Книга Игра без правил - Василий Веденеев

Американским полицейским это показалось либо верхом глупости, либо неумной мистификацией — при подобных условиях нападающий может успеть убить сотрудника милиции несколько раз.

Да что там оружие, отсутствие электронно-вычислительных машин последнего поколения, персональных компьютеров и автомобилей, когда бензин лимитирован, а если закупали в застойные времена импортную технику, то она оказывалась во владении чад и домочадцев высокопоставленных руководителей, а не практических работников. До сего времени криминалисты, выехавшие на происшествие, ползают с кисточками, а прибор для отыскания и фиксации пальцевых отпечатков остается в области мечтаний.

А профсоюз полицейских? Почти во всех странах мира он активно защищает права своих членов, а офицер советской милиции не может даже уволиться из органов внутренних дел по собственному желанию. Нет у него такого права, впрочем, как и многих других…

Привычно раскрыв перед постовым сержантом удостоверение, Иван прошел к лифту. Убирая красную книжицу в карман пиджака, печально улыбнулся — когда он впервые переступил порог этого известного всей стране здания на Петровке, ему выдали совершенно другое удостоверение. Живы были традиции легендарного Московского уголовного розыска, единственного в Союзе имевшего удостоверения иной формы, чем в других подразделениях. Теперь об этом только рассказывают старики, поскольку недоброй памяти министр строго приказал сделать все удостоверения абсолютно одинаковыми по формату — его душа не терпела, если что-то могло выбиться из привычного ранжира и нарушить чуждыми ему милицейскими традициями державное спокойствие всеобщего единообразия…

Усевшись на диван в кабинете Рогачева, Купцов заставил потесниться Сашу Бондарева, уютно устроившегося почти посередине широкого, обтянутого искусственной кожей сиденья.

— Третий из вашей группы в отпуске? — поднял очки на лоб Алексей Семенович. — Когда выходит? Ах, только ушел… Ну что же, тогда надо, ребята, поднатужиться вдвоем. Конечно, поможем, и следователь вас не оставит своими поручениями, и ребятишки из местного отделения помогут, но надо поднатужиться.

«Ребятишки, — улыбнулся про себя Иван, — как будто не прошло столько лет. А ведь действительно, для него мы ребятишки: и по возрасту, и по пережитому. Скоро наш Семеныч отправится в отставку, вступит в секцию ветеранов уголовного розыска, начнет выступать перед молодежью. Как же бежит время…»

— Машину проверили? — Рогачев поглядел на Сашу.

— Угнана, — пробасил тот. — Нашли во дворе дома на Кудринской. Группа выезжала на осмотр, ждем заключения экспертов, но похоже, что и там отпечатков пальцев не получим: ручки дверей протерты, пепельницы вытряхнуты, баранка тоже чистая.

— Старательные, — недобро усмехнулся Алексей Семенович. — Нагло работают. Обстановка и так не сладкая, а тут еще эти… Пострадавшая что?

— Пока в реанимации, — ответил Иван. — Если все будет нормально, то в конце недели, может быть, удастся с ней поговорить.

— Долго, — вздохнул Рогачев.

— Симптоматично, что самые страшные выстрелы были произведены из «парабеллума», — продолжал Купцов. — Гильзы проверяли, по картотекам они не проходят. И вообще, мрак какой-то кругом: никто ничего не видел, никто ничего не знает. Сам Лушин и вся его семья по месту жительства характеризуются положительно, но я на всякий случай заглянул к коллегам из БХСС, просил навести справочки. Все-таки в торговле человек столько лет проработал, связан со снабжением, с кооперативами.

— Думаешь, разборы? Работать надо быстро, не мне вам объяснять. — Рогачев достал из ящика стола стеклянную трубочку и кинул под язык таблетку. — А знаем пока до невозможности мало.

— Да, дальше живут драконы… — бросил Иван.

— Чего? — не понял Алексей Семенович. — Какие драконы?

— На географических картах так писали, в раннем Средневековье, — пояснил Купцов. — Очерчивали то, что доподлинно известно, а там, где еще никто не бывал, рисовали на пергаментах разных чудищ и писали: дальше живут драконы. Там кончался человеческий круг и начинался круг чудовищ.

— Вот как? Неплохо… Пожалуй, тогда и назовем, с твоей легкой руки, это дело «Драконами». Подходяще будет по их жестокости. Тебе и карты в руки: возглавляй группу, но не радуйся. Я тебя с собой на ковер к начальству брать буду, там тебе разом настроеньице попортят, когда стружку начнут снимать, не спрашивая фамилии. Привыкли вы тут, понимаешь, к моей мягкотелости…

— Что вы, товарищ полковник, — наигранно возмутился Бондарев.

— Не подхалимствуй, — усмехнулся Рогачев. — Лучше скажи, что этот ордерок на обыск, который под убитым нашли? Фальшивка?

— Точно. — Саша открыл блокнот, сверяясь с записями. — Ордер на обыск фальшивый, но сделан мастерски: на первый взгляд от настоящего трудно отличить. Рисованный импортными шариковыми ручками и фломастерами под типографский бланк, текст отшлепали на портативной пишущей машинке, печать самодельная, но тоже очень похожа на настоящую. Кстати, шрифт машинки тоже успели проверить, но раньше он по фальшивкам нигде не проходил.

— Веселые ребята, с размахом, — с причмокиванием посасывая таблетку, заметил Алексей Семенович. — Кстати, кто из вас помнит гастроли итальянской оперы?

— Ла Скала? — уточнил Иван.

— Ага, ее самой. — Рогачев ослабил узел галстука и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. — Душно, люди за городом отдыхают, а мы тут… Так вот, тогда фальшивые билетики продавали с рук, помните?

— Давно было, — покрутил головой Бондарев, — много лет прошло. На значительную сумму тогда фальшивок продали, а ловкача того мы так и не нашли, как в воду канул.

— А я вот не поленился, нашел эксперта, который фальшивыми билетиками занимался, — хитро прищурился Алексей Семенович. — На пенсии он уже, но вспомнил это дело, согласился на фальшивый ордер поглядеть.

— И что? — заинтересовался Иван. Рогачев просто так ничего не делает, и если он отыскал эксперта, да еще отставного, то на это наверняка имелись веские основания.

— А то, что билетики были рисованы так же, как и фальшивый ордер на обыск. Один почерк.

— Значит, жив курилка? — заерзал Бондарев. — Тогда от нас ушел, но дела своего не бросил? И опять же кто-то из драконов его знает? Или знает тот, кто снабдил их оружием и указал на квартиру Лушина?

— Это могут быть разные люди, — не согласился Купцов. — Нам пока неизвестен состав банды. Не исключено и прямое участие в нападении на квартиру человека, рисовавшего фальшивый бланк.

— Вот-вот, пометь это себе как одну из версий, — посоветовал Рогачев. — И знаете что, ребятишки? Очень охота вашему старику на этого дракона с «парабеллумом» поглядеть, честное слово. Не надо мне тут невинные глазки строить, знаю, как вы меня «стариком» за глаза кличете, знаю. Попался бы мне этот дракончик лет тридцать назад, где-нибудь в проездах Марьиной Рощи, я бы показал ему старика, да и вам тоже. А если серьезно, не дает покоя вопрос: почему они пришли именно к Лушину? Почему самочинный обыск, или, как его называют на жаргоне, разгон, случился именно там?