Книга Одноклассница.ru - Татьяна Тронина

– Была. Сейчас, поставлю все в холодильник и расскажу… Что это у тебя тут, в полиэтиленовом пакете?

– Это мясо.

– Ну да, ты же настоящий мужик у нас… – с одобрительной улыбкой произнесла Светлана Викторовна. – Только подтекает. Пакет, видно, хлипкий… Где у тебя тряпка?

Тарас отошел к окну, дожидаясь, пока теща освободится.

– Кажется, все… – Она захлопнула холодильник, сполоснула руки и села на стул – прямая, подтянутая, собранная. Начала: – Была у них. Видела.

– Всех?

– Всех. И дурочку мою, и этого, и мать его.

– Вы говорили с ней?

– Говорила. Она не хочет меня слушать. Делает все назло… В нее как будто демоны какие вселились. Слушай, ты сейчас, конечно, скажешь, что я старая дура, и будешь совершенно прав, но… А если на нее святой водой побрызгать? В церковь отвести, к батюшке…

– Экзорцизмом предлагаете заняться? – усмехнулся Тарас.

– Чем? Нет, я просто предлагаю злых духов из нее изгнать… Хотя это ерунда все. Но, как говорится, утопающий хватается за соломинку!

– Как она выглядит?

– Плохо. Совершенно перестала за собой следить, обвешалась этими амулетами…

– Какими амулетами? – Голос у Тараса дрогнул.

– А этот же, ейный… Ейный амулеты делает.

– Что, правда?

– Ну, в смысле, ювелиркой он занимается! – нетерпеливо уточнила Светлана Викторовна. – Цепи, кольца, серьги… И все – из граната. Я ей сто раз повторила: «Ника, это не твой камень, он тебе совершенно не идет, сними!» А она – ни в какую. Я же говорю – все назло мне. Прямо жутко на нее смотреть! Придет домой, а он на нее навешивает, навешивает, чего за день налепил… Тьфу.

– Он делает ювелирные украшения?

– Да, да!

– Только для нее?

– Нет, конечно. В какой-то конторе работает. На всякий случай спросила, где эта контора. Он мне ответил… Ну вот, забыла! – Светлана Викторовна хлопнула себя по лбу. – В каком-то проезде она располагается. Телеграфном? Триумфальном проезде? Нет, забыла… Короче, в каком-то проезде. Уж что за проезд… помойка какая-нибудь, наверняка!

– Ладно, это неважно.

– Как это – неважно? – возмутилась Светлана Викторовна. – Можно прийти туда, раскрыть его начальству глаза, кого они приютили… Хотя офис главный в этом проезде, а работает Клим уже где-то в другом месте…

– Она счастлива? – нетерпеливо спросил Тарас.

– В смысле?

– Ника выглядит счастливой?

Светлана Викторовна задумалась. Потом медленно произнесла:

– Врать не буду… Да, она так и порхает – Клим то, Клим се… А мать его ручки на груди сложила и смотрит на них с такой блаженной улыбкой, точно слабоумная… Ее спросишь о чем – так отвечает не сразу. Точно из забытья выныривает: «А?.. Чего?..»

– А он?

– Ой… – Светлана Викторовна сморщилась, махнула рукой. – Лучше не спрашивай. Страшен как черт. Морда прямо уголовная, в шрамах вся!

– Он сидел в тюрьме? – в первый раз оживился Тарас.

– Говорит, в Чечне служил. Я, Тарас, читала в одной газете про тех, кто там служил. Ну что там, что в Афганистане когда-то… Это глубоко ненормальные люди. Со сломанной психикой. Жалко, конечно, некоторых, но что теперь… Психика-то сломана!

– Как он к ней относится?

– К Нике? – Светлана Викторовна опять задумалась. – Ну, так…

Она замолчала. Тарас по ее молчанию догадался. Хорошо относится. С нежностью… Теща не хотела лишний раз травмировать зятя.

– Господи, как мне плохо, – мрачно произнес Тарас. – Двадцать лет я прожил с этой женщиной, а она…

– Ненормальная.

– Мне от этого не легче…

– Она действительно ненормальная! – взорвалась Светлана Викторовна. – Может, ее в психлечебницу сдать? Прикинь, Тарас, они с этим своим мяса не жрут! Овощи, кашки… А без мяса-то мозги не работают.

– Ну я тоже не всякое мясо стану есть… – неохотно признался Тарас.

– Ой, ну ты его хоть иногда ешь!.. А они, прикинь, ничего из натуральной кожи не покупают – ни сумок у них, ни дубленок… Специально в шкаф залезла, проверила. Что еще? А, стараются пакетов полиэтиленовых не покупать. Вот сейчас в холодильник заглянула, вспомнила. Ника с авоськой в магазин ходит. Как испачкает – в стиралку запихивает, не выбрасывает. Тарас, а в чем пакеты-то полиэтиленовые виноваты?

– Они не разлагаются в природе… Неэкологично, – без всякого выражения произнес Тарас. – В западных фильмах – не замечали? – люди только с бумажными пакетами ходят…

– Бред! – исступленно повторила Светлана Викторовна.

– Она не вернется…

– Послушай, да чего ты киснешь… Уж сколько времени прошло, а ты так ничего и не сделал! Мужик ты или кто?

– А что я могу сделать? – холодно спросил Тарас.

– Ну хоть что-то!

– Например?

– Сходи к ее начальству, в академию. Скажи – разве может эта ненормальная в таком месте работать?! Нет. Ты ведь знаешь, что она без своей работы жить не может. А если выгонят ее, так, может, она задумается тогда. Оглядится, увидит, где живет, какой хмырь теперь с ней рядом… Опомнится и вернется к тебе!

Светлана Викторовна помолчала. Потом произнесла уже другим, спокойным тоном:

– Я, Тарас, больше не приеду сюда.

– Почему?

– Потому что я тебе больше никто. Какой смысл? – усмехнулась она.

– Вы, Светлана Викторовна, очень умная женщина, – сказал Тарас. – Я вас уважаю.

– Ладно, мне ехать пора. Там Пахомова за питомником присматривает, а от нее мало толку…

– Погодите, сейчас Игоря вызову. Он вас до вокзала довезет…

* * *

У Кутельянца был приемный день – среда, с трех до шести. Тарас записался к нему.

Он не столько хотел последовать совету своей тещи, сколько хотел увидеть Веронику.

На проходной показал паспорт, ему выписали временный пропуск, объяснили, где находится резиденция Аванеса Ашотовича…

– Найдете? – спросил охранник, выписывавший пропуск. – А то мне отлучаться нельзя…

– Найду.

– Там, еще одно здание, за лабораторным комплексом…

Тарас пересек сад. Прямиком в лабораторный комплекс. Он тут никогда не был, но со слов Ники примерно все представлял – что да как… Никто на него внимания не обращал – вокруг сновали люди, в основном в белых халатах. Он, такой импозантный, в роскошном итальянском костюме, не вызывал лишних подозрений…

Лабораторный корпус строили в семидесятые – много стекла и бетона… Торчащие наружу лестницы – тоже в стеклянных футлярах со множеством граней («Стаканчики граненые упали со стола…»). Сад как на ладони – красиво.