Книга Рожденный дважды - Фрэнсис Пол Вилсон

– Не знаю, – ответил Мартин более мягким и задумчивым тоном. – Важно, но я не знаю почему.

– Шестого января, – повторил мистер Вейер, нахмурившись. – Это означает, что был зачат или что его стали вынашивать где-то в конце апреля или... в начале... мая 1941 года.

Он умолк, глаза его на мгновение расширились, а затем снова сузились.

– А что, эта дата имеет значение? – спросила Грейс.

– Кто-то... что-то... тогда умерло. Или я так бы подумал.

Его лицо приняло мрачное, жестокое выражение.

– Что же случилось?

Он резко тряхнул головой:

– Ничего. – А затем добавил: – Все.

Грейс увидела в окно знак поворота на Глен-Коув. Чувство страха нарастало в ней. До Монро оставалось отсюда на север меньше десяти миль.

7

В холле Джим увлек Кэрол в сторону, ко входу в библиотеку.

– Зачем ты привезла их сюда?

Он сердился на нее за то, что она привезла Билла и особенно ма в особняк. Он знал, что она сделала это с добрыми намерениями, но ему не хотелось сегодня никого видеть. Он сомневался, что такое желание у него вообще когда-нибудь появится.

– Просто чтобы показать тебе, что мы тебя любим, – объяснила она, проведя пальцем по его подбородку, отчего его пробрал холод. – Чтобы сказать, что все это не имеет значения.

Джим должен был признать, что от их слов ему стало теплее, но он все еще чувствовал... какой-то стыд. Он знал, что не сделал ничего плохого. Неужели, когда тебя публично объявляют клоном лауреата Нобелевской премии, это постыднее, чем когда всем становится известно, что у тебя сифилис или что-то еще в этом роде? Тем не менее он не мог отрицать, что чувствует себя смущенным и даже униженным раскрывшейся истиной.

А кроме того, немного не в себе. Его преследовали навязчивые идеи. Не было ли рукопожатие Билла менее сердечным, чем в прошлый раз? Не отошла ли ма от него после того, как обняла при встрече, чересчур быстро? Или же он просто-напросто выискивает, к чему придраться? Не думает ли он, что все будут обращаться с ним иначе из-за того, что он сам сейчас видит себя в другом свете?

Он посмотрел, как Кэрол вошла в кухню приготовить кофе, затем глубоко вздохнул и направился в библиотеку. Он не может все время прятаться. Возможно, несколько порций «Джека Дэниелса», которые он успел выпить, помогут ему справиться. Входя, он заметил, что Билл и ма сразу перестали разговаривать.

Ма... Но ведь у него не было настоящей ма, ведь так?

Не смотрела ли она на него как-то странно? Его так и подмывало сказать ей, что у него не вырастет вторая голова, но тогда его попытка разыграть сцену «жизнь течет как ни в чем не бывало» и изобразить из себя хладнокровного, уравновешенного скептика с треском провалится.

– Так какие, – спросил он как можно небрежнее, – новости?

8

– Вы не пойдете с нами? – спросил Мартин, заглянув в открытое боковое окно машины.

Грейс отрицательно покачала головой:

– Нет... я не могу. Она моя племянница.

– Может быть, и так, – заметил Мартин, – но это война Господня. Вы должны раньше или позже встать в наши ряды.

Власть, которой брат Роберт облек его, очевидно, вскружила Мартину голову.

– Я с Богом, – ответила Грейс, – но я не могу пикетировать дом моей племянницы. Я просто не могу...

Грейс зажмурила глаза, чтобы не видеть Избранных с плакатами, направлявшихся к маленькому белому коттеджу, который был домом ее брата Генри до того, как он и Эллен погибли. Слишком много ленчей, обедов и чаепитий с Эллен, плюс полдюжины лет, проведенных в этом доме, когда ее дорогая Кэрол осиротела и ходила в колледж Стоуни-Брук, – воспоминания обо всем этом не позволяли Грейс вышагивать перед почти родным ей домиком и называть мужа Кэрол Антихристом, даже если он им и был.

Но, глядя на этот так хорошо знакомый маленький коттедж, сидя здесь, при свете дня, она сомневалась, как подобное может быть правдой.

– Где же газетчики? – спросил Мартин, осматривая улицу. – Я позвонил во все пять местных телевизионных станций, редакции крупных газет и местного листка... как он называется?

– "Экспресс", – ответила Грейс.

– Правильно. Можно было рассчитывать, что хоть кто-нибудьпошлет сюда бригаду для освещения происходящего.

– Но ведь сегодня воскресенье, – заметил мистер Вейер. – Вы, наверное, сильно опередили их. Вы действовали очень быстро.

– Да, быстро, – с удовлетворением подтвердил Мартин. – Но мы не можем ждать целую вечность. И возможно, будет лучше, если мы выстроимся в шеренгу и уже будем ходить перед домом, когда они прибудут. Ну, так как, Грейс, идете?

– Я не могу. Пожалуйста, больше меня не просите.

– А вы? – спросил Мартин, открывая дверцу со стороны мистера Вейера. – Вам пора отработать положенное.

Мистер Вейер улыбнулся.

– Не смешите меня.

Мартин пришел в ярость.

– Эй, вы! Послушайте! Или вы выходите из машины и участвуете в пикете, или отправляйтесь пешком обратно в город. Мне здесь мертвый груз не нужен!

Грейс не успела ужаснуться грубости Мартина. Мистер Вейер неуловимым движением выбросил вперед свою большую руку и, схватив Мартина за галстук, втянул его голову и плечи в машину.

– Я не позволю разговаривать со мной таким тоном, – тихо сказал он.

Грейс не могла видеть его глаз, но Мартин мог. Она заметила, как он побелел от страха.

– Ладно, ладно, – произнес он быстро. – Поступайте как знаете.

Грейс и мистер Вейер молча смотрели, как Мартин поспешно шел к коттеджу. Избранные выстроились в ряд перед домом. Грейс увидела, что Мартин прошел мимо них и направился к входной двери. Он несколько раз постучал, но ответа не последовало, тогда он нажал на ручку. Дверь распахнулась, Грейс чуть не закричала, когда Мартин, а следом за ним и толпа Избранных вошли в дом. Они не должны были туда входить! В старый дом Генри!

Прошло, вероятно, около пятнадцати минут, прежде чем Мартин снова появился и поспешил к машине. Лицо его раскраснелось, глаза лихорадочно блестели, когда он усаживался на место водителя.

– Дома никого нет, но я думаю, что нашел нужные нам доказательства.

– Доказательства? – переспросил мистер Вейер.

– Да, книги о сатанизме, оккультные книги. Он, по-видимому, изучал их.

Мистер Вейер иронически улыбнулся.

– Если он, как вы утверждаете, Антихрист, сам дьявол или его отродье, он уж наверняка знает о сатанизме все, что только можно.