Книга Поющая для дракона - Марина Эльденберт

— Вы играли голосом. Сами того не понимая, спровоцировали всплеск магии — своей и присутствующих, из-за раскрытия полной силы.

— Полной?

— У вас сильная кровь. Вы не сгорели только потому, что я забрал часть силы, завершил выброс.

Замечательно! Теперь все яснее ясного. В частности, почему первую часть выступления я пережила спокойно, хотя тоже чувствовала вихри магии. Странно, что раньше об этом не задумалась: если бы восхищение иртханов так действовало на людей, на все выступления перед правящими нужно было бы вызывать бригаду парамедиков. Сомневаюсь, что Халлоран хотел, чтобы меня так приложило. А его братец… зачем он все это провернул? Тоже что-то заподозрил и решил проверить, на что я способна?

— То есть все, кто там был, тоже в курсе моего… происхождения?

Иртхан кивнул.

— Ешьте, пока не остыло.

Сам ты ешь. Мне еще только подавиться осталось.

— Ешьте, Леона! — Он слегка понизил голос, и рука сама собой потянулась к вилке.

— Не рычите на меня!

— Я еще даже не начинал.

Сдвинутые брови и холодок по спине.

Я упрямо отодвинула тарелку. Несмотря на то что жаркое пахло до одури аппетитно, а вино играло в бокале искрами бликов, есть не хотелось. А то еще вилка с ножом вырвутся из рук или верну первый же кусочек в мир вместе с соусом. Нет, в общем-то все здорово. Толпа иртханов узнала о том, кто я такая, раньше меня. Да что там, даже Марр узнал об этом раньше меня. Признал во мне полуиртханессу практически с пеленок, когда у него еще крылышки не расправились. А главное, я бы жила себе спокойно и ни о чем таком не догадывалась, если бы Халлорана случайно не занесло в Ландстор-холл.

У-и-и-и…

Остановите карусель, пока я не вылетела из кабинки. У меня что-то не то с ремнем безопасности.

Дотянулась до бокала с вином и под ободряющим взглядом иртхана залпом выпила половину. Только потом вспомнила, что у меня сегодня выступление, и вернула на место.

Выступление…

Неожиданная догадка обожгла, стало нечем дышать.

— Я что, не смогу петь? — Голос сел, как от сильнейшей простуды, поэтому следующие слова вытолкнула через силу: — Я имею в виду… никогда не смогу петь в опере?

— Сможете, разумеется. — Халлоран подался вперед. — Леона, вы хотите, чтобы я вас накормил?

Этого я точно не хотела, поэтому схватилась за вилку с ножом с удивительным проворством. Но даже сейчас, после его слов, мне все равно чудился какой-то подвох. Возможно, дело было в том, как он на меня смотрел — прищурившись, как расслабленный хищник. Или в том, что от его близости все волоски напоминали токопроводящие жилки под напряжением, а кожу начинало покалывать.

— Но вы сказали, что я спровоцировала всплеск.

Еда оказалась вкусной, надо бы об этом сказать.

— Этого больше не случится. Если научитесь контролировать силу.

— А учить меня…

— Буду я.

Ну вот и подвох. Что ж, наверное, надо с этим смириться как с неизбежностью.

— Когда? — поинтересовалась скорее к сведению.

— Будни у меня загружены, но на следующие выходные я весь ваш.

Ну ладно. Не так уж это и страшно.

— Вам тоже нужны будут два полностью свободных дня.

— Полностью?! — взвыла я.

— А чего вы хотели?

— Но ведь я пою по ночам! А в выходные больше всего посетителей.

— Вряд ли вы будете в состоянии петь после первых занятий.

Я все-таки подавилась и закашлялась.

— Выбирайте, чего вы хотите больше — продолжать петь сейчас или расти.

Представила, что скажет Эвель, и поморщилась. Хорошо хоть у нас с ней нет постоянного контракта, а то никто бы меня никуда не отпустил. Без неустойки. Но даже отсутствие контракта не гарантирует приятного разговора. Да и потом, мне по-прежнему нужно откладывать деньги на учебу Танни.

— Ваша мечта об опере все еще жива, Леона?

Я вернула ему холодный взгляд.

— Вы не можете так ставить вопрос.

— Могу и ставлю. Ландстор-холл — ваше прошлое. На что вы готовы ради будущего?

У-у-у… диктатор!

— Ландстор-холл — мое настоящее. И подставлять коллег я не имею права.

— Я и не прошу вас никого подставлять. Неделя — достаточный срок, чтобы найти вам замену на две ночи. Я могу решить этот вопрос одним звонком.

— Нет! — яростно вскинулась я.

— Тогда разбирайтесь сами. — Он поднял бокал. — За встречу?

Вино было терпким и пьяным, выдержанным. Ягодный вкус теплом растекался по телу, согревая. И уже не хотелось думать, что мне предстоит разговор с начальством и занятия с иртханом. При мысли о них в груди разгорался пожар, а отвести взгляд от его пальцев — красивых, длинных и сильных — было сложно. Даже в том, как он держал бокал, тоже было нечто завораживающее: легко, и в то же время достаточно одного движения, чтобы хрусталь разлетелся крошкой. Ломать Халлоран умеет, в этом я уже убедилась. Вот только сейчас мне хотелось почувствовать, каково это — невесомое прикосновение его ласки. Бывает ли оно вообще невесомым или всегда идет волной, сокрушающей все и вся?

— Снова обвиняете меня во всех грехах, Леона?

— И да, и нет, — я указала на него вилкой, — умеете вы прогнуть под себя обстоятельства.

— Позвольте принять это как комплимент. Вы по собственной воле чуть было не устроили ритуальное самосожжение.

— Но я же не знала! И если бы вы сказали мне заранее…

— В случае с вами, Леона, вообще сложно что-то предсказать. Гораздо спокойнее и проще связать и положить на большую кровать с защитным полем.

— Интересные у вас фантазии. И кляп вставить для верности? — хмыкнула я.

— Это вы сами предложили.

Он смотрел мне в глаза, не отрываясь. От одного лишь взгляда по телу бежали волны будоражащего тепла. Собирались в кончиках пальцев, которые как магнитом тянуло к нему — коснуться подбородка, повторяя его резкий контур.

— Сами готовили? — невольно облизнула губы.

Халлоран усмехнулся.

— Для этого у меня есть домработница.

— Сливающаяся со стенами?

— Очень видная женщина. Надо будет вас с ней познакомить.

— Зачем это?

— Эсстерда Карингэм тоже очень принципиальная. Однажды я перевел ей премию ко дню рождения, так она прибежала на следующий день. Выяснять, в чем дело.

— Теперь будете мне это припоминать?

— Не буду. Тем более что деньги вы все равно возьмете.