Книга Групповая гонка. Записки генерала КГБ - Валерий Сысоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, эти два барьера — своего рода внутренний «крест», который я несу по жизни. Как символы, что что-то важное в своей жизни я не доделал, не выполнил какое-то предназначение, данное мне свыше…
2017 год
Родился 1 июня 1942 года в Москве. Имеет высшее образование (Окончил Московский областной педагогический институт имени Н. К. Крупской по специальности преподаватель физического воспитания). Женат. Имеет сына Бориса и дочь Валерию.
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
1960–1963: п/я 15, радиомеханик
1963 г: инструктор физической культуры института биофизики АН СССР
1963–1966: служба в Советской Армии
1966–1969: инструктор физической культуры УСО ЦС Физкультуры и спорта ЦК Профсоюзов работников Министерства среднего машиностроения
1969–1971: начальник отдела велосипедного спорта Спорткомитета СССР
1971–1973: начальник УСО ЦС «Динамо»
1973–1975: заместитель председателя МГС «Динамо»
1975–1976: председатель МГС «Динамо»
1976–1983: заместитель председателя ЦС «Динамо»
1983–1985: заместитель председателя Спорткомитета СССР
1985–1992: председатель ЦС ВФСО «Динамо»
1992–1993: председатель Координационного совета по физической культуре и спорту при Правительстве Российской Федерации
1993–1995: председатель Комитета по физической культуре Российской Федерации
1995–1996: директор федеральной комиссии лотерей и игр России (на правах и в статусе Государственного Комитета Российской Федерации)
1996–1998: президент федерации велоспорта России, член президиума Исполкома Олимпийского комитета России
1999–2001: председатель совета директоров футбольного клуба «Динамо» (Москва)
В течение 15-ти лет избирался президентом федерации велоспорта СССР и России, входил в руководящий комитет и один год возглавлял Международный союз велосипедистов, из них 10 лет являлся президентом FIAC
Государственные награды: орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени, орден Дружбы народов, орден Дружбы, орден Трудового Красного Знамени, орден Знак Почета. Кавалер Олимпийского ордена.
Ставить заключительную точку в повествовании, охватывающем несколько десятков лет жизни — дело крайне непростое. Точка превращается в рубеж и неизменно вызывает вопрос: что дальше? Неужели на этом все? Неужели подведен итог?
Чем больше я размышляла об этом, закончив работу над текстом и выключив компьютер, тем отчетливее вспоминала наш самый первый разговор с Валерием Сергеевичем Сысоевым, с которого, собственно, все началось. Не сказать, что та наша встреча оказалась случайной: мы собирались поговорить о допинге, не слишком поначалу планируя превратить беседу в интервью, поскольку оба не знали, что получится из этого разговора. Но зацепилась я совсем за другое. За фразу моего собеседника, произнесенную то ли в шутку, то ли всерьез:
— Мы до сих пор не можем распорядиться свалившимся на голову богатством. А именно — отношением руководства нашей страны к спортивной профессии. Хорошо, конечно, что у нас такой продвинутый в спорте Президент, но сама ситуация на мой взгляд, становится уже неприличной.
Разумеется, во мне тут же проснулся журналист:
— Что именно вы имеете в виду?
— Ну, скажем, тот факт, что Президент России уже несколько раз указывал на необходимость принципиального подхода к ситуации, сложившейся с допингом. Если все мы понимаем необходимость этой меры, почему она никак не реализуется? Напрашивается вывод: люди, которые по долгу профессии обязаны слышать Президента и без промедления действовать, либо не понимают, о чем идет речь, либо не хотят этого понимать.
Пока мысленно я переваривала услышанное, Сысоев продолжал:
— Когда летом 2016-го многих российских спортсменов отстранили от Игр в Рио-де-Жанейро, был сделан совершенно правильный ход — создание Независимой комиссии по борьбе с допингом. Уже сам факт, что это предложение возникло с подачи высшего руководства страны, фактически означал, что ни Олимпийский комитет, ни Министерство спорта самостоятельно решить эту проблему не способны. Получается, что Президент страны разбирается в том, что происходит, гораздо лучше нежели те, кто должен заниматься этим по долгу службы?
У нас ведь действительно уникальный потенциал отношения высшего руководства страны к спорту — никакая другая страна не расходует на физическую культуру и спорт столько средств, сколько расходует Россия. Но вместо того, чтобы «подтаскивать» наверх вопросы, которые действительно находились бы на уровне президентских решений, вынуждаем главу государства разгребать все то, что должны, но не можем разгрести сами.
После того, как комиссия по борьбе с допингом была создана, стало абсолютно правильным шагом поставить во главе Виталия Смирнова. Просто сама система аморфна. То, что к решению каких-то проблем привлекаются люди, не имеющие прямого отношения к спорту, а представляющие культуру или экономику, это нормально. Но в центре любой структуры должно быть профессиональное ядро. Его в российском спорте нет. Соответственно нет и внятных предложений, как и что следует делать.
Сейчас, например, мы готовимся к президентскому совету по подготовке спортивного резерва. Никаких публичных обсуждений этой темы нигде не ведется. Позвольте, но мы что обсуждаем? Полеты в космос или засекреченные ядерные испытания? Мы обсуждаем будущее собственной страны. У нас ведь масса накопившихся проблем, в основе которых лежит прежде всего уровень профессиональной подготовленности тренера, его оснащенности современными методиками.
Что можно противопоставить допингу? Только одно: правильную организацию дела и современную методику подготовки и восстановления. Мы должны дать эту методику тренеру в руки и сопроводить ее грамотным медицинским обеспечением. Когда тренер не имеет ни того, ни другого, он работает, как может. При этом его зарплата, звания, премии, а следовательно — благополучие его семьи — зависит только от результата. Вот человек и стремится любой ценой этот результат получить.
Когда я послушал доклад наших медицинских специалистов о состоянии здоровья членов российских олимпийских сборных, то пришел в ужас: 70 процентов людей имеют отклонения в состоянии здоровья.
— Разве это не основание, обращаться за терапевтическими исключениями, которыми сейчас пользуется весь западный спортивный мир?
— Обращаться к кому? Наши специалисты в своей массе не пользуются никакой специальной литературой, поскольку она выходит не на русском языке, не знают, как утверждается запрещенный лист ВАДА, по какой схеме туда попадают новые препараты — и так далее. Мы говорим, допустим, что в США терапевтические исключения имеют пятьсот спортсменов, а в России — ни одного, но при этом опускаем тот факт, что за единичными исключениями даже не пытаемся эти терапевтические исключения получить. Ну и на что жалуемся, если сами абсолютно безграмотны?
