Книга Однажды мы придем за тобой - Олег Рой

А потом сполохи стали превращаться в струящиеся потоки света, сплетающиеся в пучки, и вся Немезис сделалась сплошным светом. Он был ярким, мертвенным, неприятным, и я отступила на шаг, затем еще…

…и полетела вниз, как все та же Алиса в кроличью нору, но стены этой норы были сложены из очень хорошо подогнанных блоков и покрыты изморозью. Снизу дул сильнейший ледяной ветер, смягчая и замедляя падение, но мне все равно было страшно. В какой-то момент я потеряла чувство направления, мне стало казаться, что я падаю вверх. Я отчаянно пыталась хоть за что-то зацепиться, но пальцы бессильно скользили по гладкой, как стекло, обжигающе холодной поверхности, оставляя на инее длинные полосы.

Наконец я почувствовала под ногами твердую поверхность; оказалось, я приземлилась на что-то наподобие балкончика с низким парапетом. Балкончик был «врезан» в стену, и кроме меня на нем находился незнакомый юноша примерно моего возраста, может, чуть старше. Присмотревшись, я поняла, что знаю его — это был прототип одной из моих кукол, которую я назвала в честь легендарного героя старой фантастической саги Анакином. Кстати, я для него сделала костюм из лакированного картона, наподобие армейского экзоскелета, но сейчас он был одет в стандартную одежду базы. На лбу у него виднелась свежая кровь.

— Вы ранены? — спросила я. — Где мы? Что происходит?

— Не обращайте внимания, — ответил Анакин. — Просто царапина. Вы лучше на это посмотрите, — и показал на стену. Присмотревшись, я различила на камне нечто похожее на штрих-код, который был распространен до появления QR.

— Штрих-код? — решила я блеснуть своими познаниями в истории.

Анакин ухмыльнулся:

— Я не археолог, конечно, но, кажется, этому штрих-коду несколько тысяч лет. Постарайтесь его запомнить, и я постараюсь тоже.

А затем стена исчезла, исчезло вообще все — и балкон, и Анакин. Какое-то время я парила в темноте, но потом под ногами вновь возникла твердая почва, на небе появилась незнакомая россыпь звезд, а прямо передо мной — руины какого-то здания. Вдалеке я увидела что-то вроде проволочного забора и башни с прожектором.

— Эй… эй… — Голос доносился откуда-то из руин.

Я пошла вперед, удивляясь тому, какая я смелая во сне, — в жизни я бы уже бежала куда глаза глядят, уж больно страшными казались руины. Присмотревшись, я заметила проем с окошком, верхний край которого едва возвышался над землей. Окошко было закрыто сеткой, а снаружи виднелось чуть заметное силовое поле.

Свечение этого поля позволяло разглядеть мне то, что было за окном. Там находилась комната, совсем крохотная, может, два на два метра, а то и меньше. Стены были бетонными, пол я рассмотреть не могла. К решетке с той стороны прижался мужчина. Выглядел он ужасно — осунувшийся, бледный, с длинными, спутанными волосами.

— Кто вы? — спросил незнакомец. — Вы не похожи на них. Откуда вы?

— Я Дария, — сказала я. — Я из Греции. Вам помочь?

— Да, — ответил он. — Вы сумеете позвонить? Я продиктую номер.

— У меня нет коммуникатора. Но я…

— Моя дочь в опасности, — перебил он меня. — Я расследовал дело об исчезновении детей… подростков. Меня захватили, пытали…

— Кто?

— Не знаю. Они интересовались какой-то базой…

Внезапно вокруг стало светлее, а в ушах послышался гул. Он нарастал, и с ним нарастал свет. Теперь я видела руины в малейших деталях и хорошо рассмотрела своего собеседника, заметив у него на глазницах имплантированные сурдолинзы. Дорогая штуковина, используется топовыми журналистами и операторами для контроля изображения от вынесенных камер.

Мужчина продолжал говорить, но гул заглушал его слова. Расслышать удалось лишь «Проект», «дети» и «…в опасности». Потом мне показалось, что прямо над моей головой пронеслась «Изида» или кто-то из ее собратьев. Я испугалась, что меня заметили, а потому захотела стать невидимой, как Тень. И у меня получилось! Не знаю как, но я вдруг поняла, что невидима. Затем меня подхватил вихрь. Я вновь полетела куда-то…

…и оказалась у себя в боксе. Кроме меня там была незнакомая светловолосая девушка. Она держала в руках одну из моих фигурок (которые, кстати, остались в отеле, но во сне они все были в боксе). Незнакомка рассматривала собственную копию.

— Похожа, — сказала девушка. — Только волос не хватает.

— Не было материала, — призналась я. — Леди Лёд, как вижу. Приятно познакомиться. Надеюсь, ты здесь не за тем, чтобы наградить меня каким-нибудь трудноизлечимым подарком?

Леди Лёд понимающе улыбнулась:

— Моя слава меня сильно опередила. Но я не такая зловредная. Кстати, зови меня просто Льдинка.

— Хорошо, Льдинка, чем обязана?

Отчего-то мне казалось, что появление Леди Лёд в моем сне не случайно. Случайности в моей жизни закончились с появлением Немезис.

— Думаю, ты способна нам помочь, — сказала Льдинка. — Вот только пока не знаю как.

Она осторожно поставила свою восковую копию на полочку.

— Это твоя сверхспособность? — спросила Леди Лёд. Я кивнула. — И в чем она заключается? Кроме того, что ты создаешь чертовски похожие скульптурные копии незнакомых тебе людей?

— Ты знаешь, что такое вуду? — задала встречный вопрос я.

Льдинка кивнула, а потом уставилась на меня с интересом:

— Хочешь сказать, что, если ткнуть иголкой в глаз моей кукле, я могу ослепнуть?

— Не знаю, — честно призналась я. — Никогда не пробовала.

— А ты крутая, подруга, — присвистнула Льдинка. — С виду такая няшка, а зубки, пожалуй, похлеще моих будут… — Потом, внезапно смутившись, потупилась: — Прости… манеры у меня, как у марокканского грузчика.

Я дружелюбно улыбнулась:

— Не знакома ни с одним марокканским грузчиком, потому не могу сравнивать. И не надо извиняться — ты мне даже польстила. Хотя раньше я мечтала о таком же даре, как у тебя…

— Проблемы с родственниками? — подмигнула Льдинка. — Как и у всех нас… Думаю, та девочка, которая спит в обнимку с симпатичным котенком и кажется мне смутно знакомой, не вспомню откуда, тоже с родителями была не в самых лучших отношениях. Тут все такие — либо сироты, либо с родственниками какие-то проблемы… — Она подошла ближе. — Но если ты их не колола иголками, то что же с ними делала? На что одни годны?

— Смотри, — сказала я, беря с полки ее фигурку и проводя кончиками пальцев по руке, от плеча до запястья, — чувствуешь?

— Щекотно, — сказала Льдинка. — Ну-ка, перестань!

— Но и это еще не все, — продолжила я. — Однажды я сделала фигуру Немезис, и…

— Немезис? — переспросила Льдинка. — Античной богини мести, что ли?

— Нет. Одной из кураторов. Красивая такая, темноволосая, курит…

— А, Нинель… Она всем по-разному представляется, но всегда на букву «Н» почему-то. И что?