что говорит не в его пользу, а? — Он весело подмигнул ей и ушел в спальню одеваться.

Марли стала убирать со стола. У нее кружилась голова. Значит, вечером он вернется сюда…

Интересно, как у него обычно бывает с женщинами? Как часто ему необходимо спать с ними? Каждую ночь или, скажем, только в выходные? Каковы его привычки? Прийти к женщине, переспать с ней и потом вернуться к себе домой? Марли не знала, к чему себя готовить. Вид у Дейна был очень довольный, что указывало на то, что выходные прошли для него неплохо. Но, может быть, это просто сексуальное удовлетворение? Марли была совсем неопытна в таких вещах и в мужских настроениях разбиралась плохо. Несмотря на всю его доброту, нежность, даже страсть, несмотря на то, что она сама влюбилась в него без памяти, Марли чувствовала, что совсем не знает Дейна.

Он показался из спальни, на ходу застегивая наплечную кобуру.

— Совсем забыл, что у меня здесь нет пиджака, — проговорил он нахмурившись. — Придется заехать домой, так что надо уже бежать. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее. — Пока, дорогая. Даже не знаю, на сколько у нас сегодня все затянется.

Она положила руки ему на грудь и приподнялась на цыпочки для второго поцелуя.

— Раз уж ты такой прожорливый, мне придется сходить в магазин. Так что, если не застанешь, не волнуйся.

Он обнял ее и притянул к себе. Их бедра соприкоснулись. Он накрыл ее открытый рот таким жадным и страстным поцелуем, что Марли вся обмякла и радостно затрепетала. Его руки нащупали ее грудь, потом одна из них скользнула к ней между ног. Он приподнял ее и посадил на разделочный столик на кухне, раздвинув ее бедра своей коленкой еще шире. Она обхватила руками его мощные плечи, наткнувшись на кожаный ремешок кобуры.

Через мгновение он со стоном оторвался от ее губ.

— Боже всемогущий! Мы не можем… Черт возьми, я уже опаздываю!

Бусинки пота заблестели у него на лбу, а в глазах было такое выражение, что Марли хотелось на коленях умолять его остаться. Но она лучше, чем кто бы то ни было, понимала, что такое обязанность и долг, поэтому, оторвавшись от него, проговорила:

— Ну иди. Иди же!

Он отступил. Лицо его выражало досаду.

— Вернусь как только смогу, но это займет по меньшей мере несколько часов. У тебя есть запасные ключи от дома?

— Да, конечно.

— Дай мне.

Ни секунды не колеблясь, она спрыгнула со столика и нашла свою сумочку. Взяв ключи, он надел их на свою связку. Снова подступился было к ней для очередного поцелуя, но сдержался.

— После. — Подмигнув ей, Дейн пошел к двери.

Когда он уехал, Марли без сил повалилась на диван и попыталась осмыслить свое положение. То, что случилось, пугало ее, но не было на свете той силы, которая оказалась бы способна удержать ее теперь. Впервые в жизни она влюбилась, и это было прекрасно.

К удивлению Дейна, на совещание пожаловал шеф полиции Роджер Чэмплин собственной персоной. Просидев много лет за столом, этот высокий седой человек заметно ссутулился. Но его нельзя было назвать «кабинетной крысой». Чэмплин поднялся до вершин своей карьеры с самых низов, за его плечами уже больше сорока лет службы в полиции. Это был старый и хитрый пес, которому удалось остаться на плаву, несмотря на то что методы полицейской работы и техническая оснащенность теперь были совсем не те, которые царили тогда, когда он начинал. Он не цеплялся, как иные, со слепым упрямством за то, что уже отжило.

В тесном кабинете Боннеса для всех не хватило места, поэтому они перешли в конференц-зал. Совещание шло за закрытыми дверями. Позвали и Ивена Шаффера. Достаточно было одного взгляда на его осунувшееся лицо и налитые кровью глаза, чтобы понять, как скверно он провел ночь. Позвали всех детективов, заинтригованных самим фактом проведения совещания воскресным утром, да еще в присутствии шефа полиции.

Боннес пил кофе с такой жадностью, как будто без кофе у него тут же остановилось бы сердце. По нему было видно, что он тоже мало спал, если вообще спал. Рука, державшая чашку, чуть подрагивала, похоже, лейтенант уже давно перегрузил себя кофеином.

Каждый взял себе по чашке кофе и выбрал место за столом. Дейн решил не садиться и просто прислонился к стене.

Боннес опустил глаза на пачку бумаг, лежавшую на столе перед ним, и вздохнул. Начинать ему явно не хотелось, словно он боялся, что после его слов ситуация еще больше усугубится.

— Ребята, у нас с вами большие неприятности, — наконец проговорил он. — Пока есть только два эпизода, которые мы можем сравнивать, но сходство между ними настолько сильное, что нам, похоже, придется признать: в Орландо действует маньяк.

Мертвая тишина накрыла кабинет. Детективы стали переглядываться между собой.

— Мы были, в принципе, готовы к подобному развитию событий, — продолжал лейтенант, никак не поясняя этой фразы, и добавил:

— Поэтому нам пока и хватило всего двух преступлении для классификации негодяя. — С этими словами он стал передавать кое-какие бумаги детективу Маку Страуду, который сидел от него по правую руку. — Взгляни и передай другому. Это материалы по убийствам Надин Виник и Жаклин Шитс. Читайте внимательно. Миссис Виник убита в прошлую пятницу, мисс Шитс — в эту.

— Так чем же мы располагаем? — спросил Мак. Боннес взглядом переадресовал этот вопрос Ивену Шафферу.

— А ничем, — уныло ответил Ивен. — Ни черта лысого! Ни тебе отпечатков пальцев, ибо он работал в перчатках. Ни спермы, хотя вагинальные травмы у обеих жертв указывают на то, что их насиловали. Либо он пользовался презервативом, либо вообще совал им не член, а инородный предмет. Я не отыскал в домах жертв ни одного чужого волоска. Ни одного следа от ботинка, ни одного тканевого волокна с одежды преступника. Нет также и свидетелей. У нас в активе полный ноль.

— Что-то не пойму, — включился в разговор шеф полиции Чэмплин. — О чем же я буду докладывать мэру? О том, что в городе орудует серийный убийца, на которого у вас нет никаких улик? И которому, — в том случае, если нам каким-то чудом удастся его сцапать, — мы не сможем ничего инкриминировать? Так вас понимать?

— Примерно, — ответил Ивен.