Книга Магия крови. Розмарин и Рута - Шеннон Макгвайр

Еще одна неприятная мысль пришла мне в голову, когда я оттолкнулась от стены как можно медленнее, чтобы не потерять равновесия. Который час? Я обещала Сильвестру позвонить, если мне понадобится помощь, и это было до того, как меня ранили. Должно быть, он вне себя от беспокойства.

Я позвоню, как только пойму, насколько велик нанесенный мне ущерб. Открыв дверь в женскую уборную, я шагнула внутрь.

Единственная разница между уборными в Доме заключалась в том, что в мужской комнате лучше граффити, зато в женской - тише. В мужском туалете был работающий писсуар, а в нашем его покрасили из пульверизатора в пурпурный цвет и завалили цементом еще до моего появления. Не знаю почему, но я уверена, что в деле было замешано большое количество пива. Полукровка-гувараген ссутулилась над раковиной, из уголка блестящих яблочно-красных губ свисала сигарета. Когда я вошла, она выпрямилась, уронив сигарету на пол, и торопливо ушла. Я непонимающе наблюдала за ее отступлением. Корни и ветки, я настолько страшная?

Набравшись решительности, я рискнула бросить взгляд в зеркало. Я была готова к чему угодно, кроме того, что на самом деле увидела.

- Что за?…

Пока я была без сознания, меня переодели: окровавленный халат исчез, сменившись прозрачной бордовой ночной рубашкой, вероятно купленной по каталогу из тех, что приходят запакованными в коричневую бумагу [9]. Она была длиной по щиколотку, но оставляла плечи - и не только плечи - обнаженными. Это могло бы меня обеспокоить, но я была слишком занята разглядыванием.

Мои волосы были собраны в хвост, открыв лицо и шею. Темные круги под глазами исчезли, кожа стала гладкой, даже без синяков. Я все еще напоминала подогретый труп, но не свежий, а, скорее, найденный в канаве.

Левое плечо было отмечено рубцом точно в том месте, где я ожидала увидеть пулевое ранение. Боли не было. Медленно я подняла ночнушку и обнажила правую ногу до бедра. Пулевое отверстие в бедре затянулось таким же образом. Неудивительно, что я могу ходить: мои ноги ощущали себя в порядке. Дэвин как-то умудрился заштопать меня, пока я была без сознания.

Конечно, шрамы остались. В мире нет магии, которая может вылечить раны от железа, не оставив шрамов.

Я постояла, отметив еще одну вещь, которая изменилась. Что бы ни заживило пулевые раны, оно же исцелило и отравление железом. Не думала, что это возможно. Как это случилось?

Привкус роз пощекотал мою гортань. Я напряглась:

- О нет, не сейчас…

Это и все, что я успела. Узы Розы накатились на меня волной, усиленные моим выздоровлением и обеспокоенные моим вынужденным бездельем. Воспоминания о ее смерти ударили меня, затянув комнату красной вуалью, и моя кровь безрассудно устремилась навстречу воспоминанию, не дав мне времени собраться с духом. Глупо с моей стороны было думать, что я могу вести себя как донья ши и не поплатиться. Цена есть всегда. Пикси, ключ, выстрелы, кровь и крики - все это было в розах, ожидающих меня и утягивающих меня вглубь. Все то же самое - всегда было и всегда будет. Смерть не меняется. Смерть никогда не меняется.

Освободиться, пока память не протащила меня по всему пути к могиле Розы, на этот раз оказалось еще сложнее. Моя кровь контактировала с железом, и недавно. Она не просто помнила, как это - умереть от железа, она знала.

Отпусти меня, подумала я. Если я умру здесь, ты тоже проиграешь. Отпусти меня…

Я обрушилась назад в свое тело и обнаружила, что цепляюсь за край раковины, меня тошнило. Я не помнила, как упала на колени или что-то еще, после того как ударили розы. Мир кружился, грудь и живот болели.

Застонав, я прижалась головой к раковине. Я знала, что проклятие заставит меня двигаться; такие вещи никогда не позволяют вам долго оставаться на месте. Я просто не осознавала, как далеко оно может зайти.

Во всяком случае, отчасти это моя вина. Воспоминания, которые я взяла из тела Розы, утроили узы, окутывая меня, и выхода не осталось. Они подгоняли бы меня и сделали несчастной, если бы я не подчинила ее кровь, может быть, даже убили бы меня, но не использовали бы против меня ее смерть. И они усилились. Со временем они станут настолько сильными, что я не смогу сопротивляться, и заставят меня переживать воспоминания о гибели Розы снова и снова, пока мое сердце не остановится.

Вероятно, она этого не хотела, но, к несчастью для нас обеих, она думала так, как ей было свойственно: она думала как чистокровка. Чистокровка может подчинить кровь без осложнений, собрав желаемую информацию и отбросив остальное. Роза не подумала о том, что я просто подменыш и моя магия не настолько сильна. Ее узы оказались слишком сильны, я не могу удерживать их вечно. И они становились сильнее.

У меня серьезные проблемы.

Дверь позади меня открылась. Я не шелохнулась, держа глаза закрытыми и пытаясь утишить дыхание. Что бы ни хотело убить меня, оно должно миновать Дэвина и его детей, и, если оно это уже сделало, пытаться бежать бессмысленно. Прислониться головой к раковине казалось идеей более привлекательной. В конце концов остается шанс, что я умру без того, что меня будут швырять туда-сюда.

Неуверенные шаги пересекли пол, остановившись примерно в ярде от меня.

- Да? - сказала я, не поднимая головы от раковины.

Раковина была хорошая. Ну, на самом деле она была грязная и отвратительная, но я не хотела думать, из чего состояла грязь, наросшая вокруг слива, ведь раковина давала мне то, к чему можно прислонить голову, и только это имело значение.

- Мисс Дэй? - сказала Дэйр неловко и немного испуганно.

В этот раз я не могла ее винить. Я дала весьма ясно понять, что она мне не нравится, а Дэвин наверняка грозил ей всякими ужасными наказаниями, если она не поладит со мой. Это хорошая штука; Роза и я никогда бы не смогли ужиться друг с другом.

- Да, Дэйр?

Она сделала шаг вперед, шаркнув по линолеуму. Я приподняла голову, следя за ее приближением, но не побеспокоившись встать. Я не настолько глупа.

- Вы себя хорошо чувствуете, мисс Дэй?

- Конечно, - ответила я, снова прислоняя голову к раковине. - Я люблю обниматься с сантехникой.

- По вам не скажешь, что вы в порядке, - заметила она, приблизившись еще на несколько шагов. Смелая девочка. - Мне позвать Дэвина?

Эти слова продемонстрировали определенное неожиданное мужество с ее стороны - дети Дэвина никогда не называли его по имени там, где кто-то мог их услышать.

- Я бы не хотела. - Я оставила успокаивающую твердость раковины и поднялась на ноги, опираясь рукой о зеркало. Я готова удержаться на ногах, если накатит очередная волна проклятия. - Со мной все хорошо.

Дэйр, с сомнением разглядывая меня, повторила: