Книга На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский

Два недавних случая, происшедшие с интервалом в несколько дней, вынудили нас отнестись к ним со всей серьезностью. Северокорейская миссия специально тренированных офицеров была перехвачена в Сеуле с приказами убить Президента Пака, американского посла и их семьи. Во-вторых, корабль Флота США был захвачен в международных водах, что практически не имеет прецедента в новейшей истории и которое нарушило правило закона, в соблюдении которого глубоко заинтересованы Вы и все другие морские нации. Этот акт глубоко затронул и оскорбил американский народ. Полагаю, Вы должны понять, почему мы чувствовали необходимость наращивать наши силы.

Говоря искренне, мы не знаем, что задумала Северная Корея. Мы знаем то, что имеем в виду мы, а именно: Северной Корее не будет позволено направить военные силы против Южной Кореи, а корабли под американским флагом не будут захватывать в экстерриториальных водах. Мы не видим причин, препятствующих возвращению «Пуэбло» в течение ближайших двух или трех дней через канал, установленный в Панмунчжоме…»

КОСЫГИН

За окнами кабинета советского премьера — ранние февральские сумерки, голубые кремлевские ели и пороша.

«Если судно и команда будут быстро возвращены, очевидно, что напряженность вокруг Кореи будет резко уменьшена. Я очень доволен, получив Вашу искреннюю оценку ситуации. При условии, что Вы и я согласны, что мы хотим мира в том регионе и что мы будем оба работать для этого, я могу сообщить Вам, что я распорядился в настоящее время приостановить дальнейшее наращивание нашего воздушного и военно-морского присутствия. Кроме того, я направляю один из наших авианосцев и сопровождающие корабли несколько южнее. Искренне, Линдон Джонсон».

— Благодарю вас, господин посол, — сказал Косыгин, когда Левлин Томпсон закончил по-русски читать президентское послание. — Прошу вас передать мою благодарность президенту Соединенных Штатов за обстоятельное изложение американской позиции.

Томпсон с достоинством кивнул.

— Мы отдаем себе отчет в серьезности обстановки, сложившейся… — Председатель правительства СССР сделал смысловую паузу, едва заметную, но она, несомненно, присутствовала, — вблизи наших дальневосточных границ. Поэтому вы можете сообщить в Вашингтон, что ответ будет дан в самый короткий срок, возможно, сегодня вечером. МИД известит вас…

— Угодно ли господину Председателю передать что-либо на словах?

— Дипломатам всегда так нравится разгадывать дефиниции и подтексты, — Косыгин слабо улыбнулся, — что официальные послания кажутся только поводом получить их. Пожалуй, мне действительно хотелось бы передать кое-что через вас господину Президенту за рамками протокола. Я думал об этом, когда слушал перевод.

— Я повторяю мои извинения, — сказал посол США в Москве, — Код документа «только для глаз посла —» не позволил мне привлечь переводчика посольства, а мой русский…

— Много лучше, чем мой английский, мистер Томпсон, смею вас уверить! Но здесь тот случай, когда понятны слова, но трудно уяснить ситуацию. Когда судно нарушает суверенитет водного пространства другой страны, есть общепринятые процедуры разрешения конфликта. Поскольку США непосредственно указали на советские суда, хотя по общему признанию это были всего лишь рыбаки, которые по ошибке вторглись в американские территориальные воды, — так что же? Они были задержаны вашей Береговой охраной, капитаны предстали перед американским судом, СССР уплатил штрафы. Подобные случаи имели место и в территориальных водах Норвегии, и мы снова платили и извинялись. Вам, господин посол, прекрасно известен потенциал нашего Северного флота. Но мы ведь не посылали крейсера и подводные лодки в Норвежское море, чтобы продемонстрировать свою силу. В каждом случае Советский Союз искал возможность уладить инцидент по дипломатическим каналам без того, чтобы накалять обстановку и создавать предпосылки конфликта. Нам трудно понять мотивы, заставившие США ответить на задержание «Пуэбло» демонстрацией своей авианосной мощи… Это говорит о том, что у вас в Пентагоне много горячих голов, которые нуждаются в транквилизаторах. Прошли времена, когда работали угрозы, когда щелчка пальцев было достаточно, чтобы заставить малые страны исполнить любую прихоть больших держав.

— Позволю заметить, господин Председатель, что никто не отменял постулат римского-права «Договоры должны выполняться». Что равно касается всех наций всех размеров, — вежливо, но твердо возразил Томпсон. Но Алексей Николаевич Косыгин снова взял паузу. Паузы всегда удавались советскому премьеру.

— Что касается инфильтраций, о которых упоминает г-н Президент… Надо понимать стремление народа объединить свою родину. Вообразите себе Соединенные Штаты разделенными, и сразу образуется множество лазутчиков в обоих направлениях. В любом случае Советский Союз не может не испытывать беспокойства по поводу растущей напряженности вблизи своих границ. Не боюсь повториться: лучше работать через дипломатические каналы, через обмен сообщениями, чем устраивать бесполезную демонстрацию силы. Советский Союз не посылал военные корабли, когда недавно эскадренный миноносец США столкнулся с нашим торговым судном. Замечу, что вместо извинений Вашингтон стал доказывать виновность советского капитана. Хорошо еще, пробоина оказалась выше ватерлинии и судно не затонуло.

— Госдепартамент направил в соответствующие международные организации подробное описание обстоятельств столкновения, — возразил Томпсон, — при этом США указали на нарушения правил предупреждения столкновения судов в открытом море, ставшие препятствием для преимущественного права прохода нашего эсминца. Это сделано буквально вчера.

В ответ Косыгин молча махнул рукой — дескать, бросьте вы!

— Это уж совсем не для протокола, господин посол, — вы просто выгораживаете своего командира, произвольно трактуя факты. А ведь это, согласитесь, развращает. Есть профессии, где ошибки обходятся очень дорого. Полагаете, у нас мало недисциплинированных морских капитанов? Просто мы с ними поступаем иначе: они понижаются в должности и лишаются права самостоятельного управления судном. Временно, разумеется. Но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное…

«Но где же стейтмент, черт возьми!» — злился посол, но вслух снова заговорил о непредсказуемости Северной Кореи, о медленных переговорах в Панмунчжоме.

— Медленных? — удивленно переспросил Косыгин. — Представьте себе психологию народа, у которых отняли одну половину родины, вторую сделали пустыней, а потом позвали договариваться с теми, кто это сделал. На наш взгляд, переговоры идут нормально, их вряд ли возможно форсировать. Но это гораздо более естественный процесс, чем поиск заступничества у третьей стороны. Я чувствую в этой связи определенное успокоение и у Пхеньяна, и у Вашингтона.

«И у Москвы, — подумал Левлин Томпсон, когда посольский «линкольн» миновал ворота Спасской башни Кремля. — Вот он, стейтмент, хотя и не произнесенный вслух». Но чутье опытного дипломата подсказывало Томпсону, что своих главных козырей в этой игре Советы еще не сдали.

Как обычно, ТАСС распространил информацию, что 6 февраля 1968 года председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин принял в Кремле Чрезвычайного и Полномочного посла США в СССР г-на Л. Томпсона «по его просьбе». Инициатор встречи был указан с точностью до наоборот. Но Спасо-Хаус не опроверг правительственное агентство советских новостей: стороны заранее согласовали формулировку.