Книга Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Франциск I, попросивший турецкой поддержки, был встревожен их откровенными действиями и недовольством, вызываемым их присутствием среди его подданных. Как всегда уклончивый, он не хотел связывать себя большим выступлением на море с таким союзником против императора, для которого в любом случае военно-морских ресурсов было недостаточно. Вместо этого, к большому раздражению Барбароссы, который жаждал больших и амбициозных авантюр, он остановился на ограниченной цели — нападении на порт Ниццы, ворота Италии, который удерживался союзником императора, герцогом Савойским.

Хотя замок Ниццы под руководством грозного рыцаря ордена Святого Иоанна выстоял, город был вскоре взят, когда турецкая артиллерия пробила в стенах большую брешь и губернатор официально сдался. Город был разграблен и сожжен дотла, что стало нарушением условий капитуляции, в чем французы обвинили турок, а турки — французов. Весной 1554 года Франциск I избавился от неудобного союзника с помощью подкупа, произведя значительные платежи турецким войскам и сделав дорогие подарки самому адмиралу. Он вновь был готов к согласию с Карлом V. Барбаросса и его флот отплыли обратно в Стамбул.

Это была его последняя кампания. Два года спустя Хайреддин Барбаросса умер от лихорадки в преклонном возрасте в своем дворце в Стамбуле, и весь исламский мир оплакивал его: «Правитель моря мертв!»

Глава 16

Сулейман постоянно вел войну на два фронта. Повернув свои сухопутные войска в Азию, тогда как его военно-морские силы укрепляли свои позиции в Средиземном море, он лично провел в 1534–1535 годах три последовательные кампании против Персии. Персия была традиционным врагом, не только в национальном, но и в религиозном смысле, поскольку турки были ортодоксальными суннитами, а персы — неортодоксальными шиитами. Но со времен победы под Чалдыраном, одержанной его отцом, султаном Селимом, над шахом Исмаилом, отношения между странами были относительно спокойными, хотя мир между ними не был подписан и Сулейман продолжал вести себя угрожающе. Когда шах Исмаил умер, его десятилетний сын и наследник, Тахмасп, также подвергся угрозам вторжения. Но минуло десять лет, прежде чем эта угроза была исполнена. Тем временем Тахмасп, воспользовавшись преимуществом отсутствия турок, с помощью подкупа переманил к себе на службу губернатора Битлиса, что в турецком пограничном районе, в то время как губернатор Багдада, обещавший хранить верность Сулейману, был убит и заменен сторонником шаха. Прелюдией мести стал приказ Сулеймана казнить ряд персидских пленных, все еще содержавшихся в Галлиполи. Затем он выслал вперед великого визиря Ибрагима, чтобы подготовить почву для Азиатской кампании.

Ибрагим — эта кампания волею судьбы должна была стать последней в его карьере — преуспел в обеспечении сдачи турецкой стороне нескольких пограничных крепостей персов. Затем, летом 1534 года, он вступил в Тебриз, из которого шах предпочел уйти, чтобы не ввязываться в оборонительное сражение за город, что так опрометчиво сделал его отец. После четырех месяцев похода по засушливой и гористой местности войско султана соединилось с войском великого визиря под Тебризом, и в октябре их объединенные силы начали трудный поход на юг, к Багдаду, борясь с исключительно тяжелыми зимними условиями в горной местности.

В конце концов в последних числах ноября 1534 года Сулейман осуществил свой гордый въезд в священный город Багдад, освободив его, будучи вождем правоверных, от шиитского господства персов. С населявшими город еретиками обошлись с подчеркнутой терпимостью, так же как Ибрагим обошелся с жителями Тебриза и как христианский император Карл V не смог обойтись с мусульманами Туниса. Сулейман произвел впечатление на своих ортодоксальных последователей, ухитрившись обнаружить останки великого суннитского имама Абу Ханифа, признанного юриста и богослова во времена Пророка, которые, как утверждалось, неортодоксальные персы уничтожили, но они были опознаны по выделению ими запаха мускуса. Для святого человека немедленно была оборудована новая могила, которая с тех пор стала местом паломничества. Таким образом, после освобождения Багдада от мусульманских еретиков имело место чудесное открытие, сравнимое в глазах Аллаха с обретением мощей Айюба (Эюба), соратника Пророка, произошедшее при захвате Константинополя у «неверных».

Весной 1535 года Сулейман покинул Багдад, следуя более легким, чем раньше, путем в Тебриз, где он пробыл несколько месяцев, утверждая османскую власть и престиж, но разграбив город перед отъездом. Он сознавал, что Тебриз так далеко от его столицы, что он не сможет его контролировать. На долгом пути домой отряды персов неоднократно и небезуспешно нападали на его арьергард, прежде чем он в январе 1536 года добрался до Стамбула и совершил триумфальный въезд в город.

Эта первая кампания в Персии была началом конца Ибрагима, который служил султану в качестве великого визиря на протяжении тринадцати лет и теперь был командующим его действующими армиями. За эти годы Ибрагим не мог не приобрести врагов среди тех, кто ненавидел его за быстрое вхождение к власти, за чрезмерное влияние и, как следствие, феноменальное богатство. Были и те, кто ненавидел его за христианские склонности и неуважение к чувствительности мусульман. В Персии он, очевидно, превысил свои полномочия. После захвата Тебриза у персов перед прибытием Сулеймана он присвоил себе титул султана, добавив его к титулу сераскера, главнокомандующего. Ему нравилось называться султаном Ибрагимом. В этих местах такое обращение было достаточно привычным стилем, обычно применяемым в обращении к мелким племенным вождям курдов. Но османский султан едва ли отнесся к этому так же, тем более если такая форма обращения к Ибрагиму была преподнесена Сулейману как акт проявления непочтительности. Случилось так, что Ибрагима во время этой кампании сопровождал его старинный и непримиримый враг, Искандер Челеби, дефтердар, или главный казначей, который возражал против использования Ибрагимом данного титула и пытался убедить его отказаться от него.

Результатом стала ссора между двумя мужами, превратившаяся в войну не на жизнь, а на смерть. Она закончилась унижением Искандера, обвиненного в интригах против султана и злоупотреблении общественными деньгами, и его смертью на виселице. Перед смертью Искандер попросил дать ему перо и бумагу и в письме обвинил самого Ибрагима в заговоре против своего господина. Поскольку это было его предсмертное слово, а значит, священное для мусульман свидетельство, султан поверил в виновность Ибрагима. Его убежденность была подкреплена, согласно турецким хроникам, сновидением, в котором султану явился мертвец с нимбом вокруг головы и попытался задушить его. На мнение султана оказывала влияние и его новая амбициозная наложница русско-украинского происхождения, известная под именем Роксолана. Она ревновала султана к Ибрагиму и к влиянию великого визиря, которым ей самой хотелось бы обладать.

В любом случае Сулейман решил действовать быстро и скрытно. Однажды вечером весной 1536 года Ибрагим-паша был приглашен поужинать с султаном в его апартаментах в Большом серале и остаться после ужина, как это было заведено, ночевать. На следующее утро его труп был обнаружен у ворот Сераля со следами удушения. Было очевидно, что он отчаянно боролся за жизнь. Лошадь под черной попоной увезла тело прочь, и оно было сразу же захоронено в монастыре дервишей в Галате, без какого-либо камня, отмечавшего могилу. Огромное богатство, как было принято в случае смерти великого визиря, было конфисковано и отошло к короне. Так сбылись предчувствия, которые Ибрагим когда-то высказал султану: в начале своей карьеры он умолял Сулеймана не возносить его очень уж высоко, чтобы падение оказалось не слишком болезненным.