Книга Мститель. Бывших офицеров не бывает - Валерий Шмаев

У нас своих проблем выше крыши. У отряда, если ты не заметил, война с упырями, и пока я не удовлетворю желание этих мальчиков и девочек оставить о себе кровавую память упырям всех мастей, срываться отсюда я никуда не буду. Кроме всего прочего у меня ещё есть здесь дела, в которых без тебя мне будет сложно справиться. – «Сержа» надо было видеть. Я только что подарил ему жизнь, свободу и цель в жизни. Столько преданности и благодарности в глазах я никогда не видел и наверняка больше не увижу. Теперь он будет думать о будущем и очень конструктивно работать в отряде, передавая курсантам все свои знания и опыт.

– Ты подумай лучше, с какой целью я собираю одиноких еврейских мальчиков и девочек, у которых нет близких родственников, и почему у них такая жёсткая система тренировок, не используемая даже в армии. Кроме того, ты ещё нашу историю не слышал, а когда услышишь, точно никуда не захочешь уходить. Один. Но предвосхищая твой вопрос, это мы будем обсуждать не сегодня. Если честно, я пока не готов именно с тобой на эту тему разговаривать.

Не забивай ты себе голову этой ерундой, у нас война, если ты забыл. Занимайся подготовкой, помогай «Третьему», а я пока поучусь, в первую очередь у тебя, испанскому языку. Учти на будущее, испанский язык у тебя скоро будут учить ещё несколько человек. Минимум вся наша с тобой группа. – Я давно держу это в голове, но у меня не было до этого времени, а сейчас всё же придётся засесть за учебники. Конечно, не за учебники, а за грамматику и языковую практику, ибо учебников как таковых у нас нет, но начну я всё равно с немецкого языка. У меня просто немереное количество материала, который надо переводить, а доверить я это пока никому не могу. Бедная моя голова, сколько туда придётся впихнуть за несколько зимних месяцев.

– Зачем тебе испанский язык, командир? – Быстро «Серж» восстанавливается, что значит профессионал, вон как глазёнки заблестели.

– По поводу испанского языка. Я дам тебе повод для размышления. Просто вспомни, в каких странах, кроме Испании, разговаривают по-испански, а заодно вспомни, какой там климат и типаж людей. «Серж», я правда отвечу на все твои вопросы. Когда мы расскажем свою историю, ты всё поймёшь. Пока бессмысленно всё рассказывать кусками.

А ты пока подумай, к кому из своих родственников ты можешь обратиться. В первую очередь интересуют люди, к которым можно обратиться, минуя немцев. Ты сам это сделаешь или кто-то от твоего имени, для нас не важно. Может, это поможет нам всем отсюда уйти. Не сейчас, думаю, что не раньше, чем через два года, может, больше.

У меня есть свои соображения, но я пока не составил общей схемы даже для себя. Если ты можешь уйти по своим каналам и хочешь этого, я тебя держать не буду. Просто попрошу об одной услуге. Услуга проста. Надо перевезти в нейтральную страну семью врачей в полном составе, может быть, с кем-то ещё в качестве охраны. Может быть, с тобой в качестве охраны.

Разумеется, услуга не бесплатная, за то, чтобы эта семья оказалась в нейтральной стране, я готов заплатить любые деньги. Чтобы ты понимал, это необходимо в том числе и для твоей легализации в другой стране. – Надо сказать, что «Сержа» я загрузил по полной программе, впрочем, деваться ему пока было некуда. Зимой мы уйти никуда не можем, а ближе к лету будет понятно, куда бежать, кого мочить.

К тому же мы так и не сходили к своему блиндажу. Ведь там есть рация. Всего остального у нас на три войны, а вот рация только в танке, да и та маломощная. Просто имея две рации, можно более организованно управлять отрядом и устроить пару засад на радиопеленгаторы. Я давно держу это в голове. Пока не время, но мы обязательно этим займёмся. Посадить радиопеленгатор на фугас – это такая пощёчина упырям, лучше издевательства и придумать невозможно.

– Я не знаю, командир. Я просто не знаю, как и кого сейчас найти, – задумчиво сказал «Серж».

– Сейчас никого искать не надо. Надо несколько месяцев побыть мёртвыми. Я пока немного не в форме. Отряд не готов ни к каким передвижениям, и никто из курсантов не готов к войне. Чуть позже мы опять сядем и вместе подумаем, может, к тому времени прояснится моя ситуация. – Я специально «нагонял туману», чтобы «Серж» считал, что выход из моей ситуации зависит от информации извне, мне же надо просто поговорить с врачом. Доктор ведь не идиёт, как я. Срок годности препаратов, которые он держал в руках, кого угодно загонит в психушку. Так что мне сначала надо поговорить с ним. В это время нам с «Сержем» принесли завтрак, и разговор прервался сам собой.

* * *

Первый раз с Генрихом Карловичем мы поговорили недолго и сумбурно, и значительно позже этого разговора. Через пару дней привычное течение моего выздоровления прервалось высокой температурой и воспалением всего чего только можно было ожидать, и я опять достаточно широкими шагами зашагал на кладбище.

Пару дней я ещё как-то потрепыхался, но потом съехал в полубредовое состояние и вернулся обратно только через полторы недели. Ко мне опять никого не пускали, а осунувшиеся «Фея» с «Дочкой», как я узнал много позже, сидели рядом со мной как на «фишке», сменяясь через каждые три часа. Обе девочки не без основания думали, что я спас им жизнь, и с юношеским максимализмом считали, что убивание себя у моей кровати мне хоть чем-то поможет.

Все остальные девчонки, в приказном порядке освобождённые Виталиком от дозоров на зиму, помогали им, как могли, ухаживая за мной, как за маленьким ребёнком. Честно говоря, я был растроган до глубины души, обо мне никто в жизни так не заботился. В общем, я опять висел между жизнью и смертью.

Прямо как в первый раз. Вынырнув из небытия сначала в госпитале в Ростове-на-Дону, потом в госпитале под Питером, в котором провисел между небом и землёй более двух недель, а потом чуть больше трёх месяцев не торопясь возвращался обратно. Правда, бо́льшую часть этого периода уже в госпитале под Москвой, куда меня перетащила моя тогда ещё живая мама. Но тогда у меня было достаточно много времени, да и организм несколько моложе. Правда, внимания лично ко мне было поменьше, всё же тогда я был в госпитале далеко не единственным страдальцем подобного рода.

Что помогло мне в этот раз, замотанный такими же ушлёпками, как и я, усталый белобородый старик, которого все фамильярно называют «Богом», сообщить мне не успел, вышибив меня с того света пинком под задницу. Видимо, был не в настроении, или работы было слишком много, или «Великий святой» решил разобраться в хитросплетении моих грехов в более спокойной обстановке. Хотя, когда она у него наступит, даже он наверняка не знает.

Так что в одно прекрасное утро я мало того что очнулся, так очнулся голодным. «Фея», увидев, что я захлопал глазами, аж подпрыгнула и с воплем унеслась за врачом. Звонок вызова медсестры, блин.

Прискакал врачебный консилиум со старым дохтуром во главе. Они опять смотрели на меня как на выходца с того света, а узнав, что я хочу есть, так возбудились, что я не без основания предположил, что за дверью они накатят на радостях за моё здоровье, и, сильно подозреваю, что без закуски.

С этого дня я окончательно пошёл на поправку. Сначала понятно, что не пошёл, а пополз, причём крайне медленно, так как был, мягко говоря, слаб, но стараниями достаточно многочисленной команды врачей и их добровольных помощников процесс выздоровления начал набирать обороты.