Книга Вокруг света под парусами - Михаил Ципоруха

Капитан 1-го ранга П. А. Тихменев правильно отметил, что Гаврилов сумел наметить глубоководный фарватер вдоль западных берегов Сахалина и положение банки (местами обсыхающей) перед устьем Амура, а также глубоких каналов между обоими берегами реки и этой банкой.

Вместе с тем в письме Ф. П. Врангелю Гаврилов донес, что из его наблюдений совсем нельзя делать каких-либо выводов о доступности с моря устья и лимана Амура. И одновременно на карте, приложенной к рапорту, Гаврилов показал большие отмели, которые по его оценке протянулись от материка к Сахалину.

12 декабря 1846 г. барон Врангель представил письменное донесение министру иностранных дел графу Нессельроде: «Из приложенных при сем в подлиннике журнала и составленной по нему карты северной части Амурского лимана и устья реки Амура, ваше сиятельство изволите усмотреть, что возложенное на меня высочайшее повеление исполнено. Судно Российско-Американской компании было послано, и Гаврилов осмотрел северную часть лимана и устье реки Амура, которое оказалось доступным только для мелкосидящих шлюпок. При этом осмеливаюсь ходатайствовать о награждении главного правителя колонии капитана 1-го ранга Тебенькова, снаряжавшего экспедицию Гаврилова, самого Гаврилова и экипажа, бывшего в оной. Что же касается до стоимости этой экспедиции, то она простирается в 5435 рублей серебром».

Затем граф Нессельроде докладывает императору: «Повеление Вашего величества председателем Главного правления Российско-Американской компании бароном Врангелем в точности исполнено; устье реки Амура оказалось недоступным для мореходных судов, ибо глубина на оном от 1 до 3 футов [0, 45 до 1, 05 м], и Сахалин — полуостров; почему река Амур не имеет для России никакого значения». На этом докладе Николай I написал: «Весьма сожалею. Вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить; лиц, посылавшихся к Амуру, наградить».

22 января 1847 г. граф Нессельроде сообщил барону Врангелю, что император повелеть соизволил: «За труды, оказанные при посылке в Амурский лиман судна, выдать из сумм Азиатского департамента Министерства иностранных дел главному правителю колонии Тебенькову 2000 рублей, командиру брига «Константин» Гаврилову 1500 рублей, экипажу брига 1000 рублей и уплатить Российско-Американской компании 5453 рубля. Затем дело о реке Амур навсегда считать конченным и всю переписку поэтому хранить в тайне» [35, с. 66, 67].

Вот здесь и появляется капитан-лейтенант Геннадий Иванович Невельской. Заинтересовавшись проблемами Дальнего Востока, он несмотря на ожидаемое от него стремление к блестящей военно-морской карьере, проявляет настойчивость, стремление по-своему решить сложные проблемы, а, главное, стремление послужить наилучшим, по его пониманию, образом Родине. Исходя из этих соображений, он добивается назначения командиром военного транспорта «Байкал», который должен проследовать на Дальний Волсток.

Одновременно с назначением на «Байкал», он просит у начальника Главного морского штаба князя Меншикова разрешения после доставки грузов в Петропавловск-Камчатский пройти к Сахалину и провести исследования в устье Амура Меншиков сомневался в том, что Невельскому удастся добраться до Петропавловска-Камчатского раньше осени 1849 г., а деньги были выделены на содержание транспорта «Байкал» и его плавание в течение только одного года плавания.

И поэтому Невельской решил ускорить свой выход из Кронштадта, как можно быстрее добраться до Камчатки, быстро сдать казенные грузы и выигранное таким образом время употребить на исследования в Амурском лимане, сделав вид, что судно попало туда случайно. А последнее необходимо было для того, чтобы не вызвать нареканий со стороны Министерства иностранных дел, боявшегося осложнений с Китаем Дело в том, что граница в районе нижнего Амура так и не была к тому времени точно установлена. По крайней мере, Министерство иностранных дел России постановило считать южную границу России проходящей по южным склонам Станового и Хинганского хребтов до Тугурской губы Охотского моря, т. е. собиралось ни много ни мало отдать навсегда Китаю весь Амурский бассейн.

Будучи назначенным командиром «Байкала», Г. И. Невельской по указанию князя Меншикова представился незадолго до этого назначенного генерал-губернатором Восточной Сибири (в ее составе считались Камчатка и побережье Охотского моря) генерал-майору Николаю Николаевичу Муравьеву и доложил ему о своем намерении обследовать Амурский лиман для того, чтобы убедиться в том, что Сахалин остров и устье Амура судоходно. Выслушав со вниманием доводы Невельского, Н. Н. Муравьев, по словам Геннадия Ивановича, «изъявил полное сочувствие моему предложению, выразил, что он со своей стороны постарается употребить все средства к его осуществлению» [35, с 74].

Г. И. Невельской составил и представил князю Менши-кову проект инструкции для командира «Байкала», в котором предписывалось: «По сдаче груза в Петропавловске следовать в Охотское море, тщательно осмотреть и описать залив Константина (залив Академии и соседственный с ним юго-западный берег Охотского моря, до лимана Амура, исследовать лиман этой реки и её устье и описать северо-восточную часть Сахалина до 52° северной широты. Затем отправиться в Охотск, сдать транспорт и с офицерами через Сибирь возвратиться в Петербург. По прибытии в Камчатку находиться в распоряжении генерал-губернатора Восточной Сибири ввиду содействия с его стороны в возлагаемом на вас поручении».

Прочитав этот проект, князь вычеркнул лиман и устье Амура, а вместо этого написал: «и осмотреть юго-западный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями», и при этом он сказал Невельскому, что исполнение им распоряжений генерал-губернатора должно ограничиться лишь пределами этой инструкции, в противном случае Невельской будет подвергнут строжайшей ответственности [35, с 83]

В Кронштадте, перед отходом «Байкала», Невельской побывал также у адмирала Ф. Ф. Беллинсгаузена, участника плавания Крузенштерна вокруг света, который сказал ему, что «опись, произведенная И. Ф. Крузенштерном в северной части Амурского лимана, а равно и предположение его, что у восточного берега Сахалина существует бар одного из рукавов реки Амура, — весьма сомнительны». С запиской от Беллинсгаузена Невельской побывал у Врангеля. Последний, предупреждая Невельского о секретности всего этого дела, заявил: «Впрочем, все, что здесь замечательно, это то, что устье реки Амур и ее лиман оказались недоступными» [35, с. 83, 84]. И Врангель показал Невельскому, как подтверждение своих слов, копию с журнала описи Гаврилова. Эти документы показались Невельскому неубедительными и лишь укрепили его намерения проверить их самому на «Байкале».

«Байкал» был заложен на верфи в Гельсингфорсе (теперь Хельсинки) в январе 1848 г. и благодаря энергии и настойчивости Геннадия Ивановича Невельского и старшего офицера транспорта лейтенанта Петра Васильевича Козакевича был закончен постройкой на несколько месяцев ранее намеченного срока. 20 июля (1 августа) судно прошло в Кронштадт и началась приемка грузов.

«Байкал» был двухмачтовым барком (на носовой мачте прямые паруса, на кормовой — косые) грузоподъемностью 250 тонн, длиной 94 фута (28,5 м), шириной 24 фута 7 дюймов (7,5 м), при полном грузе должен сидеть ахтерштевнем 12 футов 9 дюймов (3,8 м), а форштевнем 11 футов 8 дюймов (3,5 м). Экипаж транспорта состоял из командира капитан-лейтенанта Г. И. Невельского, лейтенантов П. В. Козакевича (старший офицер), А. Л. Гревенса, мичманов Гейсмара и Гроте, корпуса штурманов: поручика Халезова и подпоручика Попова, юнкера князя Ухтомского, лекаря Берга. Нижних чинов было: унтер-офицеров 3, матросов 22, баталер 1, артиллерийский унтер-офицер 1, фельдшер 1. Кроме того, на транспорте плыли в Петропавловск 14 мастеровых, всего с пассажирами 51 человек