Книга Связанные - Галина Краснова

Но без нее никак. Я понимаю это как никто другой. Только через двоих можно воздействовать на Кеса. Через нее и меня, но так, как я буду снаружи Чертогов, мне понадобится не меньше десяти минут, прежде чем я достигну самого укрепленного места, где предположительно и будет скрывать Демиург. Это слишком много — удар должен быть молниеносным, чтобы он не успел удрать. Значит, меня нельзя использовать на первом этапе схватке, когда Кеса окончательно отрежут от каналов Силы и заблокируют все пути отступления. Но ко второму я должен успеть любой ценой, иначе Женька точно погибнет. Любая попытка воздействия одного демиурга на другого через нее принесет ей боль. И если в начале она еще продержится, то потом болевой шок и смерть. Получается, ее убью свои же, если я не подоспею вовремя.

Если не успею, она умрет…

Заметив, что все мои мысли неизменно сводится к одной, я устало помассировал виски, пытаясь собраться с мыслями и все же найти выход.

— Дарелин, ты в порядке? — тихо окликнул меня Шес, вызвавшийся сиделкой при мне.

— Никак не могу выкинуть из головы эти мысли…

Я секся, понимая, что не стоит лишний раз волновать верного друга. У него и так нервы на пределе — выяснилось, что его любвиобильная супруга ждет ребенка. И у темных и у светлых дети рождаются редко, а потому они — величайшая ценность. Естественно, он взволнован. Тем более, что он один из тех немногих, кто посвящен в проблему нашего мира. Даже если Демиурга не удастся захватить и он сбежит, мир останется без своего Создателя, не говоря уж о том, что подобное же произойдет и при успехе нашей операции.

Без своего Демиурга мир быстро приходит в упадок — достаточно несколько столетий и начинаются кровопролитные войны, в которых погибают целые нации. Эльфы живут долго. Они успеют увидеть гибель своего народа. Шес и Владычица успеют увидеть гибель своего ребенка, если сами раньше не погибнут. Шес, Владычица, их ребенок, Энувиэль, Клинея… сколько народу погибнет из-за одного жалкого скота, возжелавшего власти! У него было все, но захотелось еще больше!

Я зарычал, пережидая очередной приступ боли. Не знаю. Сколько он длилс, мгновение или вечность. В боли не существует времени. Но когда я очнулся, на плбу ощущалась прохладная рука моего верного няньки.

— Дарелин, может, я все же могу тебе помочь?

— Нет. Не переживай за меня. И вообще, не переживай. Я что-нибудь обязательно придумаю.

Обязательно. Я должен их защитить.

Кес

Загнали в ловушку? Обложили как зверя какого-то? Ничего, мы еще посмотрим кто кого. Скоро ты явишься сюда лично, братец. И наверняка притащишь девчонку. Она твое единственное оружие против меня. Но только не забудь, я так же могу использовать ее против тебя. И гораздо более эффективно. Только сначала надо будет убрать е охрану. Ты ведь приставишь к ней самых сильных из своих ангелов. Михаила наверняка. И еще одного или двух. Это роли не играет. Главное справиться с твоей правой рукой, этим проклятым сладкоежкой! Дарелин равен ему по силе, но тоже предал меня, паршивый щенок! Что ж, это все-таки мой мир. И у меня полно своих слуг. Если понадобится, я пожертвую ими всеми. Ты, братец, лишишься своих дражайших ангелов, а предатель сынок — своей возлюбленной. Это будет замечательная месть. Как жаль, что я не смогу насладиться ею сполна. Все же придется бежать, чтобы набраться новых сил и придумать более действенный план твоего устранения, Старший.

* * *

Убедившись, что девушка крепко спит, Демиург вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы ее не разбудил разговор, который обещал быть долгим.

— Михаил, когда мы ворвемся в Чертоги моего брата, твоей главной обязанностью будет защита Евгении. Она ключ к нашей победе. Любой ценой ее необходимо защитить. И не только от физического воздействия.

— Понял. Будет сделано. — архангел мигом посерьезнел, сбросив маску простодушного паренька до более спокойных времен.

— Вы все были приставлены к ней не только для того, чтобы учить. Вы привыкли к ней, усвоили повадки, притерлись — выражаясь современным языком. И все это было необходимо потому, что я давно уже решил — вы все будете защищать ее, пока я буду нападать.

— Но это же глупо, — воспротивился Гавриил. — Достаточно двоих помощников Михаилу и все.

— Нет. Она наше главное оружие, но и сильнейшая слабость. Он ожидает, что ее охрана будет сильной, но в меру, а значит, уже подготовился. Этот ход будет неожиданным. Всем понятно?

— Да, Создатель.

Глава 9 В бой идут одни старики

Часто для того, чтобы жить, надо больше мужества, чем чтобы умереть.

NN

Чем ругаться, лучше собраться да подраться.

Народное…

Женька

Я давно подозревала, что Старший и его архангелы за что-то меня сильно недолюбливают. Теперь я это знаю точно. Потому что обречь на такие муки, не дождавшись смерти, после которой воздается за грехи, можно только того, кому желаешь вечных страданий.

Начнем с того, что у меня болело ВСЕ! Абсолютно. Кажется, даже волосы ныли, как гнилые зубы. Зубы, кстати, тоже ныли, но явно просто за компанию. Руки слушаться не желали совершенно и лишь конвульсивно подрагивали от сводящих мышцы судорог. При всем при этом я валялась прямо на полу и стонала, так как язык тоже болел, не в силах внятно донести до публики мысль о том, что я их всех глубоко ненавижу. Еще бы, столько ругаться! А все почему? Потому что мне провели ускоренный курс молодого элитного бойца за три дня. Притом, что ангелы проходят его тридцать лет!

Сволочи они. Все без исключения. Гоняли меня так, что даже было страшно возразить! Уж больно веские у них аргументы — мечи, копья, автомат… невозможно не согласиться, что я вполне могу пробежать еще десяток километров и выполнить опостылевшее упражнение еще триста раз для ровного счета. «Ровными счетами» считались тысяча, десять тысяч и сто тысяч, кажется.

— Дитя мое, не притворяйся, что устала. Я же вижу, ты полна сил!

Если бы я могла, я бы укусила Старшего! Но для этого ведь надо еще подползти, открыть рот и потом сжать зубы изо всех сил, которые, кажется, уже находятся на минусовой отметке.

— Ой, кончай притворяться, — попробовал растормошить мою совесть Михаил. Бесполезно, она скончалась первой и без лишнего шума. Я ей вяло помахала ручкой, пустила скупую слезу и… мысленно завалила ее могилу несколькими тоннами гранита. Так, на всякий случай… а вдруг вылезет?! Нет, пока эти рядом — нельзя так рисковать.

— Наша маленькая невежа собирается плакать? Это не к лицу будущей Наместнице! — попытался пробудить мою гордость Гаврик. Впрочем, она скончалась второй, успев выдать сакраментальное «Айл бы би бак…», то есть «я бы, конечно, вернулась, когда ты, хозяйка, окажешься подальше от этих восьми извращенцев, но где гарантии?».

— Знаете, по-моему, она пытается что-то сказать, — окликнул всех Уриил.