Книга Первый шаг - Лариса Телятникова

Подумав, я постучалась и, не дождавшись ответа, приоткрыла дверь.

Внутри закономерно обнаружились Рихтер и Хельги. Зеленый и помятый, весь в разноцветных помадных оттисках, вампир переминался с ноги на ногу и тоскливо глядел на магистра.

— Можно? — осведомилась я.

Хельги посмотрел на меня с такой надеждой, что мне ажно сделалось немного не по себе.

— Заходите, студентка, — кивнул магистр. Он развернулся обратно к вампиру: — Словом, вы меня поняли. Доклад предоставьте к… — он пошелестел страницами календаря, — к двенадцатому числу этого месяца. Вы свободны, студент Ульгрем.

Смурый Хельги отрывисто кивнул. Походило, что темой загадочного доклада были пытки Востока, а наглядным материалом — сам вампир.

— Что касается вас, студентка… — Эгмонт подождал, пока за Хельги закроется дверь. — Как я понял, вы очень интересуетесь практической бестиологией. Это весьма похвально. Академия, чтоб вы знали, гордится тем, что предоставляет каждому студенту поле для самостоятельной научной деятельности. В вашем лице мы обрели очень удобную адептку, которой никакого поля предоставлять не надо, — она его сама себе предоставит. Как-то нехорошо получается, студентка. Мы в вас, выходит, даже педагогически и не вкладываемся.

Я загрустила. После такого вступления меня могло ожидать многое.

— Я решил восполнить сей пробел. К двенадцатому числу вы, как и студент Ульгрем, подготовите доклад. Тема «Мгымбр как бестиологический род». В тексте рассмотрите все виды мгымбров, опишете все классификации, расскажете о строении животного… — «Что хотите делайте, — подумала я, — хоть отчисляйте, а Кренделя препарировать все равно не буду!» — Об экологической нише… точнее, о нишах: видов-то все-таки много. Если мне не изменяет память, двадцать четыре. Хотя с вашей помощью их уже двадцать пять.

Я с ужасом представила собственную физиономию, напечатанную в учебнике. Рядом тут же представилась и морда мгымбра. Под обеими картиночками тянулась единая надпись: «Мгымбр зеленый крылатый — Яльга Ясица». Ну а кто где — думайте сами.

— В общем, тему раскройте максимально широко. Да, кстати… рекомендую отнестись к работе со всей серьезностью, ибо этот доклад вы станете читать в каждой группе нашей Академии. А может быть, и не только нашей.

В дверь аккуратно поскреблись. Через секунду внутрь проснулась помятая морда Кренделя.

— Яльга! — непосредственно обрадовался он. — А ты чего здесь де… Ой, а это вы магистр Рихтер? А то меня Полин сюда привела…

— Не ошиблась, — кивнул Эгмонт. — Заходите.

Воспользовавшись моментом, я быстро-быстро переместилась поближе к двери.

— Кабинет директора в южном крыле, — догнал меня голос Рихтера. — Время, конечно, раннее, но вас, думаю, коллега Буковец все-таки примет.

Я обреченно кивнула. Произошла маленькая заминка: мгымбр держал дверь как щит, ничуть не собираясь ее выпускать. Я вырвала ее едва ли не с боем.

— Сильно страшно? — свистящим шепотом спросил Крендель.

Я ободряюще похлопала его по плечу.

В коридоре я столкнулась с Хельги.

— Наконец-то! — выдохнул вампир, с некоторым трудом отлепляясь от стенки. — Что, пошли теперь к Буковцу?

— Пошли, — с тяжким вздохом согласилась я.

— Тебе он чего задал?

— Доклад, — с показным равнодушием ответила я. — Про мгымбров. Все двадцать четыре… нет, теперь уже двадцать пять видов, с полным бестиологическим анализом. А тебе?

— У-у… — Вампир помотал растрепанной головой. Вид у него был откровенно злой. — Тоже доклад. Внимание, тема «Декоративная помада как материально-эстетический компонент женской психологии». Психологическая компонента, опросы адепток…

— Ничего себе, — сочувственно казала я.

— Это еще не все, — хмыкнул Хельги. — Еще мне нужна рецептура. Алхимические формулы всех этих жидкостей, твердостей и прочих… притираний! И это в сравнительной характеристике, представляешь? Бегаю я по женскому этажу, стучусь во все комнаты и этак вот: «Извини, подруга, рецептик помады не дашь?» Адепты животы надорвут!..

— Спроси у Полин, — посоветовала я. — Она смеяться не станет.

— Не-а… — Вампир дотронулся до розового отпечатка на щеке. — Видишь? Это теперь не смывается. Нужно найти каждую адептку, которая меня… ну…

— Понятно, — с усмешкой кивнула я.

— И у каждой взять свой рецепт!.. Нет, ты это себе представляешь? И это все я стану читать перед адептами, в каждой группе! Хорошо тебе — с мгымбрами!..

— Это как посмотреть, — мрачно сказала я. — Про них писать больше.

— Зато ты женщина! Слушай, может, поменяемся, а?

— Не получится, — помотала я головой. — Рихтер не позволит.

Хельги засопел.

— Ты знаешь, — наконец сказал он, — а идея зверского убийства нравится мне все больше и больше…

— Тоже не выйдет, — хладнокровно возразила я. — Опыта недостанет… хотя нет, какое там, опыта как раз будет навалом. Только немножко не с той стороны.

Вампир пригорюнился.

— Нет, — с надрывом сказал он, — хоть чем-то же этого… этого… хоть чем-то его пронять можно?!

Я красноречиво пожала плечами.

Мэтр Буковец, как и положено истинному педагогу, не обманул ожиданий своих учеников. Нотация, прочитанная им, была решительно достойна лучших слушателей, чем похмельный вампир и нервничающая адептка. Впрочем, даже на нас она произвела должное впечатление: к концу полуторачасовой проповеди я почти прониклась осознанием всей глубины своего морального падения, а Хельги практически проковырял носком сапога аккуратную дырочку в ореховом паркете директорского кабинета. Совесть, топорща острые когти, грозилась процарапать в моей душе точно такую же дырку. Еще бы. Одного взгляда на магистра Буковца — бледного, несчастного, с умным и печальным взглядом, точно у несправедливо наказанного спаниеля — хватило бы, чтобы чуть менее подготовленный морально адепт пал на колени и, взывая к памяти предков, поклялся бы, что нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах не повторит столь глубоко расстроившего любимого наставника поступка.

Но мы с Хельги были стойки. Кроме того, я отлично знала, что подобный вид присущ директору от природы, и, следовательно, все претензии ему стоит предъявлять родителям, а отнюдь не адептам. И вообще, меня гораздо больше занимали две вещи: предстоящий доклад и судьба моего мгымбра.

Я попыталась прояснить второе, как только освободилась: битых полчаса я искала Кренделя по всей школе, но никак не могла найти. По крайней мере, воплей никто не слышал — и то ладно.

Хотя с опытом нашего магистра это ни о чем не говорит.

Поняв, что эта тайна временно окутана мраком, я вернулась в комнату, где застала Полин за генеральной уборкой, призванной ликвидировать все следы вчерашнего гульбища. Алхимичка обрадовалась мне как родной: прикинув масштабы уборки, я мигом поняла все причины этого внезапного яльголюбия. Пришлось помочь — как-никак мой мгымбр внес в итоговый раздрай немалую лепту.