Книга Страсть сквозь время - Елена Арсеньева

Нужно было что-то придумать, но что?!

Минуты уходили, а вот в голову не приходило ровным счетом ничего. Лидию снова начало клонить в сон. Вот еще не хватало…

Внезапно она увидела фигуру, которая выбралась из возка, стоявшего неподалеку от заставы, и, погромыхивая котелком, побрела к ручейку, бежавшему на обочине. В ручейке поили коней, умывались, брали воду для того, чтобы тут же, на костре, сварить какой-то немудреный и не слишком-то аппетитно пахнущий завтрак. Фигура была женская и вид имела очень причудливый из-за навьюченных на нее меховых вещей, от безрукавки до лисьей шкуры, обмотанной вокруг шеи наподобие шарфа. На женщине было также несколько навздеванных одна на другую юбок, что живо напомнило Лидии недавние события в Затеряеве — а именно, явление дезертиров. На ногах дама волокла валенки. При этом она была простоволоса, и прическа ее представляла собой сущее воронье гнездо: полуседые, давно не чесанные патлы торчали в стороны. Если судить по одежке, ее очень даже просто можно было принять за сбежавшую из «желтого дома», как назывались в ту пору психиатрические лечебницы, когда бы не вполне разумное, острое, внимательное выражение опухших от перепою, но все еще ярких черных глаз.

Батюшки! Лидия даже головой от удивления покачала. Да ведь это Флоранс! Маркитантка Флоранс! Что с ней сталось за какие-то три недели в Москве! Совсем одичала, и вид теперь не столько устрашающий, сколько отчаявшийся.

Ну что ж, хоть она и страшна, и отвратительна, а ума у ней не занимать стать. Отсюда и отчаяние, что понимает: армия накрепко завязла в России, и пора уносить ноги! Но ведь маркитантка одна, сама по себе, без армии, не выживет, вот и сидит Флоранс в Москве, пробавляясь, конечно, грабежами всего, что плохо лежит, приторговывая водкой, которую удается раздобыть, а если не удается, то и бизнес летит псу под хвост!

Лидия как в воду смотрела: какой-то пьяный до синевы, закутанный в плащ, дрожащий то ли с перепою, то ли от утреннего холодка солдатик подбежал к ней и заорал:

— Флоранс! Вина! Водки! У меня в горле пересохло!

— Выпей воды, — огрызнулась маркитантка. — Вы вчера прикончили все мои запасы.

— Ну так сделай новые! — вполне резонно заявил солдат. — Не то мы вышвырнем тебя вон. Зачем нам нужна маркитантка, у которой нет водки? Думаешь, за тебя кто-нибудь заступится? Ты уже стара и никому не нужна! Да еще и водки у тебя нет!

Флоранс резко повернулась, отшвырнула котелок, выхватила из-за цветастой шали, заменявшей ей пояс, заряженный пистолет и выпалила прямо в лицо обидчику.

Он рухнул, где стоял, а она подобрала свой котелок и спокойно продолжила путь к ручью.

На выстрел никто не бросился, никого жуткая сцена не взволновала, однако Лидии было отлично видно, какое мрачное лицо у Флоранс. Зачерпывая воду и умываясь (вернее, осторожно размазывая две-три капли воды по носу), она ворчала, обращаясь сама к себе:

— Ишь ты, водки им! А где я им возьму водку?! Во всей Москве не осталось ни одного неразграбленного погреба, ни одной лавки. А вино… Да разве в этой стране можно найти порядочное вино?! Конечно, и непорядочное сошло бы, так ведь и его нету!

В голосе ее звучало истинное отчаяние. И тут Лидию осенило!

— Я знаю, где найти погреб с вином, — довольно громко, чтобы расслышала Флоранс, сказала она и тут же плашмя рухнула наземь — на случай, если маркитантка чересчур перепугается и выпалит на голос из второго пистолета, все еще торчащего у нее за поясом.

Однако выстрела не последовало. То ли пистолет был не заряжен, то ли Флоранс заинтересовалась больше, чем перепугалась.

— Кто тут?! А ну, выходи! — приказала она. — Выходи, а не то я кликну солдат, и тебя выволокут на свет божий силой!

Впрочем, она не повышала голос, и Лидия поняла, что особого шума можно не бояться.

Она встала, насунула поглубже капюшон епанчи, а потом выбралась из кустов.

Черные глаза изучали ее с холодным любопытством:

— Ты кто ж такая?

— Я монахиня, — не моргнув глазом, заявила Лидия, вспомнив недавнее прошлое. — Наш монастырь сгорел, я бы хотела вернуться в Москву.

— Монахиня, которая говорит по-французски? — недоверчиво пробормотала Флоранс. — И знает, где можно найти вино? Знает само это греховное слово?!

— Я не родилась в клобуке, — ответила Лидия со всем возможным спокойствием. — Поэтому о многом знаю! Мои родственники в Москве. Мой брат был виноторговец, он бежал из Москвы еще второго сентября, а перед отъездом зарыл несколько бочек лучшего своего вина в подвале своего дома, неподалеку от Красной площади. Если хочешь, я покажу тебе, где этот дом.

— Какая неслыханная щедрость… — пробормотала Флоранс недоверчиво. — С чего бы это?

— Неужели не понятно? — пожала плечами Лидия. — Я хочу вернуться в Москву. А как мне пройти через заставу? Разденут, оберут до нитки, да еще и изнасилуют!

— Тебя-то? — окинула ее наметанным взглядом Флоранс. — Непременно. Можешь даже не сомневаться. Говорят, ваши женщины спасаются от насильников на кладбищах, между трупами. А две дочери какого-то священника кинулись с обрыва в реку, лишь бы уберечь свою невинность. Ну и очень глупо, по-моему! Хотя что возьмешь от вас, русских, нации варваров?! Вы глупы и фанатичны…

Лидия слушала молча, только ноздри чуть раздувались.

Что ждет Флоранс? Замерзнет она в каком-нибудь лесу или погибнет при переправе через Березину?

Уголок ее рта чуть дрогнул в злорадной усмешке…

— Ну, предположим, я отвезу тебя в Москву, — вдруг сказала Флоранс. — Но кто может поручиться, что ты не обманешь меня и вино действительно окажется там, где ты говоришь?

— Никто, — честно призналась Лидия. — Совершенно никто. Может быть, его уже выпили солдаты вашей Великой армии. Хотя я уверена, что нет. Брат спрятал его очень хитро. И разве у тебя есть предложение получше?

— Наглая девка, — проворчала Флоранс. — Ты очень наглая девка! А может быть, ты поджигательница, которая хочет обманом пробраться в Москву, чтобы?..

Она вдруг умолкла и покачала головой:

— Хотя нет. Там уже больше нечего поджигать. Вы и так сожгли все, что можно и что нельзя.

Лидия опустила голову. Она могла бы сказать, что знаменитый приказ губернатора Москвы Ростопчина, о котором она читала в исторических романах: сжигать все, чтобы не досталось врагу! — всегда приводил ее в ужас. Он и сам сжег свое имение… Вот уж прав был Марше: волк отгрызает попавшую в капкан лапу…

Однако то, что она увидела в Москве, оказалось куда кошмарнее самых изощренных ее кошмаров.

Там и сям слышны были выстрелы. Да неужели в городе еще осталось какое-то сопротивление?!

Флоранс, словно почувствовав удивление Лидии, невесело ухмыльнулась:

— Это ничего. Это не боевая перестрелка. Наши солдаты не дадут появиться ни голубю, ни галке — сейчас подстрелят.