Книга На "Варяге". Жизнь после смерти - Борис Апрелев

Англичане с обычной энергией, сухим путем, умудрились доставить к берегу озера два паровых катера Катера были вооружены и насколько возможно «забронированы». Но трудно было разрешить вопрос с топливом Все «склады угля» были захвачены противником. Переделать топки под дрова было слишком сложно. И вот наш рассказчик организовал доставку угля с помощью караванов носильщиков. Сотни негров, неся на головах корзинки с углем, вереницей пробирались сквозь гущу девственного тропического леса и подносили уголь на английскую «базу» на берегу озера Танганайка Когда угля накопилось достаточно, катера были спущены на воду и сделались «крейсерами» на этом театре войны. Они пошли на поиски немецкого парохода, отыскали его и вступили с ним в бой. Корабль противника загорелся и выбросился на берег. Как у немцев, так и у англичан были довольно тяжелые потери. Причем сам наш рассказчик получил тяжелое ранение в ноги. Экипаж германского парохода ушел и присоединился к немецким войскам, действующим в этом районе. Так наш старый моряк, по его словам, овладел озером Танганайка.

Приход «Чесмы» и «Варяга» в Аден вызвал сенсацию в местной военной среде. Дело в том, что Аден находился под угрозой атаки армии Саида–Паши, который стоял от города всего верстах в 30–ти. Союзные суда в Адене были в большинстве своем вспомогательными крейсерами, то есть просто вооруженными коммерческими пароходами.

Маленький итальянский крейсер «Калабрия» оказался самым сильным среди них, он‑то и обстреливал в день нашего прихода турецкие позиции. Но пушки «Калабрии» были слишком слабы.

Могучие 12–дюймовые орудия «Чесмы», а равно 6–дюймовые пушки «Чесмы» и «Варяга» чрезвычайно обрадовали англичан. Появилась надежда, что если наши корабли начнут бомбардировку неприятельской позиции, то наши пушки будут простреливать ее насквозь от моря до моря, и, конечно, при этих условиях Саид–Паша не сможет удержаться на этой позиции. Для переговоров на «Чесму» прибыли высшие чины английского командования в Адене. Адмирал Бестужев–Рюмин охотно согласился принять участие в борьбе с Саидом–Пашой. Этим мы сильно помогли бы союзникам и в то же время попрактиковались бы в стрельбе по береговым укреплениям Адмирал в душе мечтал, что по приходе в Средиземное море нас пошлют против Дарданелл — и вот тут судьба cam как будто помогала нам подготовиться к этому.

Для стрельбы по береговым укреплениям требуется хорошая связь с береговыми наблюдательными пунктами. Эту связь надо разработать заранее и прежде всего осмотреть детально позиции противника, набросать кроки направлений на разные, приметные с моря пункты и выработать систему сигнализации. Для выполнения этой работы адмирал назначил меня. На «Варяг» приехал офицер английского штаба майор 69–го Пенджабского батальона Вильям Эдуардович Бингхам, так он нам представился. В. Э. Бингхам прожил в России до войны 2 года, в семье сельского священника около Москвы и за это время выучился настолько говорить по- русски, что у него даже не слышался иностранный акцент. Ездил он в Россию специально для изучения русского языка, что для офицеров британской Индийской армии рекомендовалось в прежнее время.

Мы выехали с майором Бингхам из Адена в селенье Шейх–Отман на автомобиле. Шейх–Отман находится в 15–ти километрах к северо–востоку от Адена. К нему ведет прекрасное шоссе. Выехали мы в 4 часа дня 29 августа 1916 года. Через 40 минут наш автомобиль подкатил к заставе, у южной опушки селения. Передав пропуск, мы проехали в Штаб командующего английскими войсками полковника Фрейзенера. В субботу 27 августа у англичан было дело с противником, англичане потеряли 2–х человек убитыми, 1 раненого офицера и 12 раненых рядовых.

Английская и турецкая позиции оказались на расстоянии 8—9 километров друг от друга и тянулись поперек перешейка, упираясь флангами в море. Между позициями была жгучая песчаная пустыня. Песок столь глубокий, что пехоте идти по нему бывало очень трудно. Вид перед английскими окопами наводил уныние. Бесконечные пески, уходящие вдаль, похожие на пустыни нашей Закаспийской области. Местность до того однообразная, что глазу не на чем было остановиться. Только впереди английской позиции, ближе к ее правому флангу виднелось серое полуразрушенное здание (колодец), где стояла английская пехотная застава.

Позади центра английской позиции был выстроен редут, на котором стояла тяжелая артиллерия. Ближе к правому флангу виднелась ложбинка, где скрывалась «летучая колонна», являвшаяся ближайшим резервом пехоты, находившейся в окопах. Турецкая позиция даже в бинокль почти не была заметна, до того ее окопы сливались с песчаными буграми. Только в сильную трубу, стоящую на крыше дома, где помещался штаб, мне удалось увидеть линию окопов и позади них на северо–западе маленький оазис, где стоял штаб Саида–Паши. В трубу были видны одиночные белые фигуры на конях. Эго всадники арабской конницы. Едва–едва на крыше одного домика виднелся на флагштоке красный значок, указывающий расположение неприятельского штаба. Вот все, что было замечено мною с английской позиции. Если кораблям подойти к флангам турецкой позиции, то с моря несомненно будет видна линия неприятельских окопов. Следовательно, наша задача сводилась к тому, чтобы точно на карте отметить расположение английских окопов, дабы их не спутать с неприятельскими. С помощью полевого прожектора можно было установить передачу на корабли указаний относительно падений наших снарядов, наблюдаемых с английской позиции. Задача оказывалась не очень сложной. Протяжение турецкой позиции было таково, что 12–дюймовые орудия могли се простреливать свободно, а если прибрежная глубина позволит кораблям маневрировать ближе к берегу, то и 6–дюймовые пушки могут стрелять по всей неприятельской позиции. В крайнем случае один корабль мог стрелять по одному флангу, а другой по другому флангу, разойдясь по обе стороны перешейка. Выяснив все это, мы с майором Бингхам спустились в помещение штаба, где он детально ознакомил меня с составом сил как английских, так и турецких.

Английская позиция была протяжением около 9 километров. Ее занимали следующие части:

69–й Пенджабский батальон.

33–й Пенджабский батальон.

109–й батальон Марата.

75–й батальон Корнетикс.

Три эскадрона 26–го кавалерийского легкого Индийского полка.

Два 5–дюймовых тяжелых орудия.

Две шестипушечных 12–фунтовых батареи, — всего 12 пушек.

Одна шестипушечная 7–фунтовая вьючная батарея на мулах.

20 пулеметов.

А всего 4 батальона, 3 эскадрона, 2 тяжелых, 18 легких орудий и 20 пулеметов.

У Саида–Паши была бригада пехоты и около 2000 арабской конницы.

Английская пехота находилась в окопах попеременно. Свободная часть отдыхала в селении Шейх–Отман. На случай атаки противника, как я писал выше, к разрушенному колодцу впереди позиции выдвигалась пехотная застава силою в один взвод, а «летучая колонна», стоящая в ложбине, была всегда в пятиминутной готовности. В эту колонну назначался полуэскадрон конницы, 1 рота пехоты и одна батарея легкой артиллерии. Другая половина эскадрона высылалась в разъезды впереди позиции. Между разъездами и арабскими всадниками Саида–Паши бывали частые перестрелки. Мне впервые пришлось познакомиться с частями английской Индийской армии и меня очень заинтересовала ее организация. До минувшей войны Индийская (туземная) армия комплектовалась из населения Индии по добровольному рекрутскому найму. Весь ее старший офицерский состав, до командиров рот и эскадронов включительно, были англичане.