Книга Станция похищенных душ - Наталья Калинина

Паровоз, сбавляя ход на подъезде к станции, заскрежетал механизмами и выпустил струю черного дыма, который подхватило ветром и швырнуло в окно. Затем последовали два сильных толчка и после этого состав встал. Ева поднялась с места и направилась к выходу. В коридоре по-прежнему было пустынно, никто не выходил на станции и никто не входил. Ей не встретился даже проводник, словно она и правда была единственным человеком в призрачном поезде. Ева вышла в тамбур и увидела, что дверь вагона уже открыта. Может, поезд все же населен невидимками? От этой мысли ей стало не по себе, она даже ощутила за спиной какое-то движение, но когда оглянулась, никого за собой не увидела. Паровоз неожиданно издал громкий гудок, словно подгоняя ее, и Ева спустилась на перрон напротив одноэтажного здания вокзала.

Платформа тонула в сером сумраке, хоть уезжала девушка из своего поселка в обеденное время. Ева невольно поискала глазами часы на здании вокзала и увидела круглый циферблат без стрелок. Мало толку от таких часов. Ее же по-прежнему показывали тот час, в который она вошла в поезд. Что ж, время здесь, похоже, не играет важной роли. Ева огляделась по сторонам и убедилась, что платформа так же пуста, как и вагон. Решительность, с какой Ева отправлялась на старую станцию, уже давно оставила ее. Она даже подумала, не подняться ли обратно в вагон, но поезд вновь издал гудок и выпустил еще одну струю черного дыма. С громким лязганьем пробудились после короткой паузы колеса, и медленно набирая скорость, словно тяжеленный маховик, состав двинулся с места. Когда он уехал, Ева увидела лишь одну колею, оба конца которой скрывались в молочно-белом и плотном, как пудинг, тумане. Края платформы так же тонули в тумане, и ничего не оставалось, как идти на вокзал.

Приземистое здание при ближайшем рассмотрении оказалось сложенным не из камня, как показалось издали, а из досок, которые в серый окрасили дымные сумерки. Блуждая взглядом по неказистому в своей простоте фасаду в поисках вывески с указанием станции, Ева решила, что сумерки в этом месте могут быть вызваны не поздним вечером, а тем, что атмосфера этого места была словно задымленной. И хоть в воздухе не витало запаха гари, предположение о дыме ее странно успокоило. Словно, найдя такое более реальное, чем загадочный временной скачок, объяснение, Ева обрела под ногами почву. Она уже уверенно потянула на себя за металлическую скобу деревянную дверь и оказалась в маленьком вокзальном кафе.

Здесь царил такой же дымный сумрак, которым, словно ватой, были обернуты барная стойка с табуретами и пара высоких столов. За стойкой, повернувшись к Еве боком, сидел мужчина в старомодной шляпе и пальто.

– Здравствуйте, – произнесла девушка, удивляясь тому, как странно прозвучал здесь ее голос – сухо и скрипуче, словно скрежет попавшего на жернова песка. Мужчина поднял голову, но на его бледном изнеможенном лице с черными кругами вокруг глаз не отразилось ни любопытства, ни приветливости. Он отвернулся, и его фигура вдруг зарябила, словно глядела Ева на мужчину сквозь толщу воды. Она не решилась больше тревожить незнакомца, пересекла узкое здание кафе, прошла небольшой предбанник с закрытым окошком кассы и вышла на улицу.

Там оказалось так же безлюдно, как и на платформе. Куда, черт возьми, она попала? И где может быть Тина, если она здесь? Но, тем не менее, не смотря на поднимающуюся к горлу изжогой тревогу, Ева упрямо шла вперед. Ее ноги тонули в чем-то мягком и сером, похожем на толстый слой то ли пепла, то ли пыли. Ева присела и коснулась дороги, затем поднесла пальцы к лицу. Все же больше похоже на пыль. На всем, что ей встречалось по пути – на голых остовах деревьев, каменных скамьях, крошечных, похожих на коробки, постройках с заколоченными крест-накрест дверями, лежал толстый слой этой пыли. Звуки глохли в ней, как в войлоке, и потому здесь царила тишина.

Ева прошла довольно большой отрезок пути, когда ей встретился еще один человек. На этот раз это оказалась закутанная в несколько одежд и с повязанным на голове плотным платком женщина. Незнакомка не столько шла, сколько плыла навстречу Еве, ничуть не обращая на ту внимания. Когда их разделяло несколько метров, Ева бросилась женщине наперерез:

– Простите! Вы можете мне помочь?..

Незнакомка подняла голову, но лицо у нее оказалось почти до глаз закрытым платком. Ева лишь увидела черные, как пропасти, глаза без белков и невольно отшатнулась. Женщина молча проплыла мимо, будто встреча нисколько ее не удивила.

Еве еще несколько раз встретились подобные фигуры – женщин, мужчин, стариков и даже одного мальчика в толстом пальто. Безмолвные, черноглазые, серолицые, будто тени. Они все проплывали ей навстречу, озабоченные своими молчаливыми думами, и никто не проявил к Еве ни малейшего интереса. Не выдержав, девушка схватила одну из женщин за руку, но пальцы, сомкнувшиеся, к ужасу Евы, в пустоте, не почувствовали ничего, кроме едва ощутимой мягкости пыли. В следующее мгновение фигура, еще находившаяся перед Евой, вдруг исчезла, словно осыпалась пылью на дорогу. Девушка тихо вскрикнула и повернула назад. Здесь, в этом мрачно-сером месте ей делать нечего. Внутреннее чувство подсказывало ей, что она ошиблась, Тины здесь нет.

Она обрадовалась, увидев цепочку своих следов, которые, словно нить Ариадны, не дали бы ей заблудиться и вывели из этого сумрачного места обратно к станции. Ее следы оказались единственными, никто из встретившихся «прохожих» больше не оставил их на дороге, словно фигуры плыли в воздухе, не касались ногами земли. Но затем Ева обнаружила еще одну цепочку следов, которые перекрывали ее собственные. Кто-то, кто носил ботинки или туфли размера значительно превосходящего ее собственный, шел за ней попятам до последней встреченной ею постройки, а затем куда-то исчез. И в этот момент Еве стало по-настоящему страшно – до холодка в позвонках, до онемения кончиков пальцев. Секунду помедлив, она внезапно сорвалась с места и бросилась бегом. Ее не столько пугало то, что она, обгоняя плывущие теперь в одном с ней направлении фигуры, зачастую проходила сквозь них без помех, сколько то, что кто-то, возможно, преследовал ее.

Ева выбежала к станции, рванула на себя легко поддавшуюся дверь, пробежала через бар, за стойкой которого все так же находилась фигура мужчины в пальто и шляпе, выскочила на платформу и увидела стоявший у станции эшелон. Не раздумывая, она запрыгнула в первый ближайший к ней вагон и только уже там огляделась.

Впрочем, оглядеться ей мешала темнота, слегка разряжаемая пробивающимся в горизонтальные щели деревянной обшивки тусклым светом. Эта темнота, в отличие от сумерек того странного городка, в котором Ева только что побывала, была не молчаливой, а была наполненной вздохами, храпом, кряхтением, скрипами, откашливаниями. Ева обняла себя руками, словно желая отгородиться от непонятного, а потому страшного, окружения. Куда она попала, куда ее везут, кто с ней находится рядом? Во второй раз она испытала животный ужас, который едва не заставил ее сорваться на истерику, закричать, завопить, броситься на поиски выхода. И только здравая мысль, что, возможно, ее младшая сестренка тоже прошла через подобный испуг, отрезвила подобно ледяному душу и заставила взять себя в руки. Что бы ни случилось, куда бы ее ни везли, с кем бы ей ни пришлось встретиться, она все выдержит – ради того, чтобы выручить из этого места Тину.