Книга Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

К счастью, начальником Оружейной палаты в то время был боярин Богдан Матвеевич Хитрово, сторонник «фряжских» тенденций в искусстве, привечавший в своем ведомстве иностранных рисовальщиков и иконописцев. Фряжской называлась иностранная традиция изображать святых на иконах с большим реализмом. Традиционная иконопись в то время переживала кризис, и сам царь Алексей Михайлович положительно относился к тому, чтобы придать древним сюжетам большую живость. Именно Симон Ушаков руководил живописцами и сам отбирал их. Он был художником и ремесленником, чертежником и рисовальщиком, живописцем и иконописцем Около 1667 к Ушаков опубликовал трактат о живописи под названием; «Слово к люботщателям иконного писания», в котором, в том числе, объяснял необходимость нового подхода. Благодаря ему русская иконопись возродилась в новом, обновленном обличи и — переоценить вклад этого человека в русское искусство трудно. Мы можем только пожалеть, что не сохранились его палаты — место, видевшее расцвет иконописи в Москве и всей России.

Иконы Ушакова украшают церковь Троицы Живоначальной «что в Никитниках». Современный Никитников переулок назван по фамилии богатого ярославского купца Григория Никитникова. Изначально здесь стояла церковь великомученика Никиты «на Глинищах», но в 1626 г. она сгорела при пожаре, хотя икону великомученика удалось спасти. Вскоре после этого Никитников выстроил новую церковь во имя Живоначальной Троицы, при которой соорудил придел Никиты-великомученика. В этом приделе располагалась семейная усыпальница Никитниковых.

Церковь очень красива, это поистине жемчужина архитектуры, которой впоследствии подражали и в Москве, и в других городах. Пятиглавая, поставленная на высокий подклет, декоративно оформленная и нарядно покрашенная, она была видна издалека и считается одной из прекраснейших церквей в Москве. Кроме придела Никиты, при церкви были еще приделы Святого Николая — северный, Апостола Иоанна Богослова и Грузинской иконы Божьей Матери, по которому часто называют и саму церковь. Икона была привезена из Грузии в 1629 г. — по легенде, ее выменял церкви Степан Никитников, брат строителя церкви, для Красногорского монастыря, а во время «морового поветрия» (чумы) в 1654 г. эту чудотворную икону привезли в Москву и поставили в Троицкой церкви. Тогда же были закончены росписи внутреннего убранства храма.

Впоследствии в церкви остался свиток иконы. Церковь вообще богата иконами — для нее в 1659 г. Яков Казанец, Симон Ушаков и Гаврила Кондратьев написали икону «Благовещение с акафистом», также Симоном Ушаковым были написаны иконы «Великий архиерей», «Богоматерь Владимирская» или «Насаждение древа Государства Российского».

Заканчивая разговор о Варварке, вспомним, что в старину здесь, близ Варварских ворот, находился Аптекарский двор — особый склад лекарственных трав, собранных для лекарственных надобностей.

Зарядье

За Варваркой вниз к Москве-реке начинается район Зарядья, распространявшийся между Москворецкой улицей, соединяющей собор Василия Блаженного и Москворецкий мост, и Китайгородской стеной. Стена Китай-города, отделявшая Зарядье от реки, была построена в 1534–1538 гг.

В древности этот район назывался Подолом, или Поречьем — название Зарядье закрепилось за ним только в XVI в. после того, как на Красной площади построили торговые ряды. Заселение же его началось еще в XI–XII вв. — в то время в Поречье селились в основном ремесленники, и только в XV–XVI вв., с развитием торговли, здесь появились палаты бояр и подворья иностранцев.

Само Зарядье по своей планировке сильно отличалось от остальной части Китай-города — казалось бы, оно все состоит из мелких построек, налепленных вдоль кривых и извилистых переулков. С Варварки вниз шли Зарядьевский переулок, вдоль которого располагались торговые помещения — так называемые Нижние ряды, Малый Знаменский (переименованный впоследствии в Максимовский), Псковский, на углу которого находились постройки Знаменского монастыря, образовавшие целый квартал и давшие имя обоим Знаменским переулкам, и Кривой переулок, идущий к набережной Москвы-реки. Пересекали их — параллельно Варварке — Мытный, Большой Знаменский (потом Елецкий) и Ершов, названный по фамилии одного из домовладельцев. Обычно в Зарядье строили двух-, редко трехэтажные дома, с маленькими окнами и тесными комнатами, вход в которые был с пристроенных со стороны улицы галерей-«галдареек». Чем только не торговали тут: пряностями, воском и церковными свечами, мылом, веревками, рогожами, бумагой; на углу Москворецкой улицы у Москворецкого моста стояли лавки, продающие живую рыбу. Вдоль набережной торговали хлебом. А еще в Зарядье продавали готовое платье, и особенно бойко торговля шла перед Святой неделей, перед Рождеством и поздней осенью, когда требовалась теплая одежда. Не брезговали продавать и «заштукованные» вещи. «Штуковать» тогда означало так тщательно зашивать прорехи, что даже при пристальном разглядывании невозможно было определить, что ткань повреждена. Мастера-портные, что занимались этим, так и звались — штуковальщики.

Главной улицей Зарядья была возникшая в середине XV в. Великая, или Большая улица, которая шла вдоль берега Москвы-реки от Константино-Еленинских ворот Кремля до пристани. Уже тогда она была замощена деревянной мостовой и имела целую систему дренажных сооружений, состоявшую из разных видов деревянных труб и каналов, отводивших воду от улицы как в реку, так и в овраг, находящийся в ложбине берега в противоположной от реки стороне. Одно это свидетельствует как о высоком хозяйственном развитии Москвы — много лучшем, чем у современных ей европейских столиц, так и о важном значении Великой улицы в жизни города.

После постройки Китайгородской стены улица заканчивалась в углу, образованном стенами, где находилась церковь Зачатия Анны. Поэтому позднее ее переименовали сначала в Зачатскую (в середине XVII в.), а затем в Мокринский переулок по церкви Николы Мокрого. Этот святой испокон веков считался покровителем странников и путешественников, в том числе и передвигающихся по воде (сам Николай иногда изображался с мокрыми волосами, так как сильно было поверье, что сам святой может встать у штурвала и спасти тонущий корабль), поэтому церковь символизировала окончание речного пути в Москву. Церковь построила супруга окольничего Евдокия Авраамовна Чурикова в память о кончине своей дочери Ненилы. Престол Святого Николая, расположенный в подклети, освятили в 1695 г., а верхний престол Покрова Богородицы — в 1697 г. Собственно, название церкви и звучит как Покрова Пресвятой Богородицы, а Николы Мокрого — ее простонародное имя.

Название «Мокрый» — это не следствие того, что церковь стояла на Подоле, то есть мокром заливном лугу. В названии некоторых русских церквей это отсылка к христианской легенде «чудо о некоем детище» — дескать, однажды на Днепру невнимательные, хотя и благочестивые родители уронили в воду младенца. Они так пылко молились о спасении дитяти, что живой и невредимый, но совершенно мокрый младенец явился в Софийском соборе рядом с иконой святого Николая. По этому происшествию версия иконы стала называться Никола Мокрый. А напротив места, где ребенок утонул, в Киеве построили церковь Николы Набережного.