Книга Главный противник. Тайная война за СССР - Николай Долгополов

…

ИЗ ДОСЬЕ

Молодый Конон Трофимович, русский, 1921 года рождения. один из наиболее открытых и в то же время засекреченных наших разведчиков. В детстве, спасаясь от голода, был отправлен родителями в США к своей тетке. Во время войны — фронтовой разведчик. После окончания Московского института внешней торговли и специальной подготовки отправлен под именем Гордона Лонсдейла заграницу. действовал под оперативным псевдонимом Бен. В США работал вместе с легендарным Абелем Фишером. В Англии разведчик-нелегал добыл ценнейшие данные, но в результате предательства офицера польской разведки был арестован и приговорен в 1961-м к 25 годам заключения. отсидев несколько лет в тюрьмах ее Величества, был обменен в 1964-м на англичанина Гревилла Вина — связника советского шпиона Олега Пеньковского. скончался в 1970-м, не дожив до 50. считается, что именно судьба Конона Молодого — Бена легла в основу культового фильма «Мертвый сезон».

В судьбе Конона Молодого осталось столько непонятного, что часть этого то ли специально, то ли по ошибке накрученного, коснулась и биографии сына. В одной из книг написано, будто родился он в 1959 году в Варшаве. Трудно поверить. Ведь как раз в то время нелегал Бен трудился в Великобритании.

Трофим Кононович усмехается. Нет, родился он в 1958-м, и ни в какой не в Варшаве, а в Москве. Жил здесь, в Пролетарском районе. Отец в то время был действительно далеко, но раз в год, или даже чаще, вырывался домой. Наша разведка придумывала ему такую легенду, которая полностью оправдывала отсутствие в Лондоне. Практика тогда отработанная: на материк в Европу выезжал мистер Лонсдейл, где-нибудь Париже или Цюрихе ему меняли документы и в Венгрию, ГДР или Польшу приезжал человек совсем под другой фамилией. А оттуда и до Москвы этому «иностранцу» оставалось совсем недалеко.

Жили с мамой в густонаселенной квартире на Ново-Остаповской с бабушкой и маминой сестрой… Отец писал подробные отчеты, получал новые задания, и вскоре в Лондоне вновь появлялся мистер, а потом после присвоения Ее Величества титула, сэр Лонсдейл. Раньше же все не было так компьютеризировано, как сейчас, границы пересекались сравнительно легко.

А во второй половине 80-х, когда в преддверии перестройки люди вздохнули чуть свободнее, популярнейший актер Вячеслав Тихонов поведал в одной из газет, что воплотить образ советского нелегала Штирлица, осевшего в глубоком немецком тылу, ему помогло личное знакомство с другим разведчиком, вполне реальным, работавшим в Лондоне. Тот подсказал ему, как общался в кафе одними лишь глазами с женой, вывезенной к нему на мимолетную встречу. Но, увы, такого не было. С женой Галиной Петровной, Конон звал ее Галюшей, он встречался заграницей лишь однажды. За несколько месяцев до рождения Трофима, она, уже беременная, отправилась отдыхать вместе с Кононом к нашим в ту пору большим друзьям чехам в Карловы Вары. А так, виделась с мужем только во время его коротких наездов в Москву.

И манеру курить, по словам того же актера, он перенял у Конона. Но Молодый, как вспоминает его сын, вообще не курил. В семь лет мама поймала его с папироской, и он дал ей честное слово: «Больше — никогда не буду». И с тех пор — ни разу. А курево, исправно получаемое на фронте, он менял на маргарин. В английской тюрьме заключенный Лонсдейл обменивал табак на бутерброды.

А уж если мы вместе с Трофимом Молодым взялись опровергать всяческие мифы, касающиеся его отца, то придется развенчать еще один. Не раз писалось, что где-то в 1943-м году юный десантник Молодый, засланный в тыл к фашистам, был арестован и доставлен на допрос. Офицер Абвера, это был советский разведчик Рудольф Абель, его узнал, надавал пинков и буквально вышвырнул за порог. И, якобы, уже в солидном возрасте они с Абелем — Фишером этот эпизод вспоминали. Молодый даже жаловался на боль в копчике.

Трофим Кононович называет это сплошной трепотней и выдумкой. Отец действительно служил во фронтовой разведке артиллеристского дивизиона, с НКВД, понятно, никак не связанного. Трофим был знаком с Владимиром Чеклиным, старшим группы, в составе которой Конон Молодый ходил за линию фронта брать языков. Служили, как они сами рассказывали, «весело», но как же безжалостна война. Чеклин говорил Трофиму, что после одной удачной зимней вылазки доложил он в штабе о взятом языке и возвращался знакомой всем разведчикам тропинкой в свою землянку. А его ребята понатыкали в сугробах замерзших мертвых немцев с оружием в руках. Идет дядя Вова Чеклин, такой спокойный и довольный, поворачивает к землянке — и тут немцы. У него рефлекс: падает, стреляет во фрицев чуть не в упор, а они стоят. И вдруг из-за бугорка — дикий хохот. Что вы хотите. Это разведчики — молодые парни 1922 года рождения, разыграли командира.

А Конона Молодого призвали в 1940-м. Награжден двумя орденами Отечественной войны Первой и Второй степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги»…

Орден Красной Звезды получил весной 1945-го. Наши никак не могли взять Кенигсберг. Нужен был хороший язык, не солдат, а у разведчиков — ну никак. И наткнулись они на какое-то странное место: въезжают автомобили и словно под землю проваливаются. Причем днем машины все больше обшарпанные, вечерами — «Мерседесы», «Опели»… Подобрались разведчики поближе, разузнали. Оказалось в подземном бункере, там и скрывались машины, разместили немцы публичный дом. Утром туда — солдаты, вечером — уже офицеры. Наши их накрыли поближе к ночи, захватив кучу офицеров. Командиру группы — Боевое Красное Знамя, лейтенанту Конону Молодому — Красную Звезду. Это уже чем-то отдаленно походило на то, с чем пришлось сталкиваться во внешней разведке после войны. Но до всего этого надо было еще «доехать».

Расписался он на Рейхстаге. И в 1946-м уже демобилизованный старший лейтенант Молодый возвращался домой на трофейной легковушке. Проехал на ней всю Европу, тут тоже проглядывался будущий разведчик. Догнал по нашим разбитым дорогам до самой до Москвы. Здесь его и остановили, а машину отобрали.

Сам и без всякой помощи поступил в престижный московский институт. Был человеком талантливым, учился хорошо. Особенно здорово давались языки. Английский — как родной, с американским произношением.

Ну, это понятно: детство с 1932-го по 1938-й Конон провел у тети Анастасии Константиновны, старшей сестры своей мамы Евдокии Константиновны, в США. Отец Трофим Кононович скончался в Москве от инсульта. Был он далеко не стар, семье ничего не оставил, и жена с детьми бедствовали. Денег никаких, в стране чуть не голод, введена карточная система. Всяческими правдами и неправдами, Конона удалось вывезти в Калифорнию. Учился, радуя тетю и преподавателей, однако страшно скучал по дому. Тетя Анастасия Константиновна не хотела отпускать любимого племянника в Москву, но он показал характер, и с помощью сотрудников советской дипломатической миссии был отправлен на родину. Так что школу заканчивал уже дома.

А после войны в институте всерьез взялся за китайский и выучил его. У сына Трофима до сих пор сохранился учебник китайского, который его отец написал в Москве еще студентом, взяв в соавторы настоящего носителя этого труднейшего языка. Может, помимо способностей сказались и гены? Ведь родители Конона были профессорами. Да, наверное, и жизнь в Калифорнии, когда судьба забросила паренька в совсем новую среду, пробудила способность к языкам. Как бы то ни было, Молодый знал немецкий, легко освоил французский.