Книга История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны д`Арк - Жорж Дюби

Большинство тех, в чьи руки текли деньги и в городах, и в новых поселениях, растущих на перекрестках торговых путей, — менялы, торговцы, владельцы городских земель, торговавшие небольшими участками, подрядчики, наживавшиеся на бедственном положении ищущих заработка мигрантов, отдавали лишь малую толику своего дохода на благотворительность. Все, что у них оставалось, шло на накопление, и государи содействовали их обогащению, считая, что при необходимости они всегда смогут получить у них сразу мешок-другой денье, весомую порцию серебра. Именно им князья предоставляли всякого рода фискальные и иные льготы, им доверялось получение налогов с низших слоев городского населения. Спустя 100 лет Филипп де Бомануар отметит: «Богачи держат в руках управление городами и благодаря тому оплачивают свои расходы деньгами бедняков». Но так было еще в конце XII века. Когда же разбогатевшие вилланы, служившие постоянной мишенью насмешек для авторов стихотворных фаблио, наталкивались на преграду, отделявшую. их от благородных, от людей, не знавших ручного труда, они всячески пытались проскользнуть за нее, неуклюже подражая манерам, всему образу жизни людей «доброго рода» — дворянства. Прежняя военная аристократия тоже, конечно, получала немалые доходы, пользуясь плодами подъема сельскохозяйственного производства. Но теперь их источником были отнюдь не традиционные повинности, характер и объем которых определялись обычаем. Хоть они и приняли теперь денежную форму, но денье, обращаясь все быстрее и быстрее, постепенно обесценивались. Зато становились более доходными натуральные выплаты сельскохозяйственной продукцией за помол, за «дым» (подать со двора), натуральный оброк с владельцев молодых виноградников, новораспаханных земель, прироста поголовья скота. Взимая с крестьян натуральный оброк зерном, вином, шерстью, сами сеньоры не занимались торговлей, а передавали право получать и продавать эту продукцию откупщикам и арендаторам, которые приносили им столько монеты, сколько никогда не смог бы взыскать их отец, ни увидеть за всю свою жизнь их дед.

Но им было мало этого. Требовалось все больше денег, чтобы обеспечивать себя новым оружием, заменять загнанных или убитых коней, участвовать в крестовых походах, выплачивать выкупные, покрывать задолженность по заказанным мессам или просто блеснуть своим нарядом при дворе, где рыцари старались перещеголять друг друга показной роскошью и расточительностью. Им приходилось всячески изыскивать денежные средства. Одним из признаков острой нехватки денег становится появление в документах конца XII века и быстрое распространение в последующие годы двух новых, эквивалентных по своему значению, терминов — «экюйе» и «дамуазо». Этими терминами обозначали «рыцарей-учеников», еще не получивших оружия. Такими титулами, свидетельствующими о благородстве по рождению, наделялись все более многочисленные рыцарские дети мужского пола, чьи отцы не могли взять на себя затраты на проведение церемонии посвящения их сыновей в рыцари. Сыновья старались в ожидании такой возможности.

Стесненные нуждой благородные господа, подобно неудачливым крестьянам, входили в долги. Им было трудно найти кредиторов среди людей своего круга и приходилось занимать деньги у презираемых ими бюргеров, или, хуже того, у евреев, не связанных ограничениями, действовавшими — весьма, впрочем, неэффективно — в отношении христиан-ростовщиков, а посему вызывавших всеобщую ненависть и презрение. Исчерпав свои ресурсы, рыцарь начинал распродавать все что мог, и прежде всего — то владение, за которое им был принесен оммаж. Наследственный аллод — его полную собственность — он ради денег, долю за долей переводил в ленное владение, превращая его в фьеф. Таким образом после 1180 года быстро феодализировались рыцарские родовые вотчины. Или же рыцарь искал себе патрона, который взял бы его на платную службу, предоставил бы «денежный фьеф» — регулярные выплаты в денье, которые сеньор переставал платить, как только вассал нарушал свою верность господину. Рыцари поступали на службу. В любом случае личность рыцаря отчуждалась. Появление денег, этой текучей субстанции, приводило ко все более плотному сплетению многообразных обязательств и зависимостей тех, кто столетием ранее составляли разгульную рыцарскую вольницу. Воинственность рыцарского сословия сдерживала распространение денег и иным образом. В новых условиях наследование земель теряло свое значение. Ослаблялось стремление сохранить целостность надела путем запрета на вступление большинства юношей в законный брак. Все младшие сыновья, не вставшие на стезю церковного служения, могли теперь обзавестись собственным домом и семьей. Семейства, дробясь, опирались теперь на менее крупные наделы, что позволяло княжеской власти крепче держать их в руках. И главное, улеглось брожение в среде «молодежи» — в массе холостых воинов, питавшей самые опасные очаги беспорядков. Именно этим объясняется в значительной мере спокойствие, воцарившееся в княжествах в XIII веке.

Государствам пошло на пользу упорядочение распределения власти в рамках господствующего класса, расширявшее разрыв между ступенями его иерархических структур. Составленный канцеляристами Филиппа Августа между 1203 и 1206 годами инвентарный перечень военной помощи, на которую он мог рассчитывать, распределяет военных людей по четырем ступеням. На высшей стояли герцоги и графы, затем — бароны (этот титул, вошедший в обиход в XII веке, носили сеньоры не менее могущественные, чем многие графы, но не унаследовавшие при этом свои титулы от периода Каролингов), и ступенью ниже — владетели замков, шателены. На четвертой ступени находятся арьер-вассалы. К этой группе отнесены вместе и рыцари, и их «ученики» — «экюйе» и «дамуазо». Наиболее существенным было теперь уже не различие в положении между третьей и четвертой из перечисленных категорий, как это было раньше, а между второй и. третьей. Замковая аристократия мельчала.

К 1200 году старые крепости потеряли свое стратегическое значение. Шателен теперь не способен противиться герцогу, графу, барону, пожелавшим иметь доступ в его замок. К тому лее, если ранее власть замка распространялась на все окрестные земли, на которых шателен мог диктовать свою волю и наказывать непокорных, то теперь, с дроблением земель, и власть эта оказалась раздробленной. Осуществлялась она ныне в рамках церковного прихода, растущая роль которого в XII веке уже была отмечена выше. В некоторых приходах властные полномочия остаются в руках сира — владетеля замка, но в большинстве случаев они переходят к тому, кто, являясь рыцарем, тоже именует себя «сиром», владетелем, а окруженный рвами дом которого почти подобен старым замкам по способности устоять под ударами новых осадных средств и механизмов. Прежние замки опустели, покинутые гарнизонами, набиравшимися из местных жителей, конные отряды которых наводили ужас на все окрестное крестьянство в начале второго тысячелетия. Владелец замка еще способен собрать под свое знамя рыцарей округи и принять от них оммаж, но его денежный доход был ненамного больше доходов простых рыцарей, да и долгов у него было не менее, чем у них. Технический прогресс в военном деле и развитие денежного обращения превратили их всех в арьер-вассалов.

У нас чрезвычайно мало документов, а те что есть, слишком лаконичны, чтобы мы смогли воссоздать ясную картину дробления былой власти замка, власти башен во второй половине XIII века. Свою роль в этом процессе сыграли многие факторы. Так, нормы феодального права стали соблюдаться столь неукоснительно, что смогли поколебать неуступчивость сиров, не желавших поступаться ни пядью территории своих сеньорий. Теперь они пошли на уступку мелких наделов как фьефов, ленных владений «замковым рыцарям», просившим пристроить их, или их младшим сыновьям, жаждущим женитьбы. Существенную роль играло и сплочение сообществ местных жителей. Перераспределение власти совершалось в конечном счете с учетом укрепления этих сообществ. И поскольку Церковь, согласно принятым в 1215 году на четвертом Латеранском соборе установлениям, строила — для более успешного искоренения пережитков язычества и еретических вероотступлений — свой аппарат пропаганды и надзора на основе окрепших приходских ячеек, опоры ее господства над умами, стала представляться естественной и организация отправления правосудия, полицейских функций, поддержания общественного порядка также в рамках прихода. Сеньору деревни было положено взыскивать подати, штрафы, обеспечивать охрану дорог, урожая, пастбищ, следить за соблюдением общепринятых правил и обыкновений, установлением календаря сельскохозяйственных работ. Основным назначением этой системы управления было содействие включению сельского хозяйства в рыночную экономику. Над сеньором стоят те, кому надлежит выполнять чисто политические функции, — бароны, графы, герцоги. Их роль — пресечение самочинного мщения. В отношении простого народа они действуют принуждением, строгим применением примерных наказаний, а в отношении рыцарства принимают на себя роль арбитров.