Книга Время-убийца - Мишель Бюсси

Как только Клотильда оказалась на пустынной дороге под оливами, тишина кемпинга уступила место голосам ночи. Просыпались все уродливые и робкие существа, боящиеся солнца. Пугливые лесные мыши, хищные совы, влюбленные жабы. Клотильда шла минут десять, светя под ноги фонариком своего айфона, и наконец добралась до начала тропы, ведущей к Casa di Stella.

Он придет за тобой.

Будет прохладно, так что оденься потеплее.

И она, как маленькая послушная девочка, натянула толстый свитер из небеленого хлопка, следуя указаниям призрака своей матери.

Смешно, право слово!

Еще не поздно сбежать, раздеться, обнять Франка, показать ему письмо, посоветоваться.

Смешно…

Полгода назад Франк обвел в кружок дату 21 августа на календаре. Ничто не помешает ее мужу выйти в море с семьей – ни письмо, ни признание жены в измене.

Далеко в лесу квакала жаба. Жалобный крик любви или агонии.

«Любовник… – подумала Клотильда. – Может, послать сообщение Наталю? Все ему объяснить, позвать к себе, попросить утешить и защитить?»

Смешно.

В этот час ее рыцарь обнимает дочь жандарма, которая рано ложится спать, потому что рано встает и отправляется на работу в клинику. А муж Клотильды тем временем принимает товар в магазине – коробки с мороженой треской.

Смешно.

Вся ее жизнь – сплошной маскарад. Авторы романов, сочиняющие подобные сюрреалистические сюжеты, как правило, делают свою героиню шизофреничкой с раздвоением личности, которая сама себя мистифицирует, а потом…

Она не услышала ни малейшего шума, не заметила никакой тени. Просто стоящая перед ней ночь вдруг стала чернее и глубже, хотя ничего не произошло.

Огни бухты Кальви и маяка де ла Ревеллата внезапно исчезли.

И тут же появились снова, зато погасли звезды стоящих на воде яхт.

Темная ночь перемещалась!

Прихрамывая. Теперь она это слышала.

Громада, заслонившая ночные огни, стояла перед ней. Клотильда посветила фонарем, увидела сухую руку, шею, лицо и узнала… Хагрида.

Она ненавидела это прозвище, и тем не менее оно первым пришло ей на ум.

– Орсю? – шепотом спросила она.

Великан не ответил, только протянул здоровую руку и посмотрел на нее, как перепуганный слон, отгоняющий хоботом мышку, потом кивком указал на тропинку.

Он включил фонарь и стремительно пошел вверх, используя негнущуюся ногу как трость. Через несколько минут они углубились в заросли маккии. Дрок и земляничник тянули к ним мягкие лапы из лилового мрака. Подъем казался бесконечным. Орсю так и не произнес ни слова, а Клотильда решила не задавать вопросов.

Она знала, что не дождется ответа, и не хотела нарушать торжественность момента, как будто лишь тишина достойна была обрамить значимость, цель и глубинный смысл происходящего.

Та, что ждала в конце пути, была ее матерью.

Он приведет тебя в мою темную комнату.

Кто другой мог написать эти слова?

Они перешли через речушку и оказались на пустоши. Орсю то и дело оборачивался, проверяя, нет ли кого позади. Клотильда инстинктивно делала то же самое, хотя следить за ними в непроглядной ночи никто не мог. Любой свет, даже далекий, был бы заметен, как утренняя звезда Венера.

Клотильда была уверена в двух вещах: они одни, и она безумна.

Добровольно полезла в маккию, откликнувшись на загробный зов, а в проводники взяла хромого молчуна-людоеда, который завоевал ее доверие с первого взгляда. Паломничество к святым местам, к божеству, о котором она ничего не знала, продлилось еще час.

Они брели по склону холма, пробираясь через густые заросли. Вдалеке светилась цитадель Кальви, похожая на укрепленный остров. Казалось, что к земле ее привязывают нити неоновых огней из портовых баров. Они снова углубились в лес, добрались до маленькой поляны, Орсю осветил фонарем ковер из ладанника, поднялся на несколько ступенек по вырубленной лестнице, остановился и поднял лампу, подавая знак.

У Клотильды так колотилось сердце, что она едва могла дышать.

Маленькая пастушья хижина стояла посреди «нигде». Во всяком случае, так показалось Клотильде. Неужели Орсю водил ее по кругу и теперь они вернулись в исходную точку? Домик выглядел ухоженным: идеально обтесанные камни, глинобитная крыша, тяжелая деревянная дверь и закрытые ставни. Клотильде хотелось выхватить у Орсю фонарь, бросить его на землю, чтобы стекло разбилось, тогда в наступившей темноте она увидит пробивающийся сквозь бороздки свет.

В хижине кто-то живет.

И этот кто-то ждет ее.

Она.

Пальма.

Мама.

Совсем близко. Клотильда это чувствует.

Орсю – ее союзник.

Дверь я открыть не смогу, но надеюсь, что стены достаточно тонкие и я расслышу твой голос.

Земля перед дверью была хорошо утоптана. Орсю словно бы прочел мысли Клотильды, отступил на шаг и погасил лампу. Она медленно шла к хижине и отчаянно щурилась в надежде, что дверь распахнется и…

«Как сейчас выглядит мама? Странно, я даже не потрудилась подсчитать, сколько лет ей могло бы исполниться. Седые волосы, морщинистое лицо, согнутая спина… Или призрак не постарел и Пальма – все та же потрясающая красавица, в которую был влюблен Наталь? Как же я тогда ревновала!»

Ты стала очень красивой женщиной.

А твоя дочь, по-моему, еще красивей.

Кажется, она похожа на меня.

Да, только мать или ее вечно молодой призрак могли написать дочери такие горькие слова. Ничего, дверь вот-вот откроется, они обнимутся и… Клотильда сделала еще один шаг.

Черт, что это? Свет идет не от хижины и не из-за спины, а откуда-то сбоку, как будто снайпер целится ей в висок из ружья с лазерным прицелом.

Шаги.

Быстрые. Нервные.

Тяжелое дыхание.

Человек продирается через ветки, его обуревает ненависть.

Сюда несется зверь. И он в ярости.

Это была ловушка. Орсю исчез. Сыграл роль проводника за пару купюр.

До двери оставалось не больше тридцати метров, но ей не успеть. Зверь оказался прямо перед ней.

И Клотильда его узнала.

Она не ошиблась насчет ненависти и ярости.

Он не мог идти следом по маккии. Ждал их здесь… Но как зверь узнал?

Да какая разница, ей конец.

41

Мой отец обманывает мою мать.

Он переворачивал страницы, заполненные этой простой фразой, разглядывал рисунки – черных пауков и паутину, – не касаясь их пальцами, как будто давно высохшие чернила могли поранить кожу.