Книга Академия пяти стихий. Искушение - Ирина Матлак

— Анна? — Соседка ошарашенно на нее посмотрела.

— Да, у меня кот! И мне все равно, против ты или нет, он будет жить с нами! — отрезала Джолетта, предвосхищая возможные вопросы.

— Я не против, — выдохнула Ника, совладав с собой. — Но речь не об этом…

Укладывая новообретенного питомца на свою кровать, Джолетта нахмурилась:

— Что еще?

— Твои волосы… как они…

Не успела Ника договорить, как Джолетта опрометью бросилась к настенному зеркалу. С бешено колотящимся сердцем она посмотрела на свое отражение, ожидая увидеть очередной ужас, но все обстояло совсем иначе. Да, волосы действительно изменились. Вместо тоненьких прядей, едва достающих до плеч, они тяжелыми локонами опускались до пояса, став такими, как до превращения. Не вернулся лишь цвет, который по-прежнему был неопределенного русого оттенка.

Возвращение длины волос стало еще большим потрясением, чем недавние пятна на коже. Как?! Почему это произошло?! Джолетта была настолько же потрясена, насколько счастлива. Подумать только — частичка прежней внешности вернулась!

Под не менее изумленным взглядом Ники она схватила с тумбочки заколки и принялась подкалывать волосы, пытаясь визуально сделать их короткими. Такие резкие перемены в облике обязательно кто-нибудь заметит и станет задавать вопросы. Проще придать прическе привычный для всех вид, чем путаться в новом вранье.

— Поклянись, что никому не скажешь о том, что сейчас видела! — потребовала Джолетта, вперившись в Нику цепким взглядом.

Осмыслив просьбу, соседка долго не колебалась:

— Если для тебя это так важно — хорошо, от меня никто ничего не узнает. — Джолетта продолжала неотрывно на нее смотреть, и Ника добавила: — Клянусь.

Клятвы для аристократов не были просто звуком, и хотя к этому сословию соседка не относилась, Джолетта все равно ей поверила.

— Может, ты все-таки объяснишь? — проявила настойчивость Ника, разглядывая шикарную шевелюру, которую Джолетте так и не удалось «укоротить». — Сначала — странные пятна, теперь — внезапно отросшие волосы. Еще и ночь вне стен академии, вызов в кабинет ректора…

Джолетта вмиг подобралась и, сложив руки на груди, ответила:

— А может, лучше ты объяснишь, где провела эту ночь и что тебя связывает с лордом Грэмом?

— Анна, — устало выдохнула Ника. — Хоть ты не начинай. После сегодняшнего дня меня от этого вопроса уже тошнит.

— Я не лезу с расспросами к тебе, а ты — ко мне, — подвела итог Джолетта, присев рядом с задремавшим котом и сняв с него мокрое полотенце.

— Как его хоть звать-то? — Ника кивнула на растянувшееся на кровати животное, смешно подрагивающее кончиком хвоста.

Джолетта безразлично пожала плечами:

— Да никак. Зови, как хочешь.

В следующее мгновение взгляд Джолетты упал на обложку книги, которую читала Ника, и оказалось, что это учебник по этикету.

— Проблемы?

— Совсем запуталась, — честно призналась соседка. — К завтрашнему надо выучить первые параграфы по придворному этикету, а у меня уже голова закипает от всех этих реверансов. Вот скажи, разве есть какая-то разница между реверансом «фруа» и «де фру а»? Судя по тому, что здесь написано, они исполняются совершенно одинаково!

— Исполняются одинаково, но разница — в названии и назначении, — машинально отозвалась Джолетта. — «Фруа» следует делать, когда предстаешь перед королем, а «де фруа» — когда уходишь.

Ника удивилась:

— Ты в этом разбираешься?

Джолетта кивнула и, в свою очередь, уточнила:

— Услуга за услугу? Сумеешь помочь с закалыванием волос?

Хотя Ника была визажистом, в салоне она часто помогала парикмахерам и не раз сталкивалась с самыми разными заказами, так что на предложение Джолетты согласилась с энтузиазмом. Не откладывая дела в долгий ящик, она взяла пару заколок, и через некоторое время волосы Джолетты приняли такой же вид, какой имели этим утром.

Весь следующий час первокурсницы потратили на разъяснение основных вопросов этикета, возникших у Ники. Вначале Джолетту раздражало то, что приходится объяснять настолько элементарные вещи, но после она вошла во вкус. Ученицей Ника оказалась способной, так что особых проблем во взаимопонимании у них не возникло.

Затем Джолетта пошла на работу и после того, как отдраила там пол и гору посуды, вернулась в комнату, прихватив с собой теплого молока, сметаны и ненужную коробку, которую по ее просьбе Мик наполнил песком. Все тот же поваренок по первому требованию снабдил Джолетту бинтом, при этом поинтересовавшись, зачем ей все это понадобилось. Разумеется, пояснять она ничего не стала.

Коробку Джолетта поставила в ванной и после того, как потратила уйму времени, чтобы приучить к ней кота, накормила его принесенными продуктами. Зверюга, несмотря на подранное ухо и хромую лапу, оказался вполне симпатичным, а разноцветные глаза добавляли ему особую изюминку. После того как кот наелся и расслабился, Джолетта перевязала ему пораненную лапу и порадовалась, что это не перелом, иначе пришлось бы тащить его в лазарет.

В «Жар-птице» было многолюдно. Все столики, между которыми сновали шустрые официантки, занимали разномастные посетители. Отовсюду слышались голоса и громкий смех, в воздухе витал спертый запах табака и выпивки. Среднего сорта таверна пользовалась большой популярностью у рабочих и желающих расслабиться после тяжелого дня.

За дальним столом, стоящим в самом углу, сидели двое.

— Ты в этом абсолютно уверен? — спросил Грэм своего собеседника, глаза которого алчно блестели.

— Почти… не сказать, чтобы совсем, но…

На стол с глухим стуком упали еще две серебряные монеты.

— Вспомнил! — мгновенно оживился мужчина. — Я как раз сидел у окна и видел, как среди прочих, идущих в академию, была девка, с ног до головы замотанная в темный плащ. Я еще тогда удивился — зачем она так вырядилась в такую-то жару?

— Она точно вошла в ворота академии?

— Ну… не то чтобы я видел, все ж таки таверна стоит далековато… — вновь зачастил он.

Грэм понятливо хмыкнул, и на столешнице появился один золотой.

— Да-да, абсолютно уверен! — энергично закивал собеседник, подрагивающей от жадности рукой придвигая к себе деньги. — Приятель, с которым мы здесь сидели, как раз за ней пошел — по пути было. Он потом говорил, что видел, как она в академию пошла. Поступала, поди.

Удовлетворившись ответом, Грэм осчастливил мужика еще парой монет и покинул таверну. Выйдя на улицу, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, который после минут, проведенных в кабаке, казался невероятно приятным.

Теперь сомнений не оставалось — девушка, что расплатилась с хозяйкой постоялого двора серьгой Джолетты, на следующий день прибыла в академию. Рабочий был уже третьим свидетелем, это подтвердившим. Цветочница, чья лавка располагалась по соседству с постоялым двором, видела, как вышедшая из него фигура в плаще пошла в направлении рынка. Торговка фруктами сообщила, что она миновала площадь и пошла дорогой, ведущей на окраину. А теперь выяснилось, что рабочий заметил ее среди толпы, стекающейся к воротам академии. Единственная загвоздка состояла в том, что никто из них не сумел рассмотреть ее лица. Да и в дни поступления в академию прибыло столько народу, что вряд ли кто-то из преподавателей или студентов сумеет припомнить, кто во что был одет. К тому же перед тем как пытаться поступить, плащ она наверняка сняла, в таком случае эта единственная зацепка становится практически бесполезной.