Книга Тайный посол. Том 2 - Владимир Малик

– Сейчас мы встретимся с паном Станиславом… Я все знаю… Вандзя удивленно подняла голубенькие глазки и поморщилась:

– Что пан имеет в виду?

– Пусть пани не прикидывается овечкой… Мне все рассказали о твоей благосклонности к пану Станиславу.

– Что пан говорит! – воскликнула обиженно Вандзя.

– Пани незачем волноваться: я все простил и забыл!.. Но я хочу предупредить пани, если это повторится опять…

Пан Мартын не сказал, что будет, если «это повторится опять», но по тому, как побагровело его лицо, как грозно встопорщились усы и сверкнули глаза, и без слов было ясно, что ей не поздоровится.

– Пан мог бы не тащить меня сюда, а оставить в Крыму. Я говорила об этом пану не раз, – выпалила раздраженно Вандзя.

– Прошу тебя, тихо! – зашипел пан Мартын, заметив, что на них уже обращают внимание. – Договорились же…

Он спрыгнул с коня, помог сойти пани Вандзе, накинул поводья на крюк, вмурованный в стену, и обратился к шляхтичу в нарядной одежде, который только что вышел из двери гетманской резиденции – массивного каменного дома под черепичной крышей.

– Как пройти к ясновельможному пану гетману, пан?

Шляхтич презрительно осмотрел необычное и сильно поношенное одеяние Спыхальского, загорелое, выдубленное солнцем и ветрами лицо, запыленные сапоги и небрежно ответил:

– Ясновельможный пан гетман сейчас очень занят и вряд ли сможет уделить пану хотя бы минуту… Я посоветовал бы милостивому пану прийти дня через два-три…

– Как! – воскликнул уязвленный Спыхальский. – Через два-три дня?! Думает ли пан, что он говорит?

– Но!.. – вспыхнул шляхтич. – Я войсковой товарищ пана гетмана! Как пан смеет так разговаривать со мной!

– А я был войсковым товарищем ясновельможного пана гетмана, когда милостивый пан под стол пешком ходил, – распалился Спыхальский, не замечая, что тому тоже лет тридцать, как и ему.

Без гроша в кармане, без крыши над головой, он не знал, как прожить день, а тут вдруг ему предлагают ждать два, а то и три дня. И кто может гарантировать, что через три дня его допустят пред ясные очи гетмана? Разозленный пан Мартын тяжело дышал и не мог уже сдержать себя.

– Да я с паном маршалком не в одном бою побывал, пока милостивому пану няньки сопли вытирали, трижды на день кашу с молоком в рот пихали и столько же раз кое-что из штанов вытрясали! Перун меня разрази, если милостивый пан тотчас же не доложит про меня, то есть Мартына Спыхальского, гетману, я саблей собью спесь с надменного и бестолкового пана войскового товарища! Холера ясная!

Шляхтич побледнел и схватился за саблю. У входа в дом собрались люди и с любопытством наблюдали за стычкой. Но тут из открытого окна второго этажа раздался голос, который заставил всех замолчать:

– Что там за шум, панове?

– Пан гетман, пан гетман, – прошелестело в толпе.

Спыхальский поднял голову, нацелив вверх свои огненно-красные усы.

– Я естем шляхтич Мартын Спыхальский, мой ясновельможный пан! Думаю, ясновельможный пан не забыл меня?.. А это – моя малжонка пани Вандзя… Ее пан тоже должен помнить… Я возвратился из турецкой неволи, прошу пана.

Пан Мартын вдруг умолк и покраснел. Ему стало стыдно, стало жаль себя. «Песий ты сын, пан Мартын, – подумал он. – Перед кем унижаешься? Перед человеком, который надругался над твоим достоинством, а сам только тем превосходит тебя, что владеет большими имениями? Сто дзяблов!..»

Он в отчаянии обвел взглядом притихших шляхтичей и жолнеров, стоящих вокруг, и готов был уже юркнуть в толпу и исчезнуть, бежать отсюда, но тут вновь прозвучал голос гетмана:

– Ба, ба, ба, пани Вандзя! Пан Мартын! Какими ветрами? Поднимайтесь сюда! Я хочу вас видеть немедля! Матка Боска, так вы прямо с того света!..

Спыхальский взял Вандзю за руку и под оторопевшим взглядом шляхтича, с которым он только что препирался, быстро вошел под мрачные своды старинного дома. Вверху их уже ждал Яблоновский.

– Прошу, прошу, любезная пани, проходите сюда! – приглашал высокий худой гетман. – Пан Мартын, я рад вас обоих видеть в своем доме! Где же милостивый пан пропадал столько лет?

– В турецкой неволе, прошу любезного пана, – ответил Спыхальский, пожимая узкую холодную руку гетмана и входя в большую, прекрасно меблированную гостиную, в которой на дорогих коврах, сплошь закрывавших стены, было развешано не менее дорогое оружие – сабли, турецкие ятаганы, пистолеты. – А пани Вандзя – в татарской… Мы только что прибыли с Украины…

– О, это тем более интересно. У меня гость с Украины, – и гетман Яблоновский указал на незнакомца, который поднялся из глубокого кресла и почтительно поклонился вошедшим. – Знакомьтесь – полковник Ян Яненченко…

Спыхальский внимательно осмотрел казачьего полковника, про которого он много слышал весьма нелестного на Украине, и подумал, что, верно, Арсену Звенигоре было бы любопытно узнать, какое дело привело этого человека из Немирова во Львов. Неужели прислал Юрий Хмельницкий? С какой целью?

После взаимных приветствий и пустых фраз – дани светско-шляхетскому этикету – гетман Яблоновский попросил всех сесть, а Спыхальского – рассказать о своих скитаниях и злоключениях. Слуга внес на блюде графин с вином и хрустальные бокалы. Яблоновский, отпивая маленькими глоточками холодный напиток, слушал рассказ пана Мартына, а сам краешком глаза поглядывал на Вандзю, увядшую, похудевшую и порядком обносившуюся. Но по его глазам и по всему выражению лица невозможно было догадаться, что он думает о таком неожиданном приезде этой обедневшей шляхетской пары, рад им или нет.

Когда Спыхальский закончил свое не очень веселое повествование, гетман вздохнул и сказал:

– Одиссея ваша, панове, действительно любопытна, и мы еще как-нибудь продолжим нашу беседу о ней. А сейчас, пан Мартын, я хотел бы услышать твое мнение о положении на Украине… Правда ли, что все Правобережье – полупустыня, как утверждает пан Яненченко? Что Корсунь, Умань, Фастов и другие некогда многолюдные города лежат сейчас в сплошных руинах, стали пристанищем диких зверей?

– Да, пан, это все правда.

– То есть ты хочешь сказать, что весь край тот совершенно обезлюдел?

– Ну, не совсем так, вельможный пан гетман… Люди там есть, где больше, где меньше… В Фастове, к примеру, мы видели три души – старушку и двух детей…

– Это все равно что никого, – задумчиво произнес Яблоновский. – А если край безлюдный, то он, можно считать, ничей… И если Речь Посполитая проявит хотя бы немного настойчивости и желания, то она сможет вернуть те земли в лоно матери-отчизны?.. Так говорил мне только что пан полковник…

Спыхальский был неприятно поражен подобным поворотом мыслей гетмана. Вот, значит, с какой целью приехал Яненченко! По всей видимости, Юрий Хмельницкий затеял очередную измену, хочет отрешиться от султана и переметнуться к королю?.. Но тогда против Польши окажутся не только Порта, но и Украина, и Москва! Или здесь, может, что-то другое?.. Чтобы не выявить своих истинных чувств, он начал осторожно.