Книга На коне бледном - Пирс Энтони

— Причем и то и другое опасно для здоровья! — огрызнулся Зейн. — И еще неизвестно, что опаснее — ядерный взрыв или выпущенные на Землю шеренги демонов Ада. Возможно, на этот вопрос ответит третья мировая.

— Надеюсь, мы сможем получить ответ с меньшими потерями, — сказала Природа. — Хотя мне и не хочется лишать Марса его звездного часа. Но предположим, человечество все же заслуживает спасения.

— Конечно же, оно заслуживает спасения!

— В самом деле? — спросила Природа, обратив на собеседника взгляд своих загадочных бездонных глаз.

Неожиданно Зейн почувствовал сомнение, но загнал его поглубже.

— Давай ради дискуссии предположим, что человечество заслуживает спасения. Какова твоя точка зрения?

— Здесь способно помочь уважение к определенному образу мыслей.

— Помочь предотвратить войну? Но как?

— Путем формирования мыслительного процесса.

— Формирования? — Зейн был раздосадован, однако не хотел показывать, насколько он запутался. Если у Природы есть идея, как тут можно действовать, надо ее понять.

— Человеческое мышление не линейно, — продолжала Зеленая Мать, рисуя в воздухе туманную линию, напоминавшую тающий в небе след самолета. — Хотя последовательное формирование вполне прямолинейно и в определенных обстоятельствах весьма полезно.

Зейн созерцал полосу тумана.

— Последовательное?.. — озадаченно спросил он.

— Представь себе синапсы своего мозга как множество переплетенных отростков, соединяющих голову с хвостом. Твои мысли путешествуют по этим маленьким тропкам. — Природа провела рукой, разделив линию на пять частей.

— Таково последовательное формирование — как поездка по шоссе, от начала до конца.

— А, теперь понимаю. Синапсы соединены в ряды. Полагаю, мы думаем именно таким способом, хотя существуют и альтернативные пути.

— Совершенно верно. Существует целая система альтернативных путей. — Природа стерла туманную полосу, а потом прочертила пять новых, параллельных друг другу. — Таково параллельное формирование — разумеется, очень быстрое и сильное. Фактически оно приводит к некоему выводу, основанному на множестве фактов. Возможно, это самый мощный способ мышления.

— Но он мало распространен.

— Правильно. Ибо он консервативен, продвигается мелкими шагами и не совершает ошибок, в отличие от привычных нам внезапных прыжков понимания, которые дают последовательные построения. Однако он бывает полезен, когда того требуют обстоятельства.

— Может, и так. Но твое…

— Ты временами пользуешься этим типом мышления, — с улыбкой сказала Природа. Она сложила губы трубочкой и выдула колечко тумана, которое кружась взлетело к потолку. — Ты цепляешься за сущности, а они не всегда могут сослужить тебе хорошую службу.

— У меня были проблемы в Чистилище именно потому, что я не цеплялся за сущности! — возразил Зейн.

— Тогда мы получаем творческий склад ума, — весело продолжала Природа, стерев параллельные линии и нарисовав пять линий, расходящихся из одной точки. — Расходящиеся мысли, не связанные рамками текущей ситуации.

— Идущие во всех направлениях, — согласился Зейн. — Но…

— И шизоидный склад ума, — произнесла Природа, рисуя пятиугольник. — Здесь мысли ходят по кругу и никуда не приходят.

— А это чем полезно?

— Это может помочь человеку примириться с уродливой действительностью,

— пояснила Природа.

— Я не понимаю, при чем…

— И, наконец, существует склад ума, склонный к интуиции. — Природа нарисовала в воздухе еще одну фигуру: —III-. — Внезапный прыжок к выводу. Не самый надежный способ, хотя иногда он срабатывает там, где остальные не годятся.

— Пять типов мышления, — сказал Зейн, сдерживая раздражение. — Я уверен, что все это очень интересно. Но что ты собиралась мне сказать?

— Я уже сказала, — спокойно ответила Природа.

— Что ты мне сказала? Ты постоянно уклонялась от темы!

— Какой темы?

Зейн понял, что с него хватит.

— Я не намерен играть в твои игры.

Он направился к выходу из крепости. Природа его не задерживала.

Выбраться из жилища Природы оказалось намного легче, чем туда попасть. Зейн прошел по тропе лишь несколько сот шагов через лес и неожиданно очутился на лугу, так и не наткнувшись ни на озеро, ни на болото, ни на непроходимую чащу. Морт и Луна ждали его.

— Ну и что старушка Природа так настойчиво желала тебе сказать? — лукаво спросила Луна.

— Она не старушка. По крайней мере мне так не показалось.

— Определил с точностью до декады?

— Ты что, ревнуешь? — не без удовольствия спросил Зейн.

Луна оглядела себя, словно проверяя, нет ли на ней камня правды.

— Конечно, нет. И сколько же ей лет?

— Я даже не могу сказать. Она одевается в туман.

— В туман?

— В какую-то дымку, что скрывает все ее тело. Но у меня осталось ощущение молодости, или по крайней мере не старости.

— Природа не имеет возраста.

— Думаю, так оно и есть. Хотя то же самое можно сказать и о Смерти.

Луна жестом собственницы взяла Зейна за руку:

— И я собираюсь присвоить Смерть себе. Так что же, получается, у нее не было для тебя никакого важного сообщения или предупреждения? Если смертным вроде меня этого знать не положено, ты так и скажи.

Зейн принужденно рассмеялся:

— Ничего подобного! Кажется, она просто хотела поболтать.

— Или посмотреть на того, кто теперь занимает важную должность.

— Может, и так. Она говорила о том о сем, об эволюции, о шаманах как о древнейшей профессии, о типах мышления, о том, как другие воплощения могут всякими извилистыми путями помешать мне, если я это допущу. Она посмотрела на душу, которую я подобрал по дороге сюда, и намекнула, что может возродить ее.

— Возможно, она просто над тобой насмехалась, а заодно и присматривалась к тебе, так сказать, снимала мерку. Бывают такие женщины, и Природа наверняка из их числа.

— Пожалуй, — согласился Зейн. — Скоро я узнаю, что она сделала с душой.

— Интересное вышло у нас свидание, — заметила Луна, когда они оказались на спине у Морта.

— Если ты встречаешься со Смертью, то не следует удивляться разным мрачным происшествиям.

Конь взмыл вверх — он знал, куда идти. Луна обняла Зейна и крепко прижалась к нему.

— С тех пор как я познакомилась с тобой, перспектива смерти волнует меня гораздо меньше, — сказала девушка, когда они мчались над миром. — Может быть, именно это мой отец и имел в виду.