Книга Опасная командировка - Александр Ковалевский

Секачев, как только узнал из «Новостей» о том, что застрелился министр МВД СССР, тоже демонстративно выбросил свой партбилет на помойку. Проявленную в дни путча неосторожную инициативу впоследствии почему-то не простили и разжаловали в простые участковые. Почувствовав себя нагло обманутым, он затаил на предавшее его начальство обиду, но вскоре оттаял, поскольку в участковых оказалось не так уж и плохо. На вверенной ему территории располагался Центральный рынок, и участковому инспектору милиции Секачеву грех было роптать на судьбу. Получая, как и все остальные милиционеры, от разоряемого новыми правителями государства копеечную зарплату, которая выплачивалась с задержкой в два-три месяца, он уже через год купил почти новые «жигули», а через два – затеял строительство загородной дачи. К девяносто второму его повысили до старшего участкового, и с «жигулей» он пересел на подержанный «мерседес».

Еще через год он занял должность начальника ГОМа (городского отделения милиции) на Центральном рынке и зажил припеваючи, жирея от хорошей жизни на глазах. Вкусно покушать Витя любил всегда и теперь, когда его холодильник ломился от деликатесов, а водки было хоть залейся, мог позволить себе пить и есть в три горла. В отапливаемом гараже, выложенном из белого кирпича, красовалась уже новенькая «мазда», а «на черный день» были припасены доллары еще на одну иномарку.

На службе у него тоже все складывалось лучше некуда. На контролируемом им рынке стояла «на довольствии» чуть не половина городского управления, и посему начальство Секачева весьма ценило и уважало. Невыносимый зануда для своей жены, среди коллег по службе он слыл общительным компанейским мужиком. Пил Секачев, как настоящий мент, исключительно водку, предпочитая ее коньяку и изысканным винам. Его китель был украшен медалью за безупречную службу, а благодарностей в его личном деле было на порядок больше, чем неизбежных для любого милицейского руководителя взысканий. Чем, спрашивается, он хуже других? Берет взятки и решает вопросы с криминальным элементом? Так кто их сейчас не берет и не хороводится с преступниками?

По сути, он прикрывал (в разумных, конечно, пределах) орудующие на рынке преступные воровские группировки. Правда, действовал Секачев не сам по себе, а в тесной связке со своим начальством, регулярно отстегивая ему от прибыли. Одни «наперсточники» на своих игровых станках поднимали за месяц до ста тысяч долларов. А у бригады Лимона, торгующей угнанными автомобилями, обороты были еще солиднее, да плюс толпы мошенников, карманников, наводнивших крупнейший в городе рынок. Вся эта разношерстная публика добросовестно платила за крышу, и деньги текли через Секачева рекой, но лично в его карманах оседала лишь малая толика того, что давал ему рынок. Львиная доля уходила наверх городскому и областному руководству. Приличные деньги приходилось тратить и на сотрудников из инспекции по личному составу и их «неподкупных» конкурентов из управления внутренней безопасности, специально созданного для борьбы с такими предприимчивыми милиционерами, как Секачев. Не забывал он подкармливать и прокуратуру, надзирающую не только за рядовыми ментами, но и за сотрудниками вышеупомянутой инспекции и внутренней безопасности.

Бедный Секачев буквально разрывался на части, чтобы никого не забыть и никого не обидеть. Крутиться ему приходилось денно и нощно, и он был постоянно на нервах, но не роптал, зная, ради чего работает. В результате им были довольны все: и бандиты, которые промышляли на рынке, не опасаясь преследования со стороны органов внутренних дел, и высокопоставленные менты, которые, по идее, должны были требовать от майора милиции Секачева нещадно с этими бандитами бороться.

Так Виктор Секачев стал тем, кого принято называть «оборотнем в милицейских погонах», но, ясное дело, себя он к «оборотням» не причислял, ведь он же честно делился с начальством и лишь выполнял их указания.

На этой неделе заканчивалась операция «Вымогательство», и Лошакову нужно было доложить об успехах в работе уже сегодня вечером. Завтра утром его вызывают на ковер к начальнику управления, и тот пообещал, если не будет показателей, разжаловать любого руководителя службы до простого участкового! Секачев в участковые, естественно, не хотел и поэтому под операцию провел одну хитроумную комбинацию. Его оперативники задержали с поличным одного потенциального клиента в «вымогатели», но тот пока упорно все отрицал. Задержанного бросили на ночь в камеру (чтобы он стал посговорчивей), но и это особого результата не дало. «Вымогатель» нагло стоял на своем! Секачев и без его признаний прекрасно знал, что никакого вымогательства и близко не было.

Минует гроза, закончится операция – иди себе на свободу, как говорится, с чистой совестью, а пока – извини, нам о своей шкуре тоже позаботиться надо! Главное, чтобы сводка прошла, а там пройдут положенные десять дней, материал откажем, за это время операция закончится, начнется новая, и о горемыке «вымогателе» никто потом и не вспомнит. Получалось, что и волки сыты, и овцы целы, но неспокойно было на душе у Секачева. Слишком уж все было шито белыми нитками, да и мужик попался какой-то слишком упрямый, заладил свое, как баран: «Не вымогал!» – и все тут, как будто сами менты этого не знают. Пусть скажет еще спасибо, что операция не по наркотикам проводилась, подбросили бы шприц с «ширкой», потом вообще бы не отмазался…

История и в самом деле была весьма паскудная, а вдруг напишет потом «вымогатель» жалобу в прокуратуру… За незаконное задержание и самому загреметь можно, хотя дураку понятно, что никогда этого не будет, но нервов прокурор потреплет немало. Поэтому любыми путями сейчас нужно добиться «чистосердечного» признания, иначе действительно потом неприятностей на свою голову не оберешься. Секачев в сердцах выругался, вспомнив, что «оперативную комбинацию» ему предложил рыночный авторитет по кличке Лимон. Намедни тот по пьянке на своем джипе ударил в зад какой-то ржавой колымаги, водитель которой за ремонт своего разбитого «жигуленка» заломил с виновника ДТП триста долларов. Лимон, понимая, что разборка в ГАИ ему ни к чему, потому как он был настолько тогда пьян, что еле на ногах держался, согласился заплатить водителю «жульки» эти триста баксов, но сразу дал ему только сотку, пообещав остальную сумму довезти в ближайшее время. Узнав же от Секачева, что МВД организовало такую чудную операцию и чуть ли не упрашивает граждан писать заявления о вопиющих фактах каких-либо вымогательств, Лимон, посопев немного, вспоминая буквы алфавита, состряпал заявление, что неизвестный вымогает у него, бедолаги, аж двести долларов. Секачеву эта оперативная комбинация понравилась, тем более что лох сам шел в руки. Лимон тут же при нем созвонился с владельцем «жульки» и забил тому стрелку. Остальное, как говорится, дело техники: купюры пометили, заранее пригласили понятых и приняли водилу под белые руки, но дальше пошло не по сценарию. Задержанный автолюбитель никакого сопротивления вылетевшим из кустов оперативникам не оказал, но в отделе повел себя крайне неприятно, наотрез отказавшись признать такой абсолютно ясный для работников милиции факт вымогательства. Хуже того, он заявил, что в Афгане командовал разведбатом и ментовский произвол так просто не оставит! Угрожал, в общем…

Опера бились целый час, но бывший комбат сдаваться не собирался, и, похоже, неприятности теперь намечались у самих ментов. Но отступать было уже поздно, и молодые оперативники, год назад окончившие милицейский институт, решили на практике проверить свои способности в сыскном деле. Проучившись пять лет неизвестно чему, они толком простое заявление принять не могли и с ошибками писали слово «преступление». Но во всем, что касается выбивания денег, соображали даже лучше своего начальника, который, казалось бы, на этом деле собаку съел.