Книга Кронштадтский мятеж - Сергей Семанов

Белогвардейцы рукоплещут вам и ненавидят нас; выбирайте скорее — с кем вы, с белогвардейцами против нас или с нами против белогвардейцев…

Время не ждет. Торопитесь». [564]

В партийной пропаганде особый упор делался на разъяснение принципиальных решений X съезда об отмене продовольственной разверстки и других экономических мероприятиях, призванных облегчить положение крестьянства и улучшить материальное положение трудящихся. В то же время суровый и решительный отпор давался всем попыткам враждебной агитации. Приговоры ревтрибуналов в отношении подстрекателей и провокаторов, трусов и дезертиров предавались широкой гласности среди личного состава частей Красной Армии, стоявших под Кронштадтом. [565]

Партийная пропаганда в те дни всячески подчеркивала, что мятежные кронштадтцы не представляют собой единого целого, что их ряды раздираются противоречиями и что «ревком» не имеет права говорить от имени балтийских моряков. Широко распространялось письмо от «беспартийных рабочих, красноармейцев и старых моряков», тайным путем переданное из мятежной крепости и опубликованное в советских газетах:

«Беда, к Кронштадту подбираются генералы и финляндские белогвардейцы. Нас обманув, партии с.-р., анархисты дерутся между собой за власть, прибывшие генералы и офицеры затерли нашего брата и держат в ежовых рукавицах. Спешите! Иначе плохо — Кронштадт попадает в лапы буржуев. Мы голодаем, идут обыски и облавы, отбирают все. Скорей, смелей, братья, верните Кронштадт обратно в Советскую республику. Старых демобилизованных красноармейцев не отпускают домой. Не давайте нас на растерзание в лапы белогвардейцев». [566]

Определенную перестройку претерпела также структура партийно-политического аппарата в армии и на флоте. В целях более оперативного руководства были объединены политотдел Балтийского флота и политотдел Петроградской морской базы. [567]

Эта мера оказалась весьма своевременной и полезной, ибо удалось сконцентрировать усилия всех политработников флота непосредственно в рядах частей, готовящихся к штурму. Как известно, 7-я армия была воссоздана заново; решено было не создавать армейского политотдела, функции его исполняло Полит-просветуправление Петроградского военного округа, все работники его с 10 марта особым приказом переводились на казарменное положение. [568]

Разумеется, процесс подобных перестроек и реорганизаций, принесших в целом гигантскую пользу, не всегда и не везде проходил без некоторых затруднений и ошибок. Иногда возникали трения между старыми и новыми работниками, проявлялись случаи параллелизма, несогласованности и т. п. Соответствующая переписка по этому поводу сохранилась, в частности, среди документов Пубалта. [569] Однако в целом процесс этот был проведен партией с исключительной организованностью и в поразительно короткий срок. Советское телеграфное агентство (РОСТА) имело все основания сообщить в канун штурма Кронштадта, что в Северной группе «появление товарищей коммунистов, мобилизованных X съездом РКП, чувствуется во всей работе группы». [570]

Так обстояло дело на всем фронте под Кронштадтом.

Неудачная атака 8 марта не вызвала у командования советских частей никакой паники или нервозности. Был сделан единственный и совершенно правильный вывод, что для взятия мощной крепости требуются большие силы и средства и лучшая подготовка наступления. В частности, в приказе начальника Северного боевого участка Е. С. Казанского от 9 марта указывались следующие причины неудачи:

«Предпринятое нами наступление 8 марта не дало нам возможности развить его ввиду моральной подавленности частей перед техническими сооружениями фортов и операциями на льду, а также малой действенностью нашей артподготовки, нерешительностью частей и слабо налаженным аппаратом связи, что в свою очередь повлияло на осторожность штабов, руководивших действиями частей». [571]

Далее в том же документе перед войсками ставились задачи: укрепить свои позиции, вести энергичную разведку, в особенности ночью, и т. д. Особо оговаривалось:

«Никаких собраний, массовых обсуждений своих задач не допускать. Прекратить различные увещевания, обращающиеся в митинг, а твердо и определенно исполнять все приказания».

При политотделе предписывалось создать комиссию по борьбе с дезертирством, а начальнику особого отдела — создать заградительный отряд на станции Лахта для проверки документов у всех проезжающих лиц.

В приказе Е. С. Казанского, как и других документах того же рода, не случайно упомянута робость частей перед «операциями на льду». Среди советских частей, дислоцированных под Кронштадтом, возникали панические слухи, что замерзшая поверхность Финского залива не выдержит тяжести наступающей пехоты и приданных средств в весеннее время. Слухи эти исподволь подогревались враждебной агитацией различного рода провокаторов и просто трусов. Некоторые основания для беспокойства имелись: днем, в солнечную погоду, на поверхности залива образовывались лужи талой воды, порой довольно большие. Артиллерийский огонь с обеих сторон также приводил к образованию некоторого числа пробоин в ледяном покрове, но они, как выяснилось позже, большой опасности для атакующих не представляли. Между тем среди красноармейцев ходили слухи, будто мятежники взорвали лед вокруг фортов или взорвут его во время атаки — слухи эти также явились вымыслом, да и технически подобную операцию едва ли возможно было осуществить.

Тем не менее ледовая разведка велась постоянно всеми советскими частями. 13 марта А. И. Седякин и К. Е. Ворошилов сообщили командарму М. Н. Тухачевскому:

«Состояние поверхности льда Финского залива отличное. Вода почти вся ушла (имеются в виду лужи, образовавшиеся во время кратковременной оттепели. — С. С.) и остался тонкий слой снега. Подступ к Кронштадту теперь ни при какой перемене погоды недоступным не будет, по крайней мере в ближайшие 10 дней». [572]

Итак, ледовая обстановка накануне штурма была благоприятной. Об этом всеми возможными способами оповещался личный состав атакующих советских частей, однако «ледобоязнь» все-таки по-прежнему имела место. Весеннее солнце с каждым днем пригревало сильнее. Имелись все основания не медлить с решительной атакой. Позднее выяснилось, что уже 31 марта передвижение по льду Финского залива сделалось невозможным даже для пешеходов. [573]