Книга Книга 2. Можай - Алексей Корепанов

Коваржек вновь скрипнул зубами и дополнил это действие замысловатым ругательством. День начинался совсем нехорошо. Бежать становилось все тяжелей, пот заливал глаза, а остатки коньячно-пивной смеси, поднимаясь из глубин желудка, превращались в кислую отрыжку. Но делать было нечего — и он продолжал бежать, лишь временами позволяя себе ненадолго перейти на шаг.

Так прошло часа полтора, а впереди не было видно никого, похожего на Станиса Дасаля. И не похожего тоже. Если бы не следы, Коваржек ни за что бы не поверил, что самый обычный сапиенс с грузом способен отмахать столько без передышки. Постсержант не был таким эрудированным, как Шерлок Тумберг, и не знал, что груйки, к которым принадлежал Дасаль, — не самые обычные сапиенсы. Они могут бегать долго и быстро хоть и с бочкой пива на плечах — ну, так уж устроен их организм. Организм постсержанта был устроен по-другому, но в выносливости уроженцу селебийской Великой степи тоже нельзя было отказать. Даже если этот уроженец накануне сверх меры накачался спиртным. Хоть Коваржек и не был эрудитом, но все-таки знал о легендарном бегуне Темных веков, который пробежал четыре десятка километров, чтобы возвестить о победе кого-то там над кем-то, и этот забег очень плохо для него закончился. Для Коваржека такая дистанция, даже в самом худшем его состоянии, не представила бы проблемы. В школьные годы, в своем степном краю, он, вместе с другими парнями, бегал и за семьдесят, чтобы подраться с одногодками из соседнего поселка. Ни авто, ни мобилей они тогда не признавали, считая передвижение на них уделом слабаков. Похоже, сейчас ему предстояло повторить рекорды юности.

Еще через какое-то время полицейскому стало понятно, что путь до гор гораздо длиннее, чем представлялось сначала. Оказывается, горы находились на другом берегу довольно широкого залива, клином воткнувшегося в сушу, — просто этого залива не было видно с места посадки «Пузатика». Выяснилось, что они не такие уж и невысокие, как казалось от лайнера. И чтобы добраться до них, нужно этот залив обогнуть. А залив при ближайшем рассмотрении был не геометрически ровным клином — он изобиловал бухточками, вдающимися в берег на разную длину. Трава под ногами становилась все ниже, редела, ее сменяли камни, и следы беглеца исчезли. У воды равнина обрывалась скалистыми стенами. От моря их отделяла узкая полоска серой гальки, из которой торчали неровные каменные столбы. В принципе, в любой из этих бухточек можно было надежно укрыться от посторонних глаз, и Дунго Коваржек остановился, гадая, какой выбор сделал бы на месте Умельца: продолжал по длинной дуге стремиться к горам или подыскал бы какой-нибудь грот или расселину и устроился там? Поколебавшись, он решил, что лучше продолжать путь к горам. А если не обнаружит беглеца, то примется прочесывать все эти заливчики. Перспектива вырисовывалась отнюдь не радостная, но другого выхода командир бригады окружного управления полиции придумать не мог. Он просто обязан был найти преступника, оставленного на его попечительство.

Немного переведя дух и вытерев рукавом комбинезона потное лицо, Коваржек побежал в обход залива под лучами уже вылезшего из-за гор светила. До острия клина было еще порядочно, когда его внимание привлекла какая-то точка, возникшая впереди, далеко в небе. И даже без бинокля постсержант, обладающий острым зрением, вскоре разобрал, что это отнюдь не птица. К тому времени он уже не бежал, а сидел за каменным обломком, которых вокруг было полным-полно, и осторожно выглядывал из-за него. В его сторону летело что-то, способом передвижения напоминающее мобиль. Способом, но не внешним видом. В отличие от обычных мобилей, которыми пользовались в Межзвездном Союзе, с их обтекаемыми формами, приближающееся транспортное средство смахивало на старинный сундук из детского фильма о военном, раздобывшем волшебную зажигалку. Но этот сундук уверенно держался в воздухе, и было видно, что он именно летающий, а не заброшенный в небеса ураганом, наподобие домика одной девочки — тоже из детского фильма. Постсержант в нежном возрасте очень любил по многу раз смотреть всякие фильмы-сказки и до сих пор помнил их все. Хотя, став постарше, переключился на фильмы об отважных полицейских.

Поскольку Коваржек никогда не видел таких машин, то предположил, что это летательный аппарат местных жителей. Судя по сундуку, они были технически развитыми, и кто знает, как отреагируют, если обнаружат на своей территории чужой космический корабль. Постсержант еще раз выругал себя за то, что сразу не хватился комма, и продолжал наблюдать за неизвестным летательным аппаратом. Тот, серебряно поблескивая в солнечных лучах, шел на снижение над берегом. Завис в воздухе, не долетев до постсержанта метров двухсот, и плавно опустился за камни.

Тут уже Коваржек размышлял недолго: погоню за преступником нужно было прервать и выяснить, кто пожаловал на пустынный берег. А дальше действовать по обстановке. И очень желательно, чтобы эта обстановка была как можно более дружественной. Будет очень обидно, если их всех перестреляют, когда вот-вот должны прибыть спасатели. Вернее, обидно не будет. Уже никак не будет.

И тут явилась еще одна мысль, заставившая гиганта крепко потереть мокрую от пота бритую голову. Лично ему-то, Дунго Коваржеку, пока ничего не угрожало! Он-то не там, возле «Пузатика», а здесь. И если не возвращаться, чтобы не попасть под удар…

На этом мысль и исчезла — ее выбил Коваржек, крепко ударив себя по лбу кулаком.

«Стыдись, постсержант!»

Больше ничего полицейский говорить себе не стал. Пригибаясь, он медленно направился вперед, стараясь держаться за камнями и не выдавать своего присутствия. Там, куда пробирался Коваржек, не видно было никакого движения — распуганные приближением сундука птицы перелетели в другую бухточку, и вокруг стояла тишина с легкой примесью шума ветра. Постсержант еще больше замедлил шаг, чтобы не оказаться вдруг на открытом месте над обрывом, и наконец увидел между камнями прозрачную морскую воду. По воде бродили мелкие волны. Он присел, а потом и вовсе лег на живот и пополз к краю берега. Высунул голову из-за ребристого обломка скалы, и его глазам открылась прелестная картина.

Сундук наклонно примостился на полоске гальки, но места там ему не хватило, и поэтому чуть ли не половина его корпуса находилась в воде. За сдвинутой в сторону дверью сундука виднелся салон с сиденьями. Они были вполне обычной формы, серебристые, как и сам летательный аппарат. А на мелководье неподалеку от него молча плескались четыре создания женского пола. Совершенно голые. Возможно, это были и чужачки, но все у них находилось в тех же местах, что и у любых гражданок Межзвездного Союза. И прически не отличались экстравагантностью — обычное каре, известное со времен Темных веков так же, как и джинсы, и футбольные мячи, и туалетная бумага. Судя по симпатичным лицам и стройным фигурам, женщинам было не больше тридцати. Они не смеялись и не визжали, но вид у них был довольный. Однако чем дольше смотрел на них завороженный постсержант, тем больше ему казалось, что для этой четверки купание не простая забава, а, скорее, важная процедура. Или даже ритуал, который надлежит выполнять тщательно и со всей ответственностью. Уж больно заученными и размеренными были все их движения, так что слово «плескались» к этим женщинам не очень подходило. Совершали омовение — так будет точнее.