Книга Корпорация Лемнискату. И замкнется круг - Наталья Косухина

А я лежала на земле и, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, смотрела на Ашера, одновременно пытаясь, пока еще была такая возможность, помешать яду распространятся по организму.

Я не могу позволить творцу убить Калеба, как он убил Лилю! На этот раз я сделаю выбор, не совпадающий с его расчетами.

Я замедлила процессы в своем организме — яд победит меня не сразу, а сама направила все силы на творца. Я видела, как он дернулся, видела, как начал задыхаться, но все равно продолжал подъем вверх, видела, как он начал синеть…

Остановив приток крови к его голове, я целенаправленно била в самое уязвимое место на теле человека и — добилась своего.

Когда они с Калебом полетели вниз, сердце Ашера еще билось, но он был уже мертв.

Я пошла против своей природы, суть которой сохранять жизнь и исцелять. Ошеломленная осознанием содеянного, медленно погружалась во мрак и меньше всего в данный момент меня волновало, успеют ли распознать яд и ввести антидот.

Я спасла Калеба и отомстила, только вот цена оказалась слишком высокой.

Глава 18. Хранители

Впервые я открыла глаза несколько дней спустя. Медики корпорации с помощью современных технологий откачали меня, заставив сердце снова биться. Если бы они еще и мою душу оживили, цены бы им не было. Увы, они могли повлиять только на телесную оболочку.

Первые сутки я лежала без движения и просто смотрела в потолок.

Мне сложно понять, что так на меня повлияло, но я чувствовала себя словно обожженной изнутри. Не первый раз человек погиб от моей руки, но творец — впервые!

В глубине души я так жаждала мести, хранила ее, так холила и лелеяла, так терпеливо выжидала… Создавая историю, я знала — возможность наверняка представится. И оказалась права.

Почему же так больно?

Меня навещала вся наша группа и вместе, и по одному, Калеб вообще дневал и ночевал у меня в палате, и однажды я смогла услышать, как он зовет меня. Вот он, лучик, что смог пробудить меня к жизни, человек, ради которого я готова на все.

Повернув голову, увидела заросшие щетиной щеки, круги под глазами и сами глаза с блестящими в них слезами.

— Привет, — улыбнулась я, а Родригес, шумно выдохнув, прижал меня что есть силы к себе.

— Никогда, никогда больше не пугай меня так!

Калеб сжимал меня так, что было больно, и тяжело дышал, словно пробежал несколько миль.

— Что случилось?

Уложив меня обратно, но продолжая держать за руку, Калеб присел рядом и жадно смотрел, а сам в это время отвечал на мой вопрос:

— Ты уже несколько дней лежишь, напоминая труп, и ни на что не реагируешь. Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда очнулся в Цитадели после последнего нападения! Я с ума сходил, пока они боролись за твою жизнь. Почему, почему ты не вывела яд?!

— Тогда бы мы упустили Ашера, а ты бы умер.

— Зато ты бы жила!

Я лишь покачала головой и снова посмотрела на потолок, и в то же мгновение Калеб закричал:

— Хорошо, хорошо! Я понял! Только не уходи больше в себя!

Я лишь улыбнулась и сжала его руку.

— Прости, что напугала.

— Это больше чем страх. Когда твое состояние стабилизировалось и врачи сказали, что ты не возвращаешься по причинам психологическим… Этот твой взгляд, пустой и отсутствующий… Он сводил с ума. Не смей так больше поступать со мной.

— А мои родные? — внезапно встрепенулась я. — Им сообщили?

— Конечно. Твоя бабушка каждый день звонит Алонсо и кричит, требует и обвиняет. Лемнискату ее не отпустила, сейчас затишье перед бурей, но она сказала, что если ты не придешь в себя в течение трех дней, то она прилетит и тогда мы все пожалеем.

— Узнаю бабушку, — улыбнулась я.

— В мой адрес тоже прилетело несколько посланий и напутствий.

— Ох! Не принимай их близко к сердцу.

— Твою бабушку нельзя игнорировать. Анастасия необычная и чрезвычайно сильная личность. И отчасти она права. А уж как Алонсо ее боится! Вздрагивает от каждого вызова. Думаю, ему сообщили о том, что ты пришла в себя, и он уже докладывает твоей бабушке.

Немного помолчав, я нерешительно спросила:

— А что с Ашером?

Калеб поджал губы.

— Он умер. Остановка сердца.

— Это я его убила, — прошептала, но внутри ничего не почувствовала.

Переболела и восстановилась?

— Ты выполняла свой долг. Вспомни о Лилии, вспомни о других творцах, которых они убивали.

— Я все понимаю, но, видимо в связи с моими особенностями, мне нельзя убивать себе подобных. Или дело еще в чем-то.

— Мы обязательно это выясним. А пока лежи и отдыхай.

— Но я хорошо себя…

— Отдыхать!

Несмотря на настойчивость, надолго удержать меня в постели никто не смог, тем более что заключение врачей было предельно ясным — полностью здорова. И уже на следующий день я под хмурым взглядом Калеба прогуливалась по саду.

— Не будь букой и улыбнись, — посоветовала я.

— Тебе следовало бы еще пару дней оставаться в постели.

— Нет, не следовало. Не вижу смысла зря тратить время, когда ситуация стала по-настоящему непредсказуемой. Южная корпорация потеряла двух творцов. А загнанный зверь — самый опасный.

— Не спорю. Но с другой стороны, пора со всем этим заканчивать, слишком часто в последнее время то ты, то я стоим одной ногой в могиле. Плохая тенденция.

— Да, но как предугадать их следующий шаг?

— Вот вы где!

Обернувшись, я увидела идущего к нам Диего. В прошлую нашу встречу я была подвергнута проверке с его стороны и не скажу, что это оставило у меня приятные впечатления. Но он наставник Калеба и близкий для него человек.

— Добрый день, Диего, — вежливо поздоровалась я.

— Рад, что вам лучше, Вера. Я как раз искал вас. Нам нужно поговорить.

— Может, отложим… — начал Калеб, но его наставник покачал головой.

— Нельзя. Я предлагаю вам присесть и выслушать меня. В последнее время я много работал и выяснил кое-что очень важное.

Переглянувшись, мы с Родригесом опустились на ближайшую лавочку, а Диего встал перед нами и заявил:

— Вы — Воин и Хранительница.

Мы с Калебом переглянулись, не особо понимая, о чем идет речь.

— Вы не знаете, — пробормотал мужчина. — Что ж, начну с самого начала. А именно с моего воспитанника. Все творцы — очень странные люди, но Калеб с самого начала выделялся даже среди них. Своей жесткостью, агрессивностью и непримиримостью. Немного попроще стало, когда в его голове появился голос. После разговоров с психиатрами он больше не признавался в его наличии, но я знал, по поведению Калеба догадывался, что голос остался и оставался с ним на протяжении всех этих лет.