Книга Марс наш! - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Резвись! – ухмыльнулся Николай.
– Управление принял.
На мониторе картинка сменилась – это оружейный модуль перешел в режим нацеливания.
– Генка! Ты женат?
– Ага! Дочке уже четыре годика.
– Семейный, значит, человек…
– Ага.
– И рискуешь…
– У-у… Ты еще не знаешь, как мы с Дашкой рисковали в 33-м! Тогда такая заварушка была… Помнишь, когда в Москве путч случился? Так я даже благодарен тем путчистам, а то так и не познакомился бы с Дашуней. Кстати, знаешь, какая у нее девичья фамилия? Жданова.
– Во, как у президента.
– Почему – как… Он мой тесть.
– Во! Тебя поздравить или посочувствовать?
Царев рассмеялся.
– Да не, Георгий Анатольевич – мужик стоящий. Вот, если бы я его «дочечку» обидел, мне бы прилетело. А так…
– Видел, видел я твою Дашуню… Провожала тебя на Байконуре. Она?
– Другой не держим!
– Да-а… – вздохнул Воронин. – Такую обижать нельзя, если ты включил мужика и забыл выключить… Так Взялись, Генка!
Посадочный комплекс снизился, оказываясь в кольце десантных МПА.
Царев тут же включил боевой модуль.
Очередь снарядиков величиной с банан вошла в ближайший МПА, отмеченный единицей, разворотив пару сферобаллонов и двигатель малой тяги.
Десантный модуль резко накренило, почти переворачивая – и еще три снаряда поразили МВА.
Модуль плавно пошел вниз, замедленно кувыркаясь и брызгая огнем из сопел.
Соседние модули – «двойка» и «тройка» – тут же открыли огонь, и МПК содрогнулся.
Послышался резкий свист уходящего воздуха.
Царев навел пушку в упор, и все ее шесть стволов ударили залпом, ощутимо закидывая посадочный комплекс.
Почти все снаряды вошли в МВА «двойки», как в мишень.
Десантный модуль продолжал снижаться, только выхлопы из дюз стали прерывистыми.
И вдруг погасли вовсе.
Аппарат начал свободное падение…
Струи пуль с «тройки» пронизали МПК, а потом стартовала ракета.
Оставляя дымный шлейф, она понеслась, слегка вращаясь вокруг оси.
– Держись!
Воронин резко затормозил, и ракета скользнула под кормой, попадая под пламенные струи двигателей.
Реактивный снаряд не сожгло, он не взорвался, но попав в мощную турбуленцию, оказался отброшен вниз, где и затерялся.
Геннадий выпустил пару очередей по маневрировавшему десантному модулю, но тут им самим пришлось уворачиваться – на экране мелькнул хищный силуэт «Спейскобры».
Орбитальный штурмовик заложил вираж, и Царев не стал дожидаться, пока тот примется расстреливать МПК – учинил обстрел сам.
Две короткие очереди унеслись к «Спейскобре», и на экране замигала красная надпись: «Боеприпас израсходован».
– Приплыли…
Снаряды все же нанесли штурмовику урон, наделав дыр в плоскостях и повредив киль.
Наверное, именно поэтому «Спейскобра» не смогла уничтожить МПК сразу – не заладилось с наскоку.
Штурмовик вошел в боевой разворот, а десантный модуль решил, видно, отомстить за сбитых собратьев – навел пулемет.
Воронин в эти секунды вспомнил Яну – и как-то внутренне успокоился.
Нет, не так.
Покоя в душе не было. Наличествовала некая отрешенность, нацеленность.
Николаю было понятно, что враги, спустившиеся на поверхность Марса, могут принести Яне неприятности, и даже смерть.
Это и раньше было ясным, но теперь он ощутил то, чего еще никогда не испытывал: его жизнь не так важна, как Янина.
Он всегда с иронией относился к героям, жертвующим собой, поскольку считал, что не самому следует помирать, а сделать так, чтобы в живых не остались твои враги.
– Держись!
Николай добавил тяги и повел МПК вверх, заходя под десантный модуль с «тройкой» на боку.
Он не собирался идти на таран, просто хотел ненадолго состыковаться с МПА – тогда «Спейскобра» не станет стрелять, опасаясь задеть своих.
Выхлоп качнул аппарат, а в следующую секунду комплекс сотрясся.
Верх МПК по форме напоминал усеченный конус, и вот этот-то конус и въехал в МПА, проламывая нижнюю раму, раздавливая сферобаллон, гася пару движков.
До поверхности оставалось каких-то пять километров, а МПК, не в силах жонглировать десантным модулем, входил в прецессию – не стойкая пара разваливалась.
МПК почти набок лег, десантный модуль отцепился и полетел дальше, плавно переворачиваясь и выпуская парашют, а вот посадочный комплекс выровнялся.
В этот-то момент и показалась «Спейскобра» – она слегка пикировала, заходя на цель.
Сверкнула маленькая ракетка. Она прошла, выцеливая горячее, вот только обозналась – ударила не по двигателям, а по верху МПК, раскаленному огнем ЖРД десантного модуля.
Ударило так, что разорвало переходный отсек, и в огромную дырищу заглянуло розовое небо.
У Воронина перехватило дыхание – осколок или поражающий элемент пробил скафандр, огнем обжигая левое плечо.
«Спейскобра» сделала «горку» и вновь покатилась вниз.
«Еще одна ракета – и кирдык…»
Неожиданно над дырой в небо промелькнула стремительная тень, смазанная от скорости.
Это был Су-126, отдаленно похожий на старую «Спираль».
Следом пролетел еще один.
Американский штурмовик и хотел бы смыться, да никак.
Правда, звено Су-126 разделилось – ведомый предоставлял ведущему право расправиться с нарушителем.
«Джентльмен…» – подумал Николай, теряя сознание.
Как «Спейскобре» оторвало крыло и вырвало правый двигатель, он уже не видел…
…Очнулся он от жажды.
Пить хотелось просто нестерпимо.
Разлепив глаза, Воронин увидал покатый потолок гермокупола.
Круглый иллюминатор, задернутый кокетливой занавесочкой, цедил багровый закатный свет.
Сделав попытку приподняться, Николай без сил рухнул обратно на подушку.
Ух, и прижало его…
Видать, задело серьезно. Кровищи, наверное, вытекло…
Отсюда и слабость.
Воронин подвигал левой рукой, и у него это не получилось.
Перекатив голову по подушке, он разглядел белый кокон, скрывавший конечность.
Эге-ге… Да ему и ногу зацепило!
Уделали его янкесы. Ничего, им тоже досталось!
