Книга Заклинательницы ветров - Робин Хобб

Пробуждение сознания принесло с собой ужас. Ки отчаянно завизжала, и звук ее голоса подтвердил, что она действительно была жива. И намеревалась и далее пребывать в этом качестве. Мгновение назад все ее чувства были погружены в глубокую спячку; зато теперь чувственные ощущения хлынули потопом. Она не имела никакого понятия, где она и сколько минуло времени. Знала только, что ей было холодно. И еще то, что ее заливало какой-то дурно пахнущей жижей, а в ушах оглушительно гудели колокола. Проносились тучи песка, грозившие содрать кожу с ее тела. Ослепительный свет выжигал ей глаза. Ее окутывала тьма, столь глубокая, что в потрясенном мозгу плыли разводы и пятна бледного света…

Сколько это длилось? Мгновения? Дни?.. Ки не знала. Она знала только, что мучения, которые она терпела, означали жизнь. Ки боролась с болью и в то же время цеплялась за нее, а тем самым и за жизнь.

Голова, висевшая у нее на руке, что-то безостановочно бормотала, но Ки не обращала на нее внимания.

…А потом ткань вселенной разорвалась, точно прогнившая мешковина, и Ки вывалилась в прохладный воздух, насквозь пронизанный светом. Приземление оказалось не слишком удачным: столкновение с землей вышибло воздух из легких. Ки ударилась головой о твердую, утоптанную землю, и тело чародея плюхнулось на нее сверху. Его голова оказалась стиснута между ними…

Шипя и содрогаясь от отвращения, Ки спихнула с себя и то и другое. Хватит с нее. Выносить это прикосновение было уже свыше ее сил. Она отползла прочь на четвереньках и распласталась лицом вниз. Ее окружали зеленые, сочные травы, а растопыренные пальцы вминались в долгожданную землю. Сзади послышались сдавленные проклятия, и Ки перекатилась подальше, повернувшись на спину. Над нею вознеслось бледное утреннее небо, и из глаз Ки покатились благодарные слезы. Новорожденное солнце проливало в синеву розовое сияние. Ки полной грудью вдыхала благословенные ароматы земли, трав и речной воды. Потом где-то рядом шумно зафыркала лошадь. Услышав родной звук, Ки издала громкий, торжествующий крик без слов. Спустя еще некоторое время ее окликнули по имени. Она повернула голову на зов, улыбаясь счастливо и глуповато.

Тело Дреша успело приподняться и сесть и незряче шарило кругом обрубками рук, разыскивая голову. Голова же валялась лицом вниз в засохшей траве, – она свалилась туда, когда Ки спихнула ее со своей груди. Трава глушила крики Дреша. Вот одна из рук, скорее случайно, нежели намеренно, стукнула по голове своим каменным окончанием. А потом, осторожно подталкивая, привела ее в нормальное стоячее положение. Ки завороженно наблюдала.

Довольно долго Дреш яростно сверкал серыми глазами, выплевывая землю, набившуюся ему в рот. Кисти его рук тем временем ползли по телу, точно слепые щенята в поисках тепла. Они волочили за собой свое общее основание. Ки была уже не в состоянии удивляться подобному зрелищу. После тех ужасов и темных чудес, которые они только что пережили, это выглядело всего лишь клоунадой.

Надышавшись свежим утренним воздухом, Ки собралась, наконец, с мыслями.

– Ты жив? – задала она совершенно пустой вопрос, прервав нескончаемые потоки брани, которые извергал Дреш.

– Жив, несмотря на твою помощь! – ядовито отозвался колдун.

– Я тоже, и это, по-моему, хорошо, – сказала Ки. Ничего более связного родить она не могла. Ей хотелось задать сразу тысячу разных «как» и «почему», понимая в то же время, что от ответов особо ничего не зависит. – Что за создание принесло нас сюда? – все-таки спросила она. – Как тебе удалось его вызвать?

Дреш уставился на нее слезящимися глазами. Потом закашлялся и выплюнул еще щепотку пыли.

– Вызвать такое создание у меня кишка тонка, возчица, – ответил он хрипло. – Я слышал только, что лишь голоса лучших Мастериц Ветров могут привлечь подобных ему. Но даже и для них это занятие слишком тяжелое и неблагодарное. Без сомнения, нам следует благодарить судьбу за то, что мы на него натолкнулись…

– Без сомнения, – проворчала Ки, поднимаясь и отряхивая с одежды пыль и палые листья. Она не очень-то и слушала его объяснения – слишком много всякого сразу завладело ее вниманием. Она с хрустом потянулась, смакуя заново обретенную свободу обладания собственным телом и всеми его чувствами. Какая роскошь, какая неправдоподобная роскошь!.. И этот мир. ЕЕ МИР. Во всей вселенной невозможно было найти места прекраснее. Совершенная красота осенних листьев, вчеканенных в синее небо, тонкая смесь запахов, разлитая в прохладном воздухе… Фургон, стоящий в тени деревьев. ЕЕ ФУРГОН. Знакомые полосы пыли на ярко раскрашенных досках кабинки. Грузовая платформа, выщербленная тысячами различных перевезенных ею грузов. Великолепное зрелище. Громадный серый тяжеловоз, щиплющий травку неподалеку. Отметины от сбруи на его шкуре… Сумеет ли она когда-нибудь взять в руки вожжи, не напомнив сама себе Дреша, обращавшегося точно так же с ее собственным телом?..

В душе ее шевельнулось смутное чувство вины. Но прежде, чем оно успело оформиться, голос чародея спугнул ее мысли.

– Послушай, Ки… – Голос его звучал устало и почти печально. – Пока я нахожусь в своем нынешнем состоянии, моя сила иссякает с каждым вздохом. Я выдохся больше, нежели предполагал… Я чувствую, что уже не сумею воссоединить свое тело, если мне не помогут. Мне нужно в Горькухи, в Карн-Холл. Там все условия, там мои преданные слуги… И нам надо торопиться. Рибеке, может быть, и отступилась, но есть и другие Заклинательницы… Возьми мои руки… пожалуйста.

Словно в ответ на его слова, с реки вдруг потянуло пронизывающим ветром. От нового страха у Ки зашевелились волосы. Она мигом вскочила, подняла руки вместе с их каменным основанием, привычно подхватила голову Дреша. И побежала к фургону. Тело заковыляло следом за ней.

Забравшись в кабинку, она положила руки на постель, а голову поставила на дощатое сиденье возчика. Телу потребовалась помощь. Тем не менее, ввалившись в кабинку, оно отодвинуло руки и устроилось на лежанке. Ки наблюдала за ним с содроганием…

– Запрягай! Запрягай скорее! У нас нет времени, не возись с узлами, режь привязь!.. – подгонял Дреш. Ки пропускала большинство его ценнейших указаний мимо ушей, сноровисто и ловко запрягая могучих коней. Руки ее, дрожавшие от усталости, вдевали в пряжки тяжелые ремни сбруи.

– Ки, еще миг – и на нас обрушится магия ветра! – увещевал Дреш. – Я не в состоянии отбиваться! Бросай побрякушки и скорее в путь!..

Будь при голове еще и легкие, Дреш кричал бы все это благим матом. Так или иначе, Ки, не слушая, сгребла котелок и кружки и все побросала в посудный ящик, пристегнутый к боковине фургона.

– Тебе это побрякушки, – запыхавшись объяснила она, вскакивая на сиденье. – А мне – жизненно необходимое имущество. Еще не хватало бросать. А ну, вы двое, н-но-о!..

Последнее относилось уже к упряжке. Серые налегли и двинулись вперед, между тем как в борт фургона с силой шарахнул новый порыв ветра. Неизвестно откуда налетели непроглядные тучи и мигом заслонили ясное небо. Ки направила коней обратно на большак, и они живо вывезли туда качающийся и подскакивающий фургон. Ки все старалась внушить себе, что в тряске были повинны ухабы и разросшиеся корни деревьев. В глубине души она знала, что всему причиной был ветер, молотивший в дощатые борта по-ромнийски высокого фургона.