Книга Ленинградское время, или Исчезающий город - Владимир Рекшан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После долгих битв с типографиями, начальники которых жаждали взяток, книгу напечатали, и теперь предстояло ее продать.
Появился человек из Москвы. Появился человек из Ярославля. В Москву уехали сразу две тысячи, а в Ярославль тысяча экземпляров. Тираж книги составлял тринадцать с половиной тысяч экземпляров. Бестселлер по нынешним временам.
Прошли лето и осень, началась зима. В ледяную стужу позвонили из Москвы и Ярославля, предлагая приехать и забрать мани.
Морозным солнечным утром я вышел из вагона на перрон Ленинградского вокзала и, подгоняемый мелкобуржуазной алчностью, устремился на поиски музыкального магазина, торговавшего «Кайфом». Через час я нашел нужный мне дом и вошел во двор. Магазин находился, как я знал, на четвертом этаже.
Вот она – парадная! Но с парадной были проблемы. Вместо ступенек в нее вела ледяная горка. Просто падай и бейся лбом! Выделив мелкобуржуазный адреналин, я стал карабкаться, вцепившись в лед ногтями рук и чуть ли не ног. На втором этаже лед кончился, но началась болотная слякоть. На третьем этаже из трубы хлестала струя кипятка. Основные места, то есть места основного инстинкта, я не ошпарил, но куртку замочил. Далее я поднимался в тумане, выставив вперед руки, как слепой. Оказался в коридоре. Услышал в тумане голос. В руки мне попалась голова бухгалтера или кассира.
– У нас труба лопнула, – бодро произнес молодой человек. – А вы Рекшан из Ленинграда?
– Да, – ответил. – Я – это он. Мне бы денег получить. Мне звонили.
– Надо найти сейф, – кивнул бухгалтер или кассир и исчез в тумане. Скоро из тумана вынырнул человек с сейфом и отдал четыре полиэтиленовых мешка, набитых бумажными деньгами, и еще кошелку с мелочью.
– Из-за аварии мы не успели обменять.
– Ничего страшного.
Я прошел обратно через пар, в нужном месте меня обдало кипятком, затем я миновал болото, поскользнулся и выкатился по ледяной горке в морозный день. Одежда моментально заледенела. Ледяной и богатый, я добрался до Ярославского вокзала и успел на поезд.
В общем вагоне я не выделялся в толпе своими мешками. Все что-нибудь да везли – набивные ситцы, дефицитные книги, ягнят и телят…
Уже начало темнеть, когда я оказался в Ярославле. Долго путался в улочках, пока нашел деревянный дом с дымящейся трубой. Здесь находилось местное издательство и книжный склад. В большой комнате я увидел каких-то расхристанных мужиков в волчьих шкурах, горилку на столах и этакую красивую местную стерлядь, сидевшую нога на ногу посреди мужиков, которые вились вокруг и пускали слюни.
За письменным столом восседал в странной позе, откинувшись в кресле с открытым ртом, нужный мне человек. Во рту ковырялся худощавый мужик в меховом жилете, по виду – библиотекарь.
– Дергайте! – крикнул издатель.
Оказывается, издателю вырывали зуб. Кто-то дернул дверь, и зуб, привязанный к двери веревочкой, вылетел. Раздались аплодисменты. Объявили тост за здоровые зубы. Все выпили, крякнули и уставились на меня.
– Чем имеем честь? – спросил издатель.
– Вот именно! – хихикнула стерлядь. – Чем вы честь имеете?
– Я, собственно говоря, автор книги «Кайф».
– Ах, да! Вы приехали за деньгами. Что ж, присаживайтесь. Будьте как дома.
Скоро принесли два мешка денег, и я убрался.
Может, это мода такая грядет – рассчитываться трешками? Сложно сказать. Я спрятал мешки в канаву возле вокзала, купил билет до Питера. Потом, прихватив мешки, дождался поезда и долго ехал домой, прижимая наживу к сердцу.
Советская власть сдавалась все больше. Железный занавес трещал по швам. Все больше соотечественников проникало в иные миры…
Весной 90-го я встретил в метро старого товарища Игоря Назарова. Мы с ним еще в 70-е постоянно соревновались на легкоатлетических стадионах. Роста мы одного, результаты у нас были одинаковые.
– Ты знаешь, что создана федерация ветеранов и скоро ты сможешь снова прыгать в высоту с разбега? – спросил Игорь.
– Как это так? – авансом обрадовался я.
– Легко, – сказал Игорь. – После сорокалетия ты попадаешь в младшую возрастную группу, сорок – сорок четыре года. Есть группы «сорок пять – сорок девять». И так далее – хоть в сто лет приходи и прыгай.
Я стал по утрам бегать кроссы внутри микрорайона, где жил, размахивать руками-ногами, нетерпеливо ожидая, когда исполнится сорок. Дебютные соревнования прошли успешно – страсть еще кипела внутри и хотелось побеждать. Выяснилось, что летом в Венгрии пройдет Кубок Европы среди ветеранов. Осталось только поехать и всех победить.
…Накануне зимой я уже проезжал через Венгрию, пропустив поезд в Рим и проведя на вокзале глупые сутки. Второй раз биться лбом о Будапешт было бы стыдно. Поэтому я взял с собой все: мини-раскладушку, плед, простыню, банки с консервами, растворимый кофе, кипятильник, сахар и шесть двухфоринтовых монет для телефона. Еще в сумке были тренировочный костюм, спортивные тапочки и надорванные шиповки. Когда-то в юные годы мои суперноги перебрасывали меня через планку на высоте в 2 метра 15 сантиметров. Теперь, частично изгнав из внутренностей тренировками никотин и алкоголь литературно-музыкальных буфетов, к сорокалетию я мог похвастаться результатом почти в 1 метр 90 сантиметров. Кто не понимает, тому бесполезно объяснять.
Загодя я получил вежливое приглашение на Чемпионат Европы. В нем, в частности, предлагалось оплатить расходы бундесмарками. Так же как и у других питерских ветеранов, марок у меня под рукой не оказалось, и мы почти распрощались с надеждой. Но тут пришло известие, что в виде исключения от советских готовы получить и в рублях. Сосчитал рубли – не хватило. Отправился во Внешэкономбанк, который задолжал мне денег по договору с пражским издательством. В банке послали меня на три буквы, возможно, и на четыре. Я пошел куда послали, рассчитывая по дороге ограбить прохожих. Деньги, однако, нашлись, и я заплатил положенное, вовремя пришел на вокзал и с группой не молодых, но бодрых покатил на юг.
Львов: тепло, красивые женщины и митинги. В толпе видны лозунги типа «Хай живе КПСС на Чернобольской АС!» За Львовом поезд переваливает Карпаты, а там уже не наша земля. Перед таможней ветеранов бросало в озноб – все читали постановление об ограничении вывоза товаров, но все что-то везли, по русской неизобретательности упирая на водку…
Мы выходим из поезда. Я самый молодой среди этих серьезных мужей, директоров и доцентов, полковников и подполковников, среди этих достойных старушек с выправкой ворошиловских стрелков. Эх, вечная моя неразменная молодость!
Я лежал на раскладушке и смеялся:
– Где же ваши хреновые спонсоры?!
Бывший Директор, свернувшись в углу по-собачьи на спальном мешке, не унывал:
– Просто банк не произвел расчеты! Он просто не принял деньги! Возмутительно!
