Книга Прекрасная воительница - Бертрис Смолл

— Я здесь, мать, — отозвался он и подошел к кровати. — Тебе что-нибудь принести?

Она посмотрела на него слезящимися голубыми глазами.

— Ты не мой Бобби, правда?

Взгляд ее сделался на удивление ясным и чистым.

Фингел Стюарт покачал головой.

— Нет, мать, я не твой Бобби, — тихо ответил он. — Но ты спасла мне жизнь, убедив людей хранителя Западной Марки, что я — это он, и я тебе за это благодарен. Спасибо.

— Я думала, что так оно и есть, — прошептала старушка. — Мой Бобби пошел сражаться с королем Яковом в место под названием Флодден. Ему было всего двадцать, когда он покинул меня. Его отец говорил, что он погиб, да только я не верила и всегда знала, что мой Бобби вернется ко мне. А ты так на него похож! — прошептала она. — Я была так уверена, так уверена…

Ее слабый голос затих, а по морщинистой щеке потекла слеза.

— Флодден случился двадцать восемь лет назад, мать, — сказал ей Фин. — В том сражении погиб король Яков Четвертый. А битва, где сражался я, произошла при Солуэй-Моссе, а король нынче его сын, Яков Пятый.

— Ты шотландец, — пробормотала она, покачав седой головой. — Джентльмен, наверное.

— Да, — ответил Фин, и легкая улыбка тронула его губы. — Я шотландец. Полученная рана отшибла мне память, однако благодаря твоей нежной заботе она постепенно возвращается.

— Ты знаешь свое имя? — слабым голосом спросила старушка.

— Меня зовут Фингел Стюарт, — сказал он, — и у меня есть дом в Эдинбурге. Это все, что я помню. Еще припоминаю человека по имени Айвер. Надеюсь, он поможет мне вспомнить остальное. Мне все время снится каменная крепость и какой-то старый лэрд.

— Я умираю, — произнесла старушка будничным тоном. — Ты останешься со мной, пока я не умру, Фингел Стюарт? Отнесешься к моему телу с должным уважением?

— Я не покину тебя, мать, — пообещал он. — Я обязан тебе жизнью.

— Вот и хорошо, — прошелестела она, и глаза ее снова закрылись.

Теперь они поменялись местами, и следующие несколько недель Фингел ухаживал за старушкой, которая спасла ему жизнь, назвав своим сыном. Она не сдавалась духом, но тело ее все слабело и слабело. Фингел отморозил руки, потому что проводил много времени на свирепом морозе, отыскивая топливо, чтобы крохотная старушка не мерзла. Он ставил силки и поймал нескольких кроликов, освежевал их, разделал и сварил, чтобы накормить ее. Шкурки Фингел выдубил и сшил варежки, чтобы согреть ей руки, постоянно бывшие ледяными.

Иногда ей становилось чуть лучше, и, как ни странно, Фингел этому радовался, потому что теперь у него никого, кроме этой старушки, не было. Они никого не видели — хижина стояла посреди болота, и к ней не вела ни одна сколько-нибудь заметная тропа. Старушка рассказала, что прожила в этой хижине всю свою жизнь. Ее покойный муж был одним из болотных смотрителей и обходил округу, следя, чтобы никто не охотился незаконно на дичь и не ловил рыбу. Его отец занимался тем же самым, почему хижину и построили на этом месте.

До того как родился Бобби, старушка потеряла двух сыновей и дочь. Бобби она вырастила и старалась уберечь, но он оказался упрямым мальчиком — мог бы получить место отца, однако он хотел приключений, каких не могло быть у болотного смотрителя, работавшего на хранителя Западной Марки. Когда король Генрих обратился к нации с призывом идти сражаться с шотландцами, Бобби откликнулся на этот призыв. После сражения у Флоддена, где погиб шотландский король, муж старушки отправился на розыски сына, надеясь, что тот уцелел, но не нашел никаких его следов, а Бобби так и не вернулся домой. Спустя несколько лет после этого ее муж умер.

— А потом я потеряла счет времени, — сказала старушка, взглянула на Фингела своими ясными глазами и добавила: — Когда меня не станет, побудь здесь еще, пока твоя память не улучшится. Сюда никто никогда не приходит, и здесь ты в безопасности. Хоть ты и шотландец, но не такой уж плохой человек.

Фингел засмеялся, затем сделался серьезным.

— Мы все просто-напросто люди, — сказал он ей. — Не важно, с какой стороны границы мы родом, мать. Все беды устраивают нам короли да власть имущие.

Она кивнула:

— А ведь ты правду говоришь.

Свой последний вздох она испустила вечером ранней весны. Снег быстро таял, на замерзшем болоте во льду появились проталины, из воды показались зеленые ростки, которые скоро должны были стать камышом. Тем утром старушка услышала птичью трель, а ведь птиц не было слышно целую зиму. Она закрыла глаза. Фингел сел рядом и держал ее за иссохшую руку целый день, а вечером она в последний раз открыла глаза и, улыбнувшись, сказала:

— Ах, вот, наконец, и мой Бобби.

И со слабым, едва слышным вздохом содрогнулась и умерла.

Фингел Стюарт помолился за ее душу. Он так и не узнал ее имени, хотя прожил в ее хижине больше пяти месяцев — старушка чуть не до последнего считала, что он ее сын, и поэтому он называл ее «мать», что ей очень нравилось. Пришлось и в молитве называть ее матерью. Все то время, что он жил здесь, старушка ходила в одной и той же юбке мышиного цвета, в лифе, вероятно, когда-то бывшим белым, и накидывала на плечи старую шерстяную шаль. Теперь Фину пришлось порыться в ее вещах, чтобы найти более приличную для погребения одежду.

Он снял старые тряпки с ее иссохшего тела, обмыл старушку как мог, согрев воды в очаге. Надел на нее чистую изношенную сорочку, несколько нижних юбок, синюю бархатную юбку и лиф, которые отыскал в маленьком сундуке. Ее муж определенно участвовал в разбойничьих набегах, а не только служил болотным смотрителем, никаким другим способом человек его жалкого положения не смог бы раздобыть для своей жены бархатное платье. Фин расчесал жидкие седые волосы старушки и заплел аккуратную косичку. Вытащил найденную вместе с платьем широкую шелковую ленту и подвязал этой лентой подбородок покойницы, чтобы челюсть не отваливалась. Он собирался похоронить ее утром, потому что за окном давно стемнело.

Поев черствого хлеба и сыра, Фингел лег на тюфяк. Проснувшись еще до зари, он доел хлеб с остатками кролика, которого сварил два дня назад, взял лопату и вышел из хижины, чтобы найти место, где можно вырыть могилу. Относительно сухое место нашлось совсем недалеко, и он увидел, что там уже есть одна могила — вне всякого сомнения, там лежал ее муж, но место для старушки осталось. Могилу Фингел вырыл глубокую, остановившись только тогда, когда добрался до воды. Пришлось высыпать часть земли назад, чтобы могила была сухая. Предрассветная серость над головой таяла, уступая место восходящему над горизонтом солнцу. Запели птицы.

Вернувшись в хижину, Фингел Стюарт поднял с кровати тело старушки и отнес его к простой могиле. Прыгнув вниз, Фингел аккуратно уложил тело, скрестив на груди руки и подсунув под них крест, сооруженный из веточек. Выбравшись наверх, он засыпал могилу и соорудил сверху небольшой холмик. В течение следующих нескольких месяцев земля, конечно, естественным образом осядет, но он понадеялся, что могила не обрушится внутрь. Опустившись на колени, Фингел Стюарт помолился за добрую душу матери, а затем вернулся в хижину.