Книга Лучший день в жизни - Даниэла Стил

– Я так испугалась! – призналась она, с ужасом глядя на Лесли. – Думала, они нас убьют.

– И я тоже, – с горечью подтвердил он. – Иногда они словно сходят с ума и растравляют друг друга.

Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Мечтая подарить Коко последнюю романтическую прогулку в гондоле, он совсем забыл о мерах предосторожности. Они с Коко оказались в ловушке.

– Мне очень жаль, любимая. Я надеялся, что ничего подобного с тобой не произойдет. Должно быть, кто-то навел на наш след папарацци и вдобавок подкупил их. Узнать, кто это сделал, невозможно. Бедный гондольер даже не подозревал, чем обернется наша прогулка. – Правда, ему достались гигантские чаевые, но вряд ли их хватит, чтобы возместить ущерб. Гондольер тоже перепугался. Оставалось лишь надеяться, что эти чаевые пойдут ему на пользу, в отличие от папарацци, которых подкупил неизвестный шпион.

– Что у меня с рукой? – Коко уставилась на жесткую повязку. Она не помнила, как врач вчера вечером накладывал ее, к тому времени успокоительное уже подействовало.

– Она сломана, – хрипло отозвался Лесли. Под его глазами появились темные круги, на щеках пробивалась щетина. – Тебе посоветовали беречь руку, особенно в пути. Вчера вечером врачи побоялись везти тебя в больницу – на нас вновь могли напасть. На рану наложили семь швов, – с горечью добавил он. – Еще тебе сделали прививку от столбняка – я не знал, действует ли предыдущая.

Он сделал все, что только мог, но не сумел защитить ее от разбушевавшихся папарацци и горько сожалел об этом. Именно этого и боялась Коко, потому и не знала, стоит ли ей переселяться к Лесли. Сам он смирился с подобной жизнью, когда решил стать актером. А Коко сделала все возможное, чтобы избежать ее.

– Спасибо, – тихо произнесла она и устремила на него подавленный взгляд. – Как ты можешь так жить?

– У меня нет выбора. Меня будут преследовать, даже если я брошу работу. Такова оборотная сторона славы.

По мнению Коко, никакая слава не стоила таких жертв.

– А если у нас будут дети? Что, если и за ними начнут охотиться?

Все ее мысли отчетливо отражались в глазах. Лесли увидел в них неприкрытый ужас, но не винил Коко. Они пережили страшную ночь, худшую в его жизни. Лесли казалась невыносимой мысль, что все это случилось с ним, когда Коко была рядом. И она пострадала. Он терзался муками совести, ведь именно по его вине Коко подверглась такой опасности.

– Я всегда был осторожен во всем, что касалось Хлои, – тихо объяснил он, мысленно добавив, что старался уберечь и Коко. Сейчас им просто не повезло, да еще в таком месте, где бегство было невозможным. – Я никогда не беру ее с собой туда, где собирается много народу, – продолжал он. С другой стороны, и вчерашний ужин прошел в малоизвестном ресторанчике, затерянном в переулках Венеции. Значит, их могли выследить где угодно. – Прости, Коко. Я действительно сожалею, что все так вышло. Больше мне нечего добавить.

Коко кивнула, некоторое время лежала молча, затем снова заговорила. Ей отчетливо помнился момент, когда один из папарацци схватил ее за щиколотку, она упала в гондолу, тщетно пытаясь хоть чем-нибудь смягчить падение. Эта страшная минута будет помниться всегда.

– Я люблю тебя. Люблю, – грустно повторила она. – Люблю таким, какой ты есть. Ты самый добрый, ты лучший мужчина в мире. Но такая жизнь не для меня. Я буду бояться даже выглянуть из дома, изведусь от страха за наших детей и за тебя.

– Чертовски неудачное вышло начало, – печально признался он. Если Коко требовалось подтверждение ее страхов, вчера вечером она получила его в полной мере.

Она залилась слезами, Лесли сжал ее в объятиях.

– Я очень люблю тебя, но мне ужасно страшно! – с тоской всхлипывала она. Перед ее глазами стояли искаженные лица репортеров, потерявших власть над собой.

– Знаю, детка, знаю, – пробормотал он, прижимая ее к себе. – Я все понимаю.

Он и вправду понимал ее, хотел убедить, что все плохое позади, но считал, что не имеет права обманывать ее. Она не робкого десятка, но даже ее немыслимо просить смириться с подобной жизнью. Лесли давно привык, что папарацци – неотъемлемая часть его работы, но Коко здесь ни при чем. У нее есть выбор, а у него нет. Лесли молился только об одном: чтобы Коко не отказалась от намерений связать с ним жизнь, когда успокоится и придет в себя.

– Теперь главное – благополучно посадить тебя на самолет до Парижа. Мы поговорим обо всем, когда я вернусь домой.

Он не хотел, чтобы Коко принимала решения немедленно, в нынешнем состоянии, опасаясь, что она предпочтет порвать с ним. Но возможно, Коко подумает и решит, что у нее нет выбора.

Лесли позвонил режиссеру, объяснил, что произошло накануне вечером, и попросил сегодня утром провести съемки без него. Режиссер выразил сожаление и предложил свою помощь. Лесли в ответ попросил прислать кого-нибудь из гримеров с париками любого цвета, кроме рыжего, затем обратился к менеджеру отеля с просьбой обеспечить Коко охрану на пути к пристани и в «мотоскафо», а если понадобится, вызвать полицию. Но менеджер отеля считал, что его подчиненные справятся своими силами.

Лесли повел Коко в душ. Жесткую фиберглассовую повязку, которую ей наложили, можно было мочить – при условии что она не слишком пропитается водой. Чтобы Коко не упала от слабости, Лесли держал ее в объятиях, а после душа помог одеться. Он уже решил, что провожать ее не станет – незачем привлекать лишнее внимание. Папарацци теперь знают Коко в лицо, но охотятся в первую очередь за ним или за снимками пары. Значит, предстоит попрощаться с Коко в отеле и отправить ее в аэропорт под охраной служащих «Гритти». Поездка в Венецию закончилась плачевно. Теперь Лесли гадал, увидятся ли они вновь. Свои вещи Коко уложила накануне вечером, поэтому ей осталось лишь одеться в джинсы, свитер и теплую куртку.

Вскоре прибыла парикмахер съемочной группы. Коко села к зеркалу, Лесли увидел отражение ее лица и по глазам понял, что она до сих пор не отошла от произошедшего.

У парикмахера нашлось несколько париков с длинными белокурыми локонами и еще один короткий черный, со стильной стрижкой и достаточно вместительный, чтобы спрятать под ним медную гриву Коко. Ее волосы закололи, убрали под сетку, как делали перед съемками, а сверху натянули парик. Увидев Коко с черными волосами, Лесли изумился и невольно улыбнулся: она выглядела бесподобно, парик полностью преобразил ее, на что они и рассчитывали. Теперь ее не смог бы узнать никто. – Ты похожа на юную Элизабет Тейлор. Коко лишь кивнула, ей было все равно, на кого она похожа. Сердце ее ныло от предстоящей разлуки, она всей душой ненавидела жизнь, которую вынужден вести Лесли. Им удалось пережить лживую статью в таблоиде и мнимый роман с партнершей, но вчерашний кошмар мог оказаться непреодолимым препятствием для отношений. Лесли поблагодарил сотрудницу съемочной группы, и та ушла.

– Что я могу тебе сказать, Коко? – заговорил он. – Я люблю тебя. Но не хочу портить тебе жизнь. Я же знаю, как тебе ненавистно все, чем живу я.