Книга Веспасиан. Павший орел Рима - Роберт Фаббри

Одновременно Веспасиан подался вправо и под нижним краем щита полоснул врага по ногам. Лезвие, словно мясницкий нож, с влажным чмоканьем разрубило лодыжку. Взревев от боли, хавк шагнул вперёд, чтобы не упасть, но лишь обнаружил, что нижней части ноги у него больше нет. Разбрызгивая кровь из культи, он рухнул на палубу под ноги своим товарищам.

Веспасиан поспешил закрепить своё преимущество, увлекая за собой тех, кто стоял рядом, он ринулся в образовавшуюся брешь, исступлённо работая окровавленным мечом. Ещё миг, и лезвие впилось в лицо следующего варвара, перерубив ему переносицу. Раненый хавк удивлённо посмотрел на него, как будто отказывался верить собственным глазам.

Хавки дрогнули. Увлекая за собой в атаку батавов слева от него, Магн, рыча, бросился вперёд и молниеносно обрубил древко нацеленного в него копья. Поскользнувшись на мокрой от крови палубе, его противник на миг опустил щит. Меч Магна мгновенно нашёл свою цель.

Увернувшись от копий, они оказались нос к носу с абордажной командой врага. Второй ряд батавов моментально сомкнулся и вскинул щиты над головами товарищей в первой шеренге, защищая их от ударов копий хавков, которые всё ещё находились на абордажном мостике.

Веспасиан ощутил, как его подтолкнули сзади. Это стоявший позади воин устремился вперёд. Между тем сам он вслепую сделал несколько выпадов спатой, пока не понял, что попал в цель. Тогда он с силой повернул меч и тотчас был вознаграждён криком раненой жертвы. По обе стороны от него батавы неумолимо продвигались вперёд. Теперь на абордажном мостике оставалось всего несколько хавков, загнанных в ловушку без всякой надежды на помощь со стороны соплеменников. Смерть не заставила себя ждать. Воины на абордажном мостике отступили, чтобы враг ненароком не полоснул мечом им по ногам. Похоже, сражение зашло в тупик.

Веспасиан отступил назад, давая возможность батавам шагнуть вперёд и занять его место. Тем временем Ансигар и пятеро гребцов продолжали без устали работать вёслами, не давая врагу пристать к борту. Слева воины Луция Пета отчаянно бились с хавками, которые неуклонно теснили их к мачте.

Однако лодка Куно пропала из вида. Справа поверхность реки была усеяна обломками судов. Из вёсельных отверстий одной биремы вырывались языки огня. Хавки карабкались на её борта с длинной лодки, прицепленной к корме абордажными крючьями. Остальные биремы окружили три последние лодки хавков, что всё ещё были на плаву. Лучники Габиния обрушивали на хавков град стрел, и тем оставалось лишь прикрываться щитами.

Длинная лодка неожиданно накренилась, и на миг шум речной битвы перекрыл многоголосые крики. Какой-то хавк слетел с абордажного мостика в воду, остальным, чтобы не упасть, пришлось схватиться за борт. Воспользовавшись тем, что противник потерял равновесие, Магн и Сабин вместе с батавами устремились вперёд. Веспасиан бросил взгляд вперёд, поверх их голов, и увидел причину удара. Лодка Куно развернулась и зашла в тыл хавкам, которые не спускали глаз с ладьи Веспасиана.

Воины Куно набросились на растерявшегося противника, врезаясь в самую гущу хавков и кромсая их своими мечами. Когда, наконец, с абордажного мостика слетел последний варвар, Сабин и Магн оттолкнули лодку хавков в сторону, предоставив Куно и его людям добивать неприятеля.

— Ансигар! — крикнул Веспасиан, указывая на лодку Луция Пета, где примерно три десятка хавков уже оттеснили воинов префекта к мачте.

Поняв, что нужно делать, Декурион налёг на рулевое весло, направляя лодку к соседней, где шла ожесточённая схватка. Несколько гребков, и обе лодки почти поравнялись. Вооружённые остатками копий батавы с близкого расстояния дважды метнули их в хавков.

Более десятка копий попали в цель. Увидев смерть своих товарищей, хавки пришли в замешательство. Несколько человек оглянулись, не зная, как поступить дальше.

Для Пета и его ауксилариев этого оказалось достаточно. Объятые яростью, они набросились на хавков, избегая вражеских копий и энергично работая мечами, нанося удары там, где стена из щитов хотя бы на мгновение раздвигалась. Когда лодка Веспасиана подплыла ближе, хавки, стоявшие ближе к борту, обратились в бегство. Понимая, что численное преимущество вскоре будет не на их стороне, они, чувствуя смертельную опасность, оставили сражаться на абордажном мостике трёх своих товарищей, обрекая их на неминуемую смерть от острых мечей батавов.

Ансигар что-то крикнул. Его воины тотчас набросились на них, работая в основном щитами и кулаками, а не мечами.

Когда упал последний хавк, без чувств и безоружный, лодка его соплеменников оттолкнулась от лодки батавов. Уцелевшие воины принялись вылавливать своих товарищей из воды.

— Оставьте их! — крикнул Веспасиан. — Беритесь за вёсла! Уходим отсюда!

— Думаю, это будет неразумно, легат, — прозвучал голос у него за спиной. — Ты сам видел, как метко бьют наши баллисты.

Веспасиан обернулся и увидел в двадцати шагах от их лодки римскую бирему. Опершись на поручень, на её палубе стоял Публий Габиний — в бронзовой кирасе, шлеме с красным плюмажем и алом плаще.

— На твоём месте я бы принял моё щедрое предложение подняться на борт моей биремы, — произнёс он с холодной улыбкой. — Да, и захвати с собой ту безделушку, которую ты нашёл в здешних лесах.

* * *

С борта биремы Веспасиан посмотрел на три ручейка крови, стекавших в воду реки. Это был дар Нехаленнии, богине Северного моря. Ансигар прочёл на родном языке слова молитвы.

— Это было обязательно? — поинтересовался Габиний, когда обескровленные тела трёх пленников, принесённых в жертву богине, полетели за борт. Веспасиан пожал плечами.

— Не знаю. Не могу сказать.

— А я могу, — встрял в разговор Магн. — И я скажу, что, по-моему, германская богиня моря будет довольна и позволит нам благополучно вернуться домой.

— Вреда от этого точно не будет, — сказал Габиний и принялся разворачивать свёрток с орлом. Достав трофей, он взял его в руки и стал с неподдельным восхищением разглядывать. — Конечно же я прославлюсь тем, что верну его в Рим.

— А Каллист похвастается императору, будто это был его замысел? — со злостью в голосе спросил Сабин.

Габиний поднял голову. Было видно, что он не ожидал таких слов.

— Откуда тебе это известно?

— От того, кого Каллист послал в Германию помешать нашим поискам. Он признался мне в обмен на обещание после его смерти вложить ему в руку оружие.

— Да, для местных жителей нет ничего важнее, — усмехнулся Габиний. — Это похоже на наш обычай вкладывать в рот умершему монетку для оплаты лодочнику. В любом случае он сказал правду. Каллист с радостью припишет эту победу себе. Я же останусь в анналах римской истории как тот, кто нашёл орла Семнадцатого легиона.

Веспасиан бросил взгляд на медленно проплывавший мимо восточный берег. Море было уже совсем близко. Позади, держа путь домой, шли остальные корабли флотилии.