Книга Еврейские пираты Карибского моря - Эдвард Крицлер

Привилегии и льготы евреев соответствовали тому, что было написано в «Patenta Onrossa», но с одним важным дополнением: Генеральные Штаты заявили, что еврейские колонисты, которые того пожелают, могут получить каперские патенты и «захватывать и передавать Компании португальские суда», как это делали ранее рабби Палаччи и Мозес Коэн Энрикес[366].

Имена не сохранились, но вполне вероятно, что некоторые еврейские капитаны воспользовались этой возможностью и начали грабить вражеские суда возле Дикого побережья.

В конце 1658 года Карл II играл в теннис во Фландрии, когда прискакал гонец с важными новостями: Кромвель неожиданно умер, и вся Англия охвачена радостью. Как писал современник, «оплакивали его только собаки своим воем»[367]. В течение десяти лет пуритане были лишены каких-либо удовольствий, театры были заколочены, песни и танцы запрещены, даже празднование Рождества оказалось вне закона как «папистский обычай». «Народу было нечем заняться, кроме как вспоминать свои грехи и молиться о прощении»[368].

Лорд-протектор умер естественной смертью. Сначала все шло по-прежнему. Сын Кромвеля Ричард пришел к власти, и его правление ознаменовалось удивительным покоем. Терло писал, что даже «не шевелил пес языком своим[369], в таком затишье мы жили»[370].

Апатия общества продлилась недолго. При власти пуритан маятник народной нравственности достиг верхней точки и пошел в обратную сторону, набирая все большую скорость. Молодой Кромвель ушел в отставку через девять месяцев правления, а парламент, сместивший его, оказался под нараставшим давлением сторонников возвращения короля. Потерявшие смирение, необходимое для жизни при пуританском правлении, англичане искали отсутствовавшего монарха, который жил по принципу «никакие удовольствия не могут быть выше наслаждений любви»[371]. Десять лет король без королевства блуждал по Европе, живя во Франции, Голландии, Шотландии, Фландрии и Германии. Кроме множества любовниц, у него почти ничего не было. Но неунывающий Карл как-то в письме сострил, что ему не хватает лишь «скрипачей и учителей новых танцев»[372]. Разумеется, это была вымученная веселость. Пока Кромвель находился на вершине власти, дела Карла шли настолько плохо, что, по словам его домохозяина, королю не хватало денег даже на услуги прачек. В такой тяжелой ситуации он обратился к главному врагу своей страны — Испании. За военную и финансовую помощь он пообещал воевать против Англии на стороне испанцев, а после возвращения на престол отменить антикатолические законы и вернуть Испании Ямайку.

Смерть Кромвеля и призывы к королю вернуться изменили ситуацию. Дожидаясь возвращения в Голландии, Карл пообещал, что не имеет предрассудков и не собирается преследовать кого-либо за религиозные взгляды, не угрожающие миру. Обнародованная Карлом Декларация Бреды[373] обещавшая свободу совести, была зачитана в парламенте и позволила выделить пятьдесят тысяч фунтов для его возвращения.

Двадцать восьмого мая 1660 года Карл высадился в Дувре и отправился в Лондон по устланной цветами дороге. Это был его тридцатый день рождения, и, как писал очевидец, «общая радость превзошла любое воображение. Звон церковных колоколов, приветствовавший въезд Карла в город, был просто оглушающим»[374]. Это событие сравнивали с «возвращением евреев из Вавилонского плена»[375]. Но при всей этой пышности встречи Карл чувствовал себя надломленным. Несмотря на деньги парламента, ему нечем было заплатить морякам, доставившим его в Англию. Долги страны не позволяли нормально управлять ею, не говоря уже о содержании короля, у которого не было ни гроша за душой[376]. Все эти обстоятельства способствовали тому, что Карл распознал в евреях готовый источник дохода.

С 1657 года тридцать пять еврейских семей Лондона проводили службы в доме номер пять по улице Кричерч-Лейн (возле современной синагоги «Бевис Маркс»). Они собирались открыто, но их положение было шатким, так как формально никто не отменял указа об изгнании. Об этом им напомнили, когда, вскоре после смерти Кромвеля, лондонские торговцы потребовали их высылки[377]. Никаких действий власти не предприняли, но статус евреев оставался неопределенным. В декабре 1659 года, за полгода до возвращения Карла, лондонский олдермен Томас Вайолет заявил в суде, что пребывание евреев в Англии незаконно. Судья отверг его обращение, чтобы переждать период политической нестабильности, но Вайолет предпринял другую попытку. Он попросил своего помощника подбросить раввину кошелек с фальшивыми монетами, надеясь, что они попадут в обращение. Тогда Вайолет мог бы обвинить евреев в заговоре против экономики страны. Но его план рухнул, так как помощник обо всем рассказал властям[378].

Карл находился в стране всего несколько месяцев, когда получил еще одну петицию лондонских торговцев. Они клеймили евреев как «рой саранчи, которая развращала английских женщин и разрушала торговлю», и требовали их изгнания. Называя Кромвеля «ужасным узурпатором», торговцы утверждали, что он незаконно позволил евреям свободно жить в стране, торговать и открыто исповедовать «иудейские суеверия». Они просили Карла восстановить старые законы против евреев, а также предлагали «рекомендовать парламенту принять новые законы об их изгнании, которые навсегда захлопнули бы дверь за этим народом»[379]. «Беспокойный Вайолет, всюду совавший свой нос», подал еще одну петицию. Он утверждал, что у евреев есть «преступные наклонности», поэтому их следует посадить в тюрьму и конфисковать их собственность, а затем дождаться, когда евреев выкупят богатые родственники из-за границы[380].